Дом в Вечерних песках - [18]

– Хмм? Прости, дорогая. Что важно? Не бал, надеюсь?

– Именно бал. Он получит скандальную огласку, если почетный гость не почтит его своим присутствием. Возникнет вопрос: почему он не явился. Все захотят узнать. И я хочу. Очень хочу. Ведь явно что-то произошло, что-то из ряда вон выходящее. Такой человек, как Страйт, не стал бы отказываться от вечера в свою честь из-за того, что у его экипажа отлетело колесо. Что-то случилось, Эльф, и я намерена выяснить, что именно.

Он поразмыслил с минуту.

– Может, ты и права, дорогая, хотя, боюсь, тебя ждет разочарование. Страйт гораздо скучнее, чем ты о нем думаешь. Но я сделаю все, что в моих силах. Только ты должна держаться подальше, чтобы никто не догадался, что я выполняю твое поручение. Ее светлость, как ты, наверно, слышала, четвертое сословие не особо жалует. Она очень оскорбилась, прочитав некролог своему отцу, в котором забыли упомянуть, что он являлся губернатором Цейлона, и – о ужас! – преуменьшили площадь его земельных владений. Как бы нелепо это ни звучало, но, знаешь, и меньшие обиды порождали вековую вражду. Послушай, в голубой гостиной подают мороженое. Подожди меня там, ладно? Я недолго, обещаю.

Эльф скользнул в толпу, но Октавия, провожая его взглядом, так и не увидела, как он покинул комнату. Она не раз убеждалась, что Эльф умел быть незаметным и зачастую, казалось, появлялся ниоткуда и исчезал буквально на глазах. В голубой гостиной Октавия нехотя присела на диван, но в следующую минуту встала и принялась расхаживать по краю комнаты, отказываясь от фруктового мороженого, которое ей постоянно предлагали. И все время поглядывала на часы. Прошло десять минут, пятнадцать.

Октавия подошла к молодому слуге, разносившему мороженое.

– Где лорд Страйт? – спрашивала она у прислуги без малейшего понятия о своих намерениях или о том, как объяснит свое любопытство. – Мы договорились, что он пошлет за мной сразу же, как только определится со своими планами.

– С вашего позволения, мисс, – отвечал слуга, – я сейчас же передам, что вы здесь, только гостей ее светлости встречает и провожает мистер Мейтланд.

– Вздор, – сказала Октавия. – Все то время, что я здесь, вы туда-сюда бегаете с мороженым и наверняка проходили через кухню. Неужели вы хотите сказать, что среди слуг не было разговора о моем дяде? Его светлость рассчитывает, что на мой счет были отданы соответствующие распоряжения. Не думаете же вы, что он бросил бы меня на произвол судьбы, предоставив самой в одиночку добираться домой по снегу?

Парень с тревогой оглядел комнату.

– Ну, раз он ваш дядя, мисс, тогда, наверно, вам можно сказать. Только не говорите, что это я вам сообщил, а то мистер Мейтланд шкуру с меня спустит. Его светлость вызвали по делу, мисс. Фактически сразу, как только он прибыл сюда. Его вывели через черный ход. Ее светлость велела не поднимать шума.

– Кто его вызвал? – допытывалась Октавия. – Дядя не имеет привычки наносить незапланированные светские визиты.

Парень снова в смущении зашнырял глазами по гостиной.

– Послушайте, мисс, его светлость сам стремился уехать как можно скорее. Это все, что я знаю. Наверно, он сейчас ожидает вас. Его экипаж даже в конюшни завести не успели. Мисс, сообщить, что я нашел вас?

– Нет, – быстро ответила Октавия. – Вы очень любезны, но дальше я сама. Буду вам крайне признательна, если вы покажете мне дорогу, не поднимая шума, как вы и говорили. Не будем лишний раз никого беспокоить, чтобы не ставить леди Ашенден в еще более неловкое положение.

Стараясь ни с кем не встречаться глазами, она скорым шагом направилась к помещениям для прислуги, ступила в продуваемый насквозь коридор, который вел к конюшням, где сейчас выпивала челядь, пуская по кругу бутыль, а ливрейный лакей потчевал своих товарищей похабным рассказом о происшествии, имевшем место в шатре какой-то гадалки.

При ее приближении слуги умолкли.

– Святые Небеса! – вскричала Октавия, чуть более театрально, чем требовалось. – Только бы я не опоздала! Где лорд Страйт? Я должна увидеться с ним, пока он не уехал.

Конюх, прикрывая ладонью бутылку, смотрел на нее неуверенно, пытаясь решить, должен ли он выразить почтение.

– Успокойтесь, мисс, – сказал ливрейный лакей, смерив ее оценивающим взглядом. – Случилось что-то непредвиденное. Его светлость нельзя задерживать. Его вызвали…

– Да, да, по срочному делу, я знаю. Но… – Октавия в отчаянии огляделась. – В фонд сделали пожертвования, которые нужно зачислить на его счет. Здесь как раз господин из «Коуттса», но на документах должна стоять подпись его светлости. Скорее же, где его экипаж?

– Только что выехал из конюшен в переулок. Мне очень жаль, мисс, но вы вряд ли сумеете его догнать, разве что бегом.

– Значит, побегу. – Октавия ринулась мимо него за экипажем. Переулок за конюшней был укутан почти кромешным мраком, но в конце виднелись огни Пикадилли, в сиянии которых вырисовывался силуэт трясшейся по булыжникам кареты. На велосипеде Октавия быстро бы ее нагнала, но свой транспорт она спрятала у ворот Грин-парка, а на своих двоих, даже бегом, она вряд ли сумеет настичь экипаж. Тот уже находился на расстоянии двухсот ярдов, а при выезде на ровную мостовую Пикадилли, где лошади могут идти рысью, удалялся бы только быстрее. Она опоздала.