Дом в Вечерних песках - [100]

– Черный воздух, – тихо проронила Октавия. – Дым.

– Черный, да, и ужасно ядовитый. Работать с ним очень трудно. Приходилось все делать очень медленно, иначе эта дрянь испарилась бы раньше, чем мы получили бы, что хотели. Но когда удавалось… боже! Энергия просто вылетала из них, и мы ее вдыхали. После последней – какая-то Фелисити, кажется…

– Хардвик. Фелисити Хардвик.

– Да, точно. Так вот после нее… мой камердинер Маккен едва узнал меня на следующее утро. Сказал, я помолодел на десять лет. На десять лет! Чего не сделаешь ради этого? А если взять кого-то с более ярким свечением, на сколько это продлит жизнь? На двадцать лет? На пятьдесят? На сто? Но потом поднялся шум. Из-за той женщины, будь она проклята. Сука. Разбила флаконы, бросаясь из окна. И уничтожила оставшуюся смолу. Какая-то там белошвейка! А я ведь говорил ему, что это неоправданный риск. Предупреждал. Но он, к сожалению, имел склонность к театральным эффектам, лелеял всякие великие идеи насчет высшего знания. Он не мог просто взять девчонку и сделать свое дело. Ему хотелось обставить это действо как ритуал. Я знал, что в итоге нас это погубит. И сразу понял, что произошло, когда известие настигло нас в Ашенден-хаус…

– Так это был ты. Это ты подсел в его карету. Это тебя я видела.

– Видела, говоришь? Ты верна себе, любопытная кошечка. Ну кто-то должен ведь был взять дело в свои руки и спасти то, что еще можно было спасти. Для начала его требовалось спрятать. Домой ехать нельзя, о том не могло быть и речи. К тому же он давно уже порядком истощил мое терпение, я хотел, чтобы в нужное время он оказался в пределах досягаемости. Но, думаю, у него возникли подозрения. Поразмыслив на досуге, он понял, что поставил меня в затруднительное положение. Мне еще удавалось притворяться, едва-едва, будто я просто веду расследование, но потом произошел этот абсурдный инцидент. Было ясно, что вопросов не избежать, если будет у кого спрашивать. В общем, я оставил его на Гросвенор-кресент под присмотром своего слуги Маккена, но когда вернулся с нашей маленькой вечеринки у миссис Дигби, обнаружил, что он сбежал. Разумеется, я знал, куда он подастся. Извозчик ждал, нужно было решить, куда деть останки того нелепого священника, – во всяком случае, мы думали, что он труп. Я знал, что он приедет сюда – он всегда так делал, – и для моих целей это был идеальный вариант. Однако мне требовалось время, чтобы разобраться со всем этим без лишней суеты. Я решил слить в прессу ложную информацию, и в этом твоя помощь была неоценима. Правда, мне пришлось потратить время на то, чтобы подогреть твой интерес. Я должен был выпестовать тебя, как редкое растение, однако в итоге мои усилия не пропали даром. Страйта никто больше не искал, руки у меня были развязаны. Под занавес он, конечно, подпортил мне удовольствие своим дурацким самоубийством, зато избавил от лишних хлопот.

– От каких хлопот? – спросила Октавия. – Зачем ты сюда приехал?

– Ох красотка. – Эльф с притворной жалостью посмотрел на нее. – Бедная девочка. Неужели еще не догадалась?

Она взглянула на пистолет и снова принялась всматриваться в серость за окнами: вдруг кто-то есть поблизости.

– Есть и другие люди, которым про вас известно, – сказала она. – Возможно, они уже здесь.

– Здесь, здесь. Я так и планировал, чтобы все собрались здесь, в милом тихом местечке. В Лондоне, конечно, тоже убивают, но там это сопряжено с массой сложностей. Столько всего нужно предусмотреть. А за городом… здесь особо не на что отвлекаться. Убил – и готово. Правда, все равно надо потрудиться. Ты не думай, я этого не хотел. Ты по-прежнему очень мне симпатична. На тебя я возлагал другие надежды, сердце мое. Надеялся, что у нас с тобой все сложится иначе. Но ты оказалась слишком настойчива в своих исканиях.

– Но здесь полицейские. Двое. Если… они прибегут на выстрел.

– Пожалуй, я бы сказал, что полицейских не двое, а полтора. Но ты права, они прибегут. Боюсь, инспектор Каттер не из тех, кто старается не замечать преступлений. Придется попотеть.

– Господи, но они же полицейские. И Скотленд-Ярд знает, что они здесь. Ты сам говорил, после того как в Страйт-хаус погиб еще один человек.

– Я много чего говорил, дорогая. Второй погибший в Страйт-хаус – из числа прислуги. Кару, я подозреваю, повел себя нескромно или после мог проболтаться. Нет, наши друзья далеко от дома, а начальство не сочли нужным уведомить о своем местонахождении. Здесь их никто искать не станет.

– Он был прав насчет тебя, – тихо произнесла Октавия.

– Кто? – Голос у Эльфа по-прежнему был невозмутимый, но черты тронула раздражительность. – Твой тайный корреспондент? Брат? По-твоему, они меня знают? Думаешь, я мог допустить, чтобы кто-то узнал, какой я есть?

– Я тебя знаю. Знаю, какой ты на самом деле. Знаю все твои хитрости и уловки. Ты считал, что гениально играешь свою роль? Пусть я не знала, что именно ты скрываешь, но всегда догадывалась, что у тебя есть какая-то тайна. Всегда. Кроме того, не все можно скрыть. В существе своем ты – пустышка. И свою пустоту ты не мог скрыть, потому что этого не сознавал. А я всегда это видела, чувствовала. И поэтому отказала тебе.