Дом свиданий - [18]

Шрифт
Интервал

Служанка — хотя ничего за это время не изменилось — покидает комнату, как и вошла, прекрасная, молчаливая, стройная, бесшумная. Леди Ава не шелохнулась, как будто ничего не заметила. Проходит довольно много времени, прежде чем она снова начинает кружить по комнате, нигде не задерживаясь, ни на что не решаясь. На опущенной крышке секретера, в окружении исписанных листов лежит толстый конверт из серой бумаги, набитый чем-то вроде песка, тот, что вручили ей сегодня: леди Ава взвешивает его в руке и тут же кладёт на стол. Наконец она останавливается перед трельяжем, садится на маленький круглый табурет, напоминающий пианинный. Смотрится в зеркало, не торопясь, серьёзно, слегка повернувшись направо, пот ом налево, снова прямо, после чего, сидя к зрителям спиной, старательно и неторопливо снимает с себя грим.

Когда операция закончена и леди Ава поворачивается к зрительному залу, её трудно узнать: неумеренно накрашенная женщина неопределённого возраста превратилась в старуху. Зато выглядит она не такой измученной и отсутствующей, почти красивой. Решительными шагами леди Ава подходит к секретеру, лезвием перочинного ножа вскрывает толстый конверт из серой бумаги и высыпает его содержимое на разбросанные в беспорядке листы: на стол падает множество крошечных белых пакетиков, как две капли воды похожих друг на друга; леди Ава быстро их пересчитывает: сорок восемь. Она берёт ближайший пакетик, надрывает уголок и высыпает из него немного на один из исписанных листов. Это белый, мелкий, блестящий порошок; леди Ава внимательно его рассматривает, поднося лист к глазам и чуть откинув голову. Удовлетворённая осмотром, сворачивает лист узкой воронкой и через неё ссыпает порошок в пакетик. Несколько раз согнув надорванный уголок, прячет пакетик во внутренний ящик секретера. Остальные укладывает в конверт из серой бумаги, вновь старательно пересчитывая, и оставляет конверт на крышке секретера. откуда его взяла. Лист бумаги, только что служивший воронкой, чуть помялся, и леди Ава распрямляет его, закручивая в другую сторону: только теперь она обращает внимание на то, что написано на листе и прочитывает несколько строк.

Погрузившись в чтение, она направляется с листом в руке в сторону большой квадратной кровати с резными столбиками по краям, которая стоит в алькове, в противоположном углу огромной комнаты, и звонит. Снова появляется молодая служанка, в том же, что и в первый раз, халате, движется так же бесшумно и замирает в том же месте. Присев на край постели, леди Ава пристально осматривает её с головы до ног, задерживая пытливый взгляд на груди, талии, обтянутых тонким шёлком бёдрах, потом смотрит на лицо с блестящей, гладкой, как фарфор, кожей, на маленькие накрашенные губы и мерцающие миндалевидные глаза, на приглаженные на висках иссиня-чёрные волосы, открывающие маленькие уши и собранные на затылке в толстый короткий узел, не слишком тугой, так что стоит слегка потянуть за ленточку — и волосы рассыплются по подушке. Хозяйка смотрит серьёзно, даже напряжённо, но выражение глаз служанки не изменилось — они по-прежнему пусты и отрешённы.

— Ты видела сегодня сэра Ральфа, — начинает леди Ава. Ким не отвечает, ограничиваясь чуть заметным движением головы — по всей видимости, утвердительным — и хозяйка продолжает свой монолог, не сводя с неё глаз, но и не выказывая удивления её молчанием, хотя вопросы она задаёт порой весьма категорично.

— Он показался тебе таким же, как всегда? Ты обратила внимание, какой у него отсутствующий взгляд? Лорен, потакая всем его прихотям, сведёт его, в конце концов, с ума. Пока всё складывается отлично. Он смотрит на мир её глазами. Дальше события будут развиваться сами собой.

Ни единого жеста девушки, выражающего согласие или заинтересованность, она вполне могла бы быть и глухонемой или знать только китайский, ничего бы не изменилось. Но леди Аве это, кажется, ничуть не мешает (возможно, она вообще запрещает молодым служанкам отвечать ей), и после короткой паузы она продолжает:

— Сейчас он, конечно, занят поисками денег, которые она потребовала… Потратит всю ночь, но ничего не найдёт и придёт выслушивать наши советы… Предложения… Указания… Отлично! Сегодня ночью ты мне не нужна. Я старая, уставшая женщина… Можешь спать у себя.

Девушка-евроазиатка исчезла, как привидение. Леди Ава стоит перед столом, кладёт на него, в груду других бумаг, тот лист, который читала. Берёт конверт из серой бумаги с сорока семью пакетиками; когда служанка второй раз входила в комнату, леди Ава заметила, как, бросив беглый взгляд, Ким убедилась, что конверт на месте. Если бы тайник находился в комнате, конверт давно бы уже спрятали, подумала девушка, думает леди Ава, говорит краснолицый толстяк, рассказывающий эту историю соседу в зрительном зале маленького театра. Но занятый своими мыслями Джонсон лишь вполуха слушает невероятные истории о путешествиях на Восток, кишащий антикварными вещицами, посредниками, торговлей живым товаром, невероятно ловкими собаками, публичными домами для извращенцев, контрабандой наркотиками и таинственными убийствами. И рассеянно смотрит время от времени на сцену, где продолжается представление.


Еще от автора Ален Роб-Грийе
Соглядатай

Раннее творчество Алена Роб-Грийе (род. в 1922 г.) перевернуло привычные представления о жанре романа и положило начало «новому роману» – одному из самых революционных явлений в мировой литературе XX века. В книгу вошли три произведения писателя: «Ластики» (1953), «Соглядатай» (1955) и «Ревность» (1957).Роб-Грийе любит играть на читательских стереотипах, пародируя классические жанровые стандарты. Несмотря на обилие прямых и косвенных улик, которые как будто свидетельствуют о том, что герой романа, Матиас, действительно совершил убийство Жаклин Ледюк, преступник странным образом избегает изобличения.


Ревность

Раннее творчество Алена Роб-Грийе (род. в 1922 г.) перевернуло привычные представления о жанре романа и положило начало «новому роману» – одному из самых революционных явлений в мировой литературе XX века.Роб-Грийе любит играть на читательских стереотипах, пародируя классические жанровые стандарты. В «Ревности» автор старательно эксплуатирует традиционную схему адюльтера, но не все так просто как может показаться… Тем более что французское название романа «La Jalousie» имеет двойное значение: с одной стороны – «ревность», а с другой – «жалюзи», занавеска, через которую очень удобно подсматривать, оставаясь при этом невидимым…


В лабиринте

Лидер «нового романа» Ален Роб-Грийе известен также своими работами в кино. Он написал сценарий знаменитого фильма «Прошлым летом в Мариенбаде» и поставил как режиссер «Трансъевропейский экспресс», «Человек, который лжет», «Рай и после», «Игра с огнем» идругие фильмы. Литература и кино в творчестве Роб – Грийе словно переходят друг в друга: в своих романах он использовал элементы кинематографического мышления, а его кино является продолжением литературных экспериментов.


Ластики

Раннее творчество Алена Роб-Грийе (род. в 1922 г.) перевернуло привычные представления о жанре романа и положило начало «новому роману» – одному из самых революционных явлений в мировой литературе XX века. В книгу вошли три произведения писателя: «Ластики» (1953), «Соглядатай» (1955) и «Ревность» (1957).В «Ластиках» мы как будто имеем дело с детективом, где все на своих местах: убийство, расследование, сыщик, который идет по следу преступника, свидетели, вещественные доказательства однако эти элементы почему-то никак не складываются…


Повторение

1949 год. Специальный агент французской секретной службы Анри Робен направляется в Берлин с таинственной миссией: наблюдать за убийством, которое должно произойти на одной из площадей полуразрушенного города. На вокзале он мельком видит своего двойника. В истории, которую рассказывает Робен, появляется все больше странных деталей, и на помощь приходит безымянный следователь, корректирующий его показания.Роман-лабиринт знаменитого французского писателя Алена Роб-Грийе – прихотливая игра, полная фальшивых коридоров и обманов зрения.


Резинки

Роман «Резинки», написанный в 1953 г. — одно из первых сочинений французского писателя Алена Роб-Грийе (род. 1922), считающееся ныне классическим образцом так называемого «нового романа», призванного в свое время преодолеть традиционное назначение литературы. Прикрываясь весьма занимательной детективной интригой, воссоздавая структуру детективного романа, писатель ставит и решает здесь множество творческих задач — от созидания «поэтики взгляда» до развенчания «Эдипова комплекса».


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.