– Что вы сделали, услышав этот шепот? – прервал Ано. – Отвечайте!
Энн Апкотт вскинула голову. Слезы ручьем текли по ее лицу.
– Повернулась, вышла и закрыла за собой дверь, – тихо отозвалась она. – А потом побежала.
– Побежали? Куда?
– Наверх, в свою комнату.
– И вы не подняли тревогу и никого не разбудили? Убежали к себе и спрятались под одеялом, как младенец? Ну-ну, мадемуазель! – Ано саркастически усмехнулся. – А чей шепот вы слышали так четко? Незнакомца, о котором говорили сегодня утром в библиотеке?
– Нет, мосье. Я не знаю. Голоса, пониженные до шепота, похожи друг на друга.
– Но вы должны были его узнать, иначе не стали бы просто убегать и прятаться. Никто бы так не поступил.
– Я подумала, что это Жанна Воден.
Ано вновь откинулся на спинку стула, глядя на девушку с испугом и недоверием. Джим Фробишер стоял позади него, сгорая со стыда. Трудно было придумать более нелепую уловку. Если Энн подумала, что в спальне Жанна Боден, зачем было бежать со всех ног?
– Ну-ну, мадемуазель, – снова сказал Ано. Его голос внезапно стал мягким, почти умоляющим. – Вы не заставите меня в это поверить.
Энн Апкотт беспомощно поверглась к Бетти:
– Вот видишь!
– Да, – кивнула Бетти и быстро поднялась. – Подождите! – Прежде чем кто-нибудь успел ее задержать, она побежала к долгу.
Джиму показалось, что Ано собирался остановить ее, но передумал. Сделав быстрое движение, он застыл, наблюдая с непроницаемым лицом за Бетти, бегущей по широкой лужайке среди роз.
– Мальчишеское проворство и девичья грация! – заметил он, обращаясь к Фробишеру. – Приятное зрелище, не так ли? Мелькают длинные стройные ножки, тело словно парит в воздухе!
Взбежав по каменным ступенькам, Бетти скрылась в доме. Ано наблюдал за прикрытыми ставнями окнами с напряжением, не слишком соответствующим его легкомысленному тону. Вскоре Бетти вновь появилась на ступеньках с большим конвертом в руке и быстро присоединилась к остальным.
– Мы пытались скрыть это от вас, мосье, – заговорила она без гнева, но с глубоким сожалением в голосе. – Я – вчера, а Энн – сегодня, так же как в течение многих лет мы скрывали это от всего Дижона. Но сейчас это бесполезно. – Достав из конверта кабинетную фотокарточку, Бетти протянула ее Ано. – Это портрет мадам во время ее брака с моим дядей.
Фотография изображала стройную женщину с прямой осанкой, чье лицо, повернутое в три четверти, свидетельствовало о силе духа. Это было лицо женщины с печальным взглядом и мягким ртом, явно перенесшей немало невзгод, но сохранившей своеобразное чувство юмора, заметное даже на небольшом снимке.
– Я бы хотел с ней познакомиться! – воскликнул Джим Фробишер, глядя через плечо Ано.
– Да, – кивнул Ано. – Она была надежным спутником.
Бетти вынула из конверта другую фотографию.
– А это, мосье, та же женщина год тому назад.
Смотря на второй снимок, сделанный в Монте-Карло, было трудно поверить, что он изображает ту же самую женщину, настолько велики были трагические изменения, происшедшие с ней за эти десять лет. Ано держал фотографии рядом друг с другом. Изящество и юмор исчезли бесследно – фигура расползлась, лицо огрубело и отяжелело, щеки стали дряблыми, губы обвислыми, а взгляд злобным. Это была мрачная картина распада личности.
– Нам лучше быть точными, мадемуазель, – мягко произнес Ано, – хотя фотографии достаточно ясно повествуют о происшедшем. Последние годы жизни мадам Харлоу сильно пила?
– Да, после смерти дяди, – кивнула Бетти. – Как вы, вероятно, уже знаете, до брака с ним ее жизнь была печальной и одинокой. Но у нее оставалась мечта, помогавшая ей жить дальше. А когда Саймон Харлоу умер… – Она оборвала фразу.
– Конечно, мадемуазель, – отозвался Ано. – мосье Фробишеру и мне с тех пор, как мы занялись этим делом, было известно, что здесь кроется какой-то секрет. Мы знали это еще до того, как столкнулись с вашей вчерашней сдержанностью и с сегодняшними недомолвками мадемуазель Апкотт. Ваберский, должно быть, тоже знал о чем-то, что вы не хотели бы предавать огласке, прежде чем угрожать вашим лондонским поверенным и выдвинуть обвинение против вас.
– Да, знал не только он, но и врачи и преданные слуги. Мы делали все, чтобы сохранить наш секрет, но никогда не могли быть уверены, что нам это удалось.
Лицо Ано расплылось в дружелюбной улыбке.
– Ну, теперь мы можем в этом убедиться, – заметил он.
Обе девушки и Джим уставились на него.
– Как? – недоверчиво воскликнули они.
Ано просиял и развел руками. Артист, как сказал бы он сам, или шарлатан, как выразился бы Джим Фробишер, одержал над ним верх, подготовив эффектный помер.
– Ответьте мне на один простой вопрос, – заговорил он. – Кто-нибудь из вас, дамы, получал анонимные письма, где затрагивалась эта тема?
Вопрос застиг врасплох обеих девушек, но они сразу же поняли его смысл. Автор анонимных писем рано или поздно использовал в своих целях все секреты города – все, кроме секрета деградации миссис Харлоу.
– Нет, – ответила Бетти. – Я никогда не получала таких писем.
– И я тоже, – добавила Энн.
– Значит, ваш секрет все еще сохранен, – заявил Ано.
– Да, но на какое время? – быстро спросила Бетти.
