Дом с вишневыми ставнями - [23]

Его добродушный настрой успокоил Берту. В конце концов, она сто лет не была на свидании. Она хорошо знает Герберта. Он держится с безукоризненным уважением. Она подала ему руку, и они отправились в кино. Берта решила вести себя естественно и ничего из себя не изображать. Она

весело смеялась, радовалась, чувствовала себя беззаботно. Герберт любовался ее жизнерадостностью и красотой. Он не испытывал такого чувства с того времени, как исчезла Джулия. С ней он ходил в этот же кинотеатр.

Конец фильма вернул его к реальности. В Миттенвальде они зашли в магазин и набрали корзинку вкусной свежей еды: хрустящий хлеб, козий сыр, оливки, бутылочку клюквенного морса, плитку шоколада, ягоды.

По дороге они много говорили. О том, что скоро Берта откроет агентство «Домашнее волшебство», как она будет искать клиентов. О том, как Герберт набрал группу учеников и теперь учит их вырезать из дерева поющие скрипки. О том, что ему пишут родители из Швейцарии.

Так, разговаривая, они поднимались все выше в гору по узкой каменистой тропинке. Миттенвальд остался внизу, и сквозь деревья просвечивали лишь красные крыши домов, как шляпки грибов сквозь траву. Наконец они вышли к озеру. Оба бывали здесь и раньше, но это озеро изумляло любого словно в первый раз. Озеро Лаутерзее было похоже на глубокую фаянсовую тарелку; вода в нем была чище слезы, а ели и лиственницы обрамляли озеро шелестящей зеленой каймой.

За озером, будто грозные стражи, возвышались безмолвные горы. Их вершины были припорошены снегом, а издалека казалось, что на них спят облака.

Герберт и Берта удобно устроились на дубовой скамейке на берегу. Берта расстелила полотенце, заменяющее скатерть, и красиво накрыла угощение. Долгая прогулка и крутой подъем отняли много сил, и они с аппетитом ели бутерброды, оливки, фрукты, а напоследок насладились прохладным морсом и свежей клубникой.

Герберт был счастлив. Он ликовал оттого, что Берта не отдалилась от него, как он боялся, а, наоборот, стала смотреть на него по-другому.

А Берта в это время смотрела на него так же, как и прежде, но сравнивая. Поэтому у нее был такой отстраненный вид.

Ей нравился Герберт. Он был таким добрым и надежным. Но она не могла избавиться от мысли, что она несвободна. Что, увидь она сейчас Джонатана, ее сердце встрепенулось бы доверчивой птичкой.

И она решила не спешить.

– Послушай, Герберт, – осторожно начала она, – дело в том, что… Долго рассказывать. В общем, давай не будем

спешить. Ты ведь прежде всего мой друг, верно?

Герберт погладил ее по руке.

– Конечно, твой друг. Я никуда не спешу и дорожу твоим спокойствием. Я могу еще приглашать тебя на свидания?

Берта зябко повела плечами и поежилась от холода. Вечер спускался на горы утомленным путником и торопил всех домой. Герберт надел свой пиджак ей на плечи.

– Да. Да, конечно, – рассеянно ответила Берта, взяв его под руку.

В сумерках озеро казалось баночкой чернил, а поднимающаяся над горами луна – уютным светом абажура на письменном столе. По дороге они говорили мало, больше слушая звенящую лесную тишину со всеми ее шорохами и беседами.

У порога дома с вишневыми ставнями Герберт поцеловал девушке руку. Она вспыхнула румянцем и поспешила скрыться в комнатах.

Лунный свет светлячком залетел в сад и подсветил траву, цветы и кустарники. Взгляд Берты остановился на кустике цветущей земляники. «Сначала цветы, потом белые ягоды, потом алые в веснушках… Что если моим чувствам к Герберту тоже нужно время, чтобы созреть? Вот бы

посоветоваться с бабушкой. Позвоню-ка я завтра маме, она давно собиралась заехать в гости».

Берта еще немного почитала в постели и уснула.

Звезды сверкающим браслетом опоясали Землю и с любопытством следили за ходом событий.

Глава 27.

Ранним утром после легкого завтрака Берта сидела за рабочим столом в домашнем кабинете и записывала план действий. Июль уже догонял июнь, наступая на его загорелые пятки, а бюро «Домашнее волшебство» еще не получило ни одного заказа.

Берта подсчитала, что ее накоплений в банке хватит на то, чтобы прожить без дохода в течение трех месяцев – после она не сможет оплачивать счета за коммунальные услуги и телефонную связь и даже покупать продукты. К слову, содержать целый дом оказалось достаточно дорого, хотя Берта пользовалась не всеми комнатами и экономила, как могла. Просить помощи у мамы или Герберта ей было неловко, ведь вся эта затея с переездом и открытием своего дела была ее собственной, и ей не хотелось отступать.

И теперь девушка сосредоточенно писала за столом, задумчиво перебирая заплетенную косу и отмечая, что она уже выполнила из важных дел. Берта получила все необходимые документы и зарегистрировала бюро; нанесла приветственные визиты соседям, пообещав скидки, подарки

при заказах; напечатала яркие рекламные листовки и разложила их в магазинах и кафе.

Берта удрученно вздохнула. Может быть, Миттенвальд слишком маленький город, и ей стоило открыть агентство сразу в Мюнхене? Но ей так нравилось здесь, она уже полюбила местных жителей и мечтала быть им полезной. Она внесла в список и этот пункт: в случае неудачи открыть офис в Мюнхене и каждый день ездить туда на работу.