Дом призрачных лиц - [26]

Шрифт
Интервал

– В таком случае я поговорю с дедом, и вас уволит он.

– Этого не будет. Он слишком ценит мою преданность.

– Вы должны быть преданы и другим членам нашей семьи. А для начала оставьте этот тон – вы пугаете Бесс.

– Я ее не пугаю. Она не хуже меня знает, что мисс Роуз была убита. Так же как и моя хозяйка.

– Удивительно, как дед до сих пор терпит вас здесь! – гневно воскликнула Алвина. – Впрочем, я думаю, Бесс и Нэнси не так глупы, чтобы обращать внимание на ваши тирады. Сейчас главное – выяснить, кто выглядывал в окно. Если в дом действительно проникла какая-то женщина, необходимо найти ее и выяснить, что ей здесь понадобилось. Ты пойдешь с нами, Бесс, или лучше тебе остаться и отдохнуть?

– Пойду, если Карла поможет мне, – сказала Бесс, поспешно поднимаясь с кровати.

– Хорошо, мисс Бесс, я буду вас сопровождать, – кивнула Карла.

Она положила нюхательную соль в карман передника, чтобы освободить руки и поддерживать Бесс при ходьбе.

– Вы ищите на первом этаже, – распорядилась Алвина.

Обернувшись ко мне, она спросила:

– Нэнси, ты осмотрела весь третий этаж?

– Да, но в некоторые комнаты я не стала заходить – только заглянула.

– Мне думается, этого достаточно. Вряд ли кто-нибудь там прячется – слишком жарко от крыши. Мы с тобой осмотрим второй этаж.

Бесс и Карла удалились, и мы принялись за поиски. Я обратила внимание, что спальни обеих сестер сообщаются между собой через гостиную. Алвина настаивала на том, чтобы тщательно обследовать все комнаты, включая спальню старого Мэртсона. Его апартаменты состояли из двух просторных комнат, обставленных дорогой мебелью кленового дерева, уютных и обжитых.

Но цели нашего поиска мы так и не достигли. Даже самые мелкие предметы лежали на своих местах – никаких следов пребывания постороннего. Слуги же все как один утверждали, что никого не видели, но Алвина осталась при своем мнении. Бесс и Карла были с ней согласны, и мне, оставшейся в меньшинстве, пришлось лицемерно признать свою ошибку и извиниться перед ними за поднятый переполох.

Тео вернулся только к вечеру, разгоряченный, пропитанный пылью, – он целый день провел, объезжая свои владения. Увидев его, я вздохнула с облегчением, но мне пришлось подождать еще некоторое время – пока он принимал ванну и переодевался, – прежде чем я смогла поведать ему, что произошло сегодня утром.

Он слушал меня внимательно, слегка нахмурившись; но когда я закончила, Тео заявил, что Алвина права – Саре лишь показалось, что она видела Роуз.

– Скорее всего, там вообще никого не было, – сказал он. – Зрение могло вас обмануть.

– Тео, кому, как не тебе, знать, что я не любительница выдумывать всякие небылицы, – сказала я, даже не пытаясь скрыть обиду.

– Знаю, знаю, дорогая, но подчас игра яркого света и теней порождает самые невероятные картины. Подумай: кому захочется протискиваться в набитую старьем душную кладовую с единственной целью подсмотреть за вами?

– Действительно, это не слишком логично, но кто-то там все-таки был, – упрямо отрезала я.

– Значит, как уже предположила Алвина, какая-нибудь любопытная служанка.

Я понимала, что спорить бессмысленно, но, не удержавшись, сказала:

– Узнав, что мы видели Роуз, Бесс упала в обморок. А как только пришла в себя, стала твердить, что Роуз мертва. Откуда у нее такая уверенность?

– Что же еще остается думать, если Роуз никто больше не видел после той ночи?

– Но как это могло случиться?

– Откуда мне знать, Нэнси? И вообще тебе следовало бы воспринимать все более спокойно – ведь иначе можно довести себя до безумия, – сказал Тео с некоторым раздражением.

– По-твоему, я могу быть спокойна после того, что произошло сегодня ночью?

– Нет, но…

– Ты даже не поговорил с Карлой.

– Что с того? Достаточно, что с нею говорила Алвина. Карла ничего не знает о случившемся, и почему я должен ей не верить?

– Тогда получается, что это был старый Мэртсон.

– О Нэнси, умоляю тебя! Неужели ты не понимаешь, что это неразумное предположение!

– Если все мои вопросы будут оставаться без ответа, я вовсе потеряю способность делать разумные предположения. Я понимаю, что ты стараешься забыть трагедии, постигшие вашу семью, но разве ты не чувствуешь, что кто-то хочет этому помешать. Необходимо узнать, кто этот человек.

Тео привлек меня к себе и тихим, мягким голосом сказал:

– Я с тобой совершенно согласен, моя прелесть. Что же касается бедняжки Роуз, с ней могло случиться все что угодно. Она могла упасть в реку, как Айда, только ее тело затянуло под какую-нибудь корягу. В округе множество опасных мест – болота, зыбучие пески, – в любом из них Роуз могла найти свою смерть.

– А заешь, что не только Карла, но и Бесс считает причиной гибели Айды убийство?

Он кивнул.

– Это так естественно при ее впечатлительности и бурном воображении. Вероятно, и ты скоро поверишь, что тут не обошлось без злого умысла.

– Извини, Тео, – сказала я, опустив голову. – Я понимаю, как мучителен для тебя этот разговор. Но и ты меня пойми: я только вчера приехала в этот дом, а уже произошло столько тревожных событий. Когда я говорила с Сарой, она посоветовала мне поменьше рисковать и, если в этом году будут праздновать Марди-грас, оставаться дома.


Рекомендуем почитать
Старая мельница

Из сборника «Замок в лунном свете»С того момента как Сюзанна с мужем появляются в Данвиче, их окружает атмосфера напряжения и тревоги. Невидимые тени сгущаются над их головами в предвосхищении решающего часа: последний отпрыск проклятого рода вернулся к месту проклятья.


Комната в башне

Печальная мелодия скрипки плывет над болотистыми равнинами Девоншира. Рваная дымка утреннего тумана обнажает древние стены кельтских замков, хранящие тайны прежних обитателей. Приглашение давать уроки музыки приводит Ванессу Оршад в уединенное поместье Лонг Барроу, после стремительной лондонской жизни предстающее оазисом аристократических условностей и возвышенной любви.


Поместье потерянных грез

Словно недобрый рок преследует семейство ван Дорнов, пользующееся дурной славой в округе. Тяжелая болезнь дочери лишь добавляет угрюмости характерам обитателей поместья. Анджела Вингейт приезжает, чтобы заменить пропавшую несколько недель назад гувернантку, и с первых же шагов ее окутывает атмосфера враждебности и неопределенности. Попытки помочь больной наталкиваются в лучшем случае на безразличие, но это — единственный путь к разрешению тайны.