Дом падших ангелов - [39]

– Что там? – окликнул дежурного Дон Антонио.

– Авария, – отозвался дежурный.

– Кто-нибудь погиб?

– Нет.

Дон Антонио повелительно щелкнул пальцами:

– Reporte.

Рапорта не оказалось.

– Что значит, – нет рапорта?

– Еще рано, Jefe, – пожал плечами офицер. – Все случилось только что.

Молодежь на скамье уткнулась в пол.

Один из копов поднялся и доложил, ткнув пальцем в окровавленного парня:

– Этот pendejo въехал в пикап, набитый работниками с ранчо.

– Ах ты, cabron, – грозно поглядел на ребят Дон Антонио.

Перла расплакалась.

– Простите, – пробормотал парень.

– А где ковбои?

– Уехали.

– А ты не уехал, значит.

– Нет, сеньор. Они остановились прямо передо мной, у меня не было возможности затормозить.

– Ты не мог затормозить.

– Я не мог затормозить.

Даже Ангел знал, что на полуострове в случае дорожной аварии арестовывают и допрашивают всех. В том числе пострадавших. Они считаются виновными, пока не доказано обратное.

– Ты не сообразил, что надо смываться?

– Сообразил, сэр. Но я не мог бросить отцовскую машину.

Ангел глаз не сводил с горько рыдающей девушки. Она была безутешна. И он мгновенно влюбился. Словно поняв, что от него требуется, во внезапном приливе учтивости он вытащил из заднего кармана носовой платок и шагнул к ней. Протянул руку. Она взглянула на белоснежный квадрат ткани, потом в его глаза. Он кивнул. Она робко взяла платок.

Молодой коп поддразнил на ломаном английском:

– Все вместе сядут в тюрьму! – И рассмеялся, потому что получилось юрьму.

– Ya pues. – Дон Антонио наблюдал, как его сын соблазняет девушку.

Ангел совсем потерял голову. Девушка была чуть моложе сына, – Дон Антонио это сразу просек. И чувственная. Вид у нее именно такой. Она уже знает, что значит быть с мужчиной. Он бы и сам за ней приударил.

Еще раз посмотрел на сына. Ангел думал сейчас своей маленькой игрушкой, это сразу понятно. А он составлял словесный портрет девушки. Огромные глаза олененка. В растрепанных волосах запутались осколки стекла. Нос большой.

Ангел потянулся и вытащил стекляшку из ее волос. Она смотрела на него, не отводя глаз. Он улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.

Дон Антонио подумал: Малыш не замечает даже, что девка вся дымится.

– Можно я заплачу штраф? – взмолился раненый парень.

Дон Антонио выпрямился во весь рост, гневно выпятил грудь:

– Что это ты предлагаешь?

– Я…

– Захлопни пасть.

– Да, сэр.

– Ты что думаешь, мы тут взятки берем?

– Нет, сэр.

– Мы что, цепные псы?

– Нет, сэр.

– Ты как меня назвал? Я что, по-твоему, похож на пса, pendejo?

– Нет, что вы.

Ангел посмотрел на отца. Тот выдержал взгляд. Господи. Он был сражен наповал. Взглядом умолял отца. Дон Антонио весело фыркнул, оглянулся на дежурного. И оба расхохотались. Девушка взяла брата за руку. Она хотела защитить его. Дону Антонио это понравилось.

– Esta enamorado[169], – заметил другой полицейский, сидевший за столом. – Tu hijo[170].

– Ты, – Дон Антонио, указал на девушку. – Как зовут?

– Перла Кастро Трасвинья.

– Ты можешь отправиться в тюрьму прямо сейчас.

Она закрыла лицо ладонями. Остальные продолжали смотреть в пол. Портрет семьи, пытающейся освоить дар невидимости. А его идиот сын ринулся к этой зачуханной семейке и обнял костлявые плечи девчонки. Как будто мог ее защитить.

– Перла, – вздохнул Дон Антонио, – чем занимается твоя семья?

– Держит ресторан, сэр.

– Как называется?

– La Paloma del Sur[171].

– Если мы туда придем, я рассчитываю на вкусную еду. Ты ее нам приготовишь.

– Да.

И она прильнула к Ангелу! Ah, cabron!

– Сегодня ваш счастливый день. – Дон Антонио упер руки в бока. – Тащи своего братца к врачу.

Они изумленно вытаращились на него. Как и прочие полицейские.

– Давайте, – скомандовал он. – Валите отсюда.

Они поспешно бросились к выходу.

– Я люблю такос с креветками! – крикнул он вслед, и дверь за ними захлопнулась.

Полицейский участок взорвался от смеха.

Дон Антонио сунул руки в карманы, перебирая мелочь и ключи.

– Mijo, – сказал он. – Закон – это я. Никогда не забывай этого.

– Я запомню, – пообещал Старший Ангел.

* * *

В последний раз Старший Ангел видел отца в Ла-Пасе на своей прощальной вечеринке.

Они сговорились за его спиной избавиться от него.

Родители – загадочные существа, всегда полны проектов, планов и секретов. Ангел пытался быть для Пато и Марии Луизы проводником в диковинном пространстве брака их родителей. Но порой даже его блестящий ум пасовал перед их странностями. Все семьи странные, Ангел это уже понял. И он не любил ходить в гости, потому что вечно чувствовал себя не в своей тарелке. К примеру, семья басков, что живет в конце переулка, поливает всю еду экстравагантными соусами. И, как новообращенные христиане, все время твердят Gloria a Dios и Amen. И пытаются всучить ему Библию. Он тусовался с Эль Фума (которого прозвали Фу Манчу из-за его жалких усов), но от семейки Фума старался держаться подальше. Они произносили молитву перед едой, а он не знал слов. Дон Антонио просто занимал свое место во главе стола и дожидался, пока Мама Америка подаст еду, – свернет тортилью в трубочку, возьмет в левую руку, локоть поставит на стол и ждет. Тортилья торчала рядом с ухом, как неведомое оружие, готовое сработать в любой момент.