Дом на волне… - [15]
Капитан. Всем доброе утро! Старпом, чтобы все расставить по местам и забыть вчерашнее, какое-то объяснение приготовили?
Радист-старпом. Простите меня, Александр Павлович. Рано мне еще в старшие помощники. Подвел я вас.
Капитан. Вы серьезно это затеяли — ухаживать за Катериной Сергеевной?
Радист-старпом. Да она на меня и не смотрит. Смеется только. Тут все не так, как вчера показалось. Потому и побежали. Стыдно.
Капитан. Стыдно? Стыдно, что не всю правду капитану говоришь?
Радист-старпом. Мне самому подумать надо, Александр Павлович.
Капитан. Ну, иди. Отоспись после ночи. Подумай. Время есть. До прихода в родной порт еще пять суток. Да, а что там с шубой, по ходу пьесы? У вас весь сценарий расписан?
Радист-старпом (чешет затылок). Так принято на флоте — над неумехами посмеиваться. Другим — весело. Ему — наука.
Капитан. А в чем тема?
Радист-старпом. Да говорили ему: шубы покупают в Греции или в Москве. В Греции — красивые, в Москве — теплые. А в Тунисе — какие шубы? От жары, из шкуры крокодила? Пожадничал — слишком дешево хотел. А в море, как вы говорите, за все приходится платить. Теперь — до самого дома будет шубу развешивать и ладошами хлопать.
Капитан. А ладошами почему?
Радист-старпом. Так моль.
Капитан. Какая моль?
Радист-старпом. Я ладошами хлопнул и крикнул: «Моль!»
Капитан. Театр. Понял. А кому покупал?
Радист-старпом. Если б кому-то, то я бы не стал балаган устраивать, а на продажу — всем свою долю улыбки получить надо. Надо? Да он сам потом улыбаться будет, увидите!
Капитан (улыбаясь). Ну, если будет улыбаться — открывай занавес!
Радист-старпом. Я постараюсь. Спокойной вахты.
Капитан. Добро. (Входит старший механик.)
Дед. Прошу добро, капитан!
Капитан. Доброе утро! Рад тебя видеть.
Дед. Торопишься мысли разложить по полочкам?
Капитан. Не получается по полочкам. Не сходится. Не мог он за нашей Катей-королевной ухаживать. Да и она его, разве что в слуги определить могла. Так что ее на пеленгаторный мостик увлекло?
Дед. Тем более, что вторую ночь…
Капитан. Вторую ночь?
Дед. Я тебе не говорил, что в ночь по выходу из Туниса тоже видел двоих наверху. Темно было. Показалось только, что мужчина и женщина, а кто именно — не увидел. Да и вообще думал, что показалось мне. Потому и не сказал. Думал — дыни меня увлекли…
Капитан. Дыни, говоришь? Ладно, доживем до вечера. Тем более что у нас еще боцманская эпопея в самом разгаре. Всю ночь сегодня с Гришей твоим правду жизни искали. Выйдут ли на работу — философы — Гриша с боцманом?
Дед. Эти? Эти выйдут. Эти свое возьмут. И философию под водку. И работу на закуску. Эти — могут!
Капитан. Ладно. Отдохну на вахте, посмотрю на море.
Дед. Ладно. Побегу в машину. (Уходит.)
Капитан садится около иллюминатора, смотрит на горизонт, пишет в дневнике, который держит на коленях и читает:
С утра продолжали мыть грузовые танки.
Жду — выйдет ли Гена. Вышел. Молчаливый. Но, как обычно, собранный и работоспособный. Тянул за двоих. С каким-то остервенением, никому не доверяя, сам лез в горловину, проверяя качество работы. Вылезая из танка, он либо показывал большой палец, и тогда два матроса демонстративно разводили руки в стороны и улыбались, либо — кулак, и тогда они, подхватывая скребки, ведра и ветошь, вместе с боцманом исчезали под палубой.
Пароход живет своей жизнью. Бежит, покачиваясь. Охает, проваливаясь или больно ударяясь на волнах. Свистит из машины напряжением турбин и металла. Он напряжен как большой и раненый зверь, который ежеминутно прислушивается и присматривается к себе: что болит? где болит? выдержу? И осторожно продолжает двигаться, оберегая больное место.
…Я снова нащупываю дорогу к тебе. Женщина моя! В полете. На воде. Взлетая. Утопая. Проваливаюсь. В другой мир. В другое тысячелетие. В другую Галактику. К запаху твоих волос. К телу и улыбкам из тысячи зеркал. К прикосновению твоих пальцев. К …соприкосновению нашему…
Боже, как долог этот рейс…
ВЕЧЕР ТРЕТЬЕГО ДНЯ.
Мостик.
Капитан. Как пел бы акын: вечер третьего дня. Закончили мыть танки. Кажется, можно вздохнуть с облегчением. Но, недаром говорили в старые времена: когда кажется — крестись… Тепло. Проходим греческие острова. В эфире греческие слова и музыка сиртаки. Степан наигрывает на баяне, собрав народ на корме судна. За кормой — кильватерная струя и две чайки, как привязанные к небу и судну. Песня у Степана сегодня грустная, но с вызовом:
В книге несколько циклов. «Африканский капкан» — добротная проза морской жизни, полная характеров, событий и самого моря. Цикл «Игра» — вариант другой жизни, память о другой стране, где в дебрях слов о демократии и свободе, как на минном поле — взрывы и смерть одиноких душ. Цикл «Жажда» — рассказы о любви. Подкупает интонация героев: звучит ли она в лагерном бараке или из уст одесситки и подгулявшего морячка. А крик героини: «Меня томит жажда радоваться и любить!» мог бы стать эпиграфом книги.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Эта книга — фантастика в реальном мире, фантазии языка, лассо летящей темы, сочная подробность деталей… Ничего нового. Антология жизни в стихах и прозе, в морях и на сцене. Фантастика быть вдвоём, один на один — с автором, с книгой, с самим собой. Здесь, как и в предыдущих книгах, песни на стихи автора. В «Риде-ро» изданы книги Н. Бойкова «Африканский капкан», «Берега и волны» (проза); «Южная женщина», «Дом на волне», «Песчинка, господа поколение» (пьесы); «Так осень тянется к весне» (стихи). Книга публикуется в авторской орфографии и пунктуации.
Эта книга о любви — к морю и ветру, к друзьям и подругам. К жизни, которую каждый живёт и делает сам. Книга о спутниках и попутчиках: звуках и красках, словах и молчании. Когда и снежинка в ладони, и капля дождя, и улыбка прохожего, и кот на заборе — всё это попутчики времени, всё это — опора, надежда, притоки мелодий и сил… Как ветер — внезапно. Как вечер — для встречи. Как утро — для света…
На всю жизнь прилепилось к Чанду Розарио детское прозвище, которое он получил «в честь князя Мышкина, страдавшего эпилепсией аристократа, из романа Достоевского „Идиот“». И неудивительно, ведь Мышкин Чанд Розарио и вправду из чудаков. Он немолод, небогат, работает озеленителем в родном городке в предгорьях Гималаев и очень гордится своим «наследием миру» – аллеями прекрасных деревьев, которые за десятки лет из черенков превратились в великанов. Но этого ему недостаточно, и он решает составить завещание.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.