Дом на краю ночи - [116]
Энцо наклонился над клавиатурой и передвинул стрелку через экран, да так быстро, что Мария-Грация не смогла уследить. Компьютер засвиристел, будто набирал телефонный номер в Америке, раздались треск, утробное жужжание, стрекот цикад.
— Он сломан! — в смятении воскликнул Серджо. — Мне продали бракованный.
— Он соединяется, — возразил Энцо.
На экране возникли слова.
— Вот, — сказал Энцо.
— И это все? — разочарованно спросил Серджо. — Это и есть интернет?
— Он может делать и другие вещи, — успокоил Энцо. — Нужно только научиться им пользоваться.
— Мы должны брать плату за пользование компьютером, — сказала Лена. — Я видела это в Англии в прошлом году. Называется интернет-кафе.
Серджо моргнул, чувствуя одновременно гордость от того, что его дочь так много знает, и сожаление, что компьютеры ей уже не в новинку.
Изучив руководство к новому приобретению, Мария-Грация сочла, что им совсем несложно пользоваться. Она последовала совету Лены и, освоив компьютер сама, стала сдавать его напрокат подросткам и приезжим за пятьдесят центов в час.
Одним стремительным прыжком «Дом на краю ночи» очутился в новом веке. А затем — Мария-Грация и опомниться не успела — Лена стала взрослой.
II
На Кастелламаре вернулся Андреа д’Исанту, которому было уже за восемьдесят. С того дня, когда он впервые покинул остров, минуло полвека. Увидев его, Мария-Грация ужаснулась, столь явственно читалась на его лице печать смерти — в точности такая же, что она видела на лице рыбака Пьерино и у отца в последние его месяцы.
На этот раз она узнала о возвращении il conte за день. Услышала, как Бепе шептался об этом за карточным столом в баре.
— Он едет один, — делился Бепе. — И мнится мне, он хочет остаться.
Назавтра Мария-Грация отправилась на пристань встречать паром. На бетонном причале собрались остатки былой свиты графа. Играл духовой оркестр. Она разглядела худощавую фигуру в плотном заграничном пальто. Паром приблизился. Пока младший сын Бепе маневрировал, разворачивая паром, il conte дрожал на ветру, волосы его развевались, это был не прежний Андреа, но лишь его тень.
Ближе к вечеру Мария-Грация вновь отправилась задворками к вилле д’Исанту.
И вновь к воротам вышел Сантино Арканджело все с той же презрительной ухмылкой, хотя на этот раз он с трудом ковылял — после двух-то операций по замене тазобедренных суставов.
— Синьора Мария-Грация, — сказал он, постукивая костылями, — так не годится. Signor il conte не примет вас. Вы и сами это понимаете.
Мария-Грация принесла блюдо с печеными баклажанами, завернутое в фольгу, как будто это был обычный визит вежливости.
— Тогда я подожду, пока он не сможет меня принять. Эти melanzane для синьора графа. Прошу, передайте, что это от меня.
Настало время положить конец этой нелепице. Она опустилась на колени у старой коновязи перед воротами, просунула блюдо под кованой решеткой ворот, а затем села на траву, скрестив руки на груди.
Сантино, оставив без внимания баклажаны, развернулся, чтобы пуститься в обратный путь к вилле.
На дороге показались рыбаки.
— Мария-Грация! — крикнул Бепе. — Что ты здесь делаешь? Почему сидишь под воротами синьора д’Исанту, точно влюбленная девчонка?
— Я-то знаю, почему я здесь сижу, — ответила Мария-Грация. — А вот куда идешь ты, синьор Бепе? Торопишься на свидание к синьоре Агате-рыбачке?
Слегка пристыженный Бепе не ответил и молча поспешил за своими племянниками. Дорога снова опустела. На горизонте солнце медленно опустилось в море, повисли сумерки. Мария-Грация подставила лицо прохладному бризу. Ну что ж, при самом худшем раскладе ей придется здесь сидеть, пока что-нибудь не произойдет.
Она, должно быть, задремала или задумалась, ибо вдруг очнулась в темноте, полная луна серебрила кроны пальм, цикады смолкали. Блюдо с баклажанами исчезло. И в тени за воротами кто-то стоял.
— Зачем ты пришла? — раздался голос.
Андреа заговорил с ней впервые за полвека. От неожиданности, а может, из-за внезапного пробуждения у нее закружилась голова. Неужели его голос на самом деле такой сухой и безжизненный, такой старческий?
— Синьор д’Исанту, я хочу поговорить с вами.
Судя по всему, Андреа уже некоторое время стоял за воротами, уголок рта у него подергивался. Еще с минуту он нервно переминался по ту сторону решетки, несколько раз прицокнул. А затем резко шагнул к воротам и распахнул их. Удержать тяжелую цепь он не смог, и она со звяканьем упала на землю.
Однажды осенним вечером, вскоре после возвращения Андреа д’Исанту, Лена услышала, как на террасе вдова Валерия, лавка которой располагалась напротив бакалеи Арканджело, шепотом говорит о ее бабушке.
— Она ходит к нему каждое воскресенье после мессы, — с осуждением в голосе рассказывала Валерия. — Пьет портвейн из Палермо на веранде, смеется и болтает. Часами там сидит. Уж не знаю, что синьор Роберт думает об этом. В ее-то возрасте (самой Валерии было под девяносто) это же стыд да позор.
Лена ничего не рассказала об услышанном деду и отцу, но задумалась. Ей не пришлось долго ждать продолжения.
— Говорят, синьор д’Исанту переписывает завещание, — шептала цветочница Джизелла, чей салон находился рядом с конторой адвоката Калоджеро. — Наверняка в пользу этих Эспозито. Вроде опять охвачен к ней страстью, как в молодости.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.