Дом на хвосте паровоза - [7]
Итак, попав в переделку по вине злополучной статьи Эрстеда[8], изрядно наобедавшийся советник Кнап на протяжении всей главы мечется по Восточной улице взад-вперед в тщетных попытках сориентироваться. Здесь создается впечатление, что Андерсен сознательно напускает тумана. Например, в поисках извозчика советник направляется на запад до площади Высокого моста,>Илл.>1 что логично, поскольку ему нужно в Христианову гавань (Christianhavn), а туда проще добираться через остров Слотсхольмен (Slotsholmen). Неясно, правда, куда при этом девается у Андерсена сам Высокий мост: ряд источников утверждает, что его предшественник (не такой уж, впрочем, и высокий – как и современный потомок) существовал как раз со Средних веков. Аналогичная нестыковка – с Восточными воротами (Østerport), в которые советник упирается в попытке выйти на Новую королевскую площадь, когда бредет по Восточной улице в обратном направлении. Андерсен написал «Калоши» в 1838 году, а Восточные ворота были демонтированы только в 1857, то есть по идее советник не должен был удивиться, увидев их. Или он удивлялся не воротам, а Восточному валу (0stervold) – дескать, ничего себе перекопали?
Илл. 1
Копенгаген. Площадь Высокого моста
Размышляя о только что виденном и не глядя ни направо, ни налево, советник вышел на площадь Высокого моста.
Моста, ведущего к дворцу на месте, однако, не оказалось, и советник впотьмах едва разглядел какой-то широкий ручей да лодку, в которой сидели двое парней.
Не менее интересно дело обстоит и с «Голландским мысом» – так, если верить Андерсену в переводе супругов Ганзен, во времена короля Ганса называли нынешнюю Новую королевскую площадь,>Илл. 2 якобы из-за располагавшихся за ней лавок для голландских шкиперов. На самом деле название «Голландский мыс» – точнее, не «Голландский», а «Халландский» (Hallandsås) – закрепилось за этим местом только двумя веками позже, когда король Кристиан IV начал реализовывать свои наполеоновские планы по расширению Копенгагена. С этой целью в 1606 году им было куплено двести гектаров земли за пределами Восточных ворот и, соответственно, существовавших тогда городских фортификаций. Чтобы защитить новую территорию с севера, на месте нынешней крепости Кастеллет (Kastellet) был построен так называемый редут Святой Анны (Sankt Annæ Skanse). С появлением нового редута и перестройкой Северного вала (Nørrevold) в его направлении Восточный вал утратил свое оборонительное значение и был заброшен. Окрестную территорию выровняли и замостили только в начале 1670-х, уже при Кристиане V, а до того времени остатки вала, грязь и горы мусора делали это место совершенно непролазным, особенно в дождливую погоду, за что оно и было прозвано «Халландским мысом» – так издавна называли труднопроходимый холмистый участок между принадлежавшими до 1658 года Дании шведскими провинциями Халланд и Сконе.
Илл. 2
Новая королевская площадь
Наконец он отыскал калитку и вышел на нынешнюю Новую королевскую площадь, бывшую в то время большим лугом.
Кое-где торчали кусты, а посередине протекал какой-то ручей или канал; на противоположном берегу виднелись жалкие деревянные лачуги, в которых ютились лавки для голландских шкиперов, отчего и самое место называлось Голландским мысом.
Надеюсь, вы достаточно запутались, чтобы почувствовать себя на месте советника Кнапа. Так вот, для окончательно сбитого с толку человека он принимает неожиданно грамотное решение – искать помощи там, где люди настроены общаться, то есть в таверне. Я открыл для себя этот метод во время путешествия по Фландрии, и с тех пор он выручает меня почти везде. Разве что во Франции может не сработать: однажды бармен в парижском пабе отказался принимать у меня заказ, аргументируя это тем, что не понимает мой акцент. Зато дюжая шотландка за стойкой в баре напротив поняла меня с ходу, мы проболтали около получаса, и я узнал все, что хотел, и даже больше. На счастье андерсеновского героя, таверна, куда он заглянул, была не французской, а датской, поэтому хоть сложности с взаимопониманием у собеседников и возникали – как-никак четыре века разницы, – поддерживать разговор им это нисколько не мешало (нас ли, знатоков «особенностей национальной охоты», этим удивишь!).
Нынешние таверны на Стрёгет не столь колоритны, да и о средневековой литературе там вряд ли с кем поговоришь, а вот пенное бременское при желании отыскать все еще можно. Бокал-другой отлично настраивают на прогулку, – к примеру, проводите несчастного советника до дома, не поленитесь, тем более что от Восточной до Малой торговой улицы (Lille Torvegade)
