Дом на Арбате - [14]

– Трудно зайти на этот портал, очень запутанная схема, – подал с места голос один из присутствующих, нарушив благостную картину, нарисованную оратором.

Тут зашумели остальные, набросившись с вопросами на главу управы Максима Дерюгина. Кто-то жаловался на забитые чужими машинами дворы после введения платных парковок, кто-то старался привлечь внимание к несанкционированному переустройству чердаков, кто-то выяснял, почему такие высокие цены на продукты на ярмарке выходного дня.

– Наш дом ветхий, в нём ничего нельзя делать, а собственник квартиры на последнем этаже ведёт строительные работы на чердаке, поднимает туда тонны цемента, а на все наши вопросы отвечает: «У меня все куплены, всё разрешено», – жаловалась какая-то женщина.

– Обо всех случаях несанкционированного переустройства прошу сообщать в комиссию по самострою, которую мы недавно специально создали для таких случаев, – отбивался глава управы.

– У нас ночной магазин не даёт жителям спать, собираетесь ли вы предпринять какие-то меры? – допрашивала Дерюгина другая женщина.

– Мы не можем вмешиваться в решение частного собственника о сдаче своей собственности в аренду и не имеем право закрывать магазин, – решительно отвёл претензии Дерюгин.

– Не закрывать, а изменить режим работы, – продолжала настаивать на своём женщина. Однако Дерюгин уже повернулся к другому советнику, молодому человеку богемной внешности в модном заграничном пиджаке, который начал говорить, слегка грассируя:

– Я предлагаю повысить штрафы за то, что собачки гадят на тротуарах. Я много лет жил в Нью-Йорке, там сначала собачки гадили, где хотели, и никто ничего не мог с ними поделать, а как только повысили штрафы до ста долларов, сразу проблема решилась сама собой.

Судя по заметному акценту, он совсем недавно приехал из Нью-Йорка. Меня очень заинтересовал этот молодой человек, и я решила после собрания спросить у него: правда ли, что последний мэр Нью-Йорка вывел из города все ночные увеселительные заведения? Но молодой человек, высказав своё мнение и «отметившись», исчез задолго до окончания встречи.

После встречи ко мне подошла сотрудница жилищного отдела управы Марина Баташова. Она попросила меня узнать мнение жильцов о недавно проведенном ремонте подъездов в нашем доме и, если не будет замечаний, прийти с кем-нибудь ещё из собственников подписать акт приёмки.

Вечером я обзвонила жильцов нашего дома. Замечаний по ремонту не было, но никто, кроме Тарасова, не изъявил желания пойти вместе со мной в управу. Когда я пришла утром в управу, он уже был там. Вместе с ним пришёл худощавый молодой человек в модной короткой курточке, который тут же подскочил ко мне и затараторил:

– Я актёр театра и кино Валерий Боровинских. Вы живёте в нашем доме? А почему не приходите на наши собрания?

– Наверное, потому что меня не пригласили, – ответила я.

– Ничего подобного! Лично я звонил в вашу дверь, чтобы пригласить на собрание. Вместе с Карапетяном и Харитоновым, потом к нам присоединился и Тарасов, он не даст соврать, – кивнул он в сторону стоящего поодаль Тарасова. – Вы нам не открыли дверь!

– А зачем вы приходили и звонили в дверь? Вы что же, не знаете номера моего телефона? А вообще-то, если вы хотели провести общее собрание, то существует определённый порядок оповещения жителей о предстоящем собрании. Об этом надо предупреждать заранее, за 10 дней до его проведения. Приду я или не приду – это моё дело, но оповестить вы обязаны, и не за пять минут до собрания, а за 10 дней, – повторила я и добавила: – А приходить в гости к незнакомым людям без предупреждения, тем более к женщине, когда вам вздумается, вообще неприлично. Если бы я была помоложе, то могла бы подумать, что вы меня домогаетесь.

– А вы знаете, сколько женщин меня домогается? – захохотал Боровинских.

Я не успела сообразить, что ему на это ответить. Вышла Марина Баташова и, увидев Тарасова, решительно заявила:

– Так, вы не собственник, с вами я разговаривать не буду.

– У меня доверенность от матери, – стал спорить Тарасов, размахивая какой-то бумагой.

– Мне нужны только собственники. Вы собственник? – спросила она у Боровинских. Тогда проходите.

Мы с Боровинских прошли через ограждение, а Тарасова охрана не пропустила, и он в бешенстве стал кричать что-то нам вслед, угрожая пожаловаться главе управы. Марина Баташова не обратила на это никакого внимания. Видимо, ей не впервой было так расправляться с нахальными посетителями. Но я, честно говоря, была немного смущена.

Мы прошли в кабинет на втором этаже, где я стала читать акты приёмки, которые предстояло подписать. Прочитав, я передала их Боровинских. Он, схватив их, хотел выйти, чтобы показать их поджидавшему внизу Тарасову, но Баташова решительно преградила ему путь и забрала у него бумаги. Боровинских стал шуметь и кричать, что он известный актёр, и если они не знают этого, пусть заглянут в Интернет, где о нём всё написано. В конце концов, не то его выпроводили, не то он сам ушёл, но подписывать акты приёмки выполненных работ пришлось мне одной. Было ужасно неприятно, что я ввязалась в эту склоку.

Когда я вышла из управы, Тарасов с Боровинских поджидали меня у подъезда.