Дом имени Карла и Розы - [2]
Мама говорила, что главное теперь — сохранить детей. Только бы продержаться, пока не настанут лучшие времена. Больше ничего и не надо… А сама не продержалась, захворала. Но она сказала, что выживет, что ей никак нельзя умирать, потому что Аське тогда конец.
И верно. Германская война отняла у Аси отца. На Андрея, маминого брата, нечего рассчитывать. Мама часто говорит, что ему самому требуется нянька. В начале революции он прекрасно окончил техникум в Приозерске, мог бы поступить на хорошее место даже в Москве, везде взяли бы способного электрика, но Андрей захотел работать на Черных Болотах на Торфострое, а там землянки, бараки и первобытные условия. Где ему заботиться об Асе! Выходит, что маме никак нельзя оставлять Асю. Есть еще Варька. Она живет у Овчинниковых и любит их всех без памяти, но она чужая и малокультурная. Правда, как говорит мама, малокультурные сейчас всеми делами вершат… И никому нет дела до чужих детей, до чужих ли в такое время?
Пожалуй, мама знала, что за родственнички эти Алмазовы. Она так странно, так нерешительно сказала:
— В случае чего помни, что у тебя есть приют, что тетя Анюта — папе родная сестра. В случае чего, понимаешь?
Ничего Ася не хочет понимать! Выпишется, мама из больницы, Ася признается ей, до чего она ее любит, как скучала. А потом посмешит. Изобразит коротышку — теткиного мужа, его испуг, что Асю навяжут им на шею.
Перебежав Садовую, попав наконец на Тверскую, людную, хоть не щедро, но освещенную — даже можно разглядеть все впадинки и бугры на пути, — Ася припустила во весь дух. Не бежит, а летит.
Бац! С Асей иначе не бывает. Разыграется, разойдется — и обязательно заработает щелчок по носу. Ну почему ее угораздило грохнуться со всего размаху, почему налетела на какую-то тетку в платке?
Женщина, угодившая в сугроб, вместо того, чтобы обругать Асю, рассмеялась:
— Мы с тобой ни при чем. Виноваты буржуи, что никак не выучатся по-людски чистить тротуары. — Она отряхнула своей большой рукавицей Асино пальто. — Ленту не оброни, сердитая. Потеряешь — влетит от матери.
Это верно, что влетит. Ася схватилась за косы. Теперь ленты не купишь. Варька говорила, что все ленточные фабрики закрыты. Как не имеющие государственного значения.
То ли снег, набившийся за шиворот и в башмаки, охладил возбуждение Аси, то ли взяла свое усталость, но девочка уже не шла, а едва тащилась. В мыслях неотвязно всплывала картина — тетя Анюта раскладывает по тарелкам кашу. В особнячке к каше всегда подают масло. Настоящее масло…
Издали, как мираж среди мрака, завиднелись взвивающиеся искры и язычки костра. Костер освещал площадь, расступившуюся перед губернаторским дворцом, что теперь занят Московским Советом. Прибавив шагу, Ася вспомнила, как вдвоем с Варькой приходила сюда перед самым маем; как у них на глазах, словно отслужившую мебель, убирали с площади чугунного генерала, сидевшего на чугунном коне; как возмущались некоторые прохожие, что синие дощечки с надписью «Скобелевская площадь» заменены красными, сообщающими, что площадь переименована в «Советскую».
Костер пылает ярко, зовет к себе. Но как подступиться, если вокруг солдаты? Возможно, караул, приставленный к Совету; возможно, патрули, которых Ася почему-то побаивается. Эти люди нисколько не напоминают тех аккуратных солдатиков, что отдавали честь Асе и ее отцу, когда он надел офицерскую форму, став военным врачом. Не похожи теперешние солдаты и на тех, что появились в прошлом году, — бородатых, оборванных, называвшихся демобилизованными.
Потоптавшись, набравшись, наконец, храбрости, Ася проскользнула к костру, к самому жару. Пришлось у всех на виду протягивать к огню то одну, то другую ногу в неуклюжих, уродливых башмаках. Варькиной работы башмаки. Скроены из оставшейся от отца гимнастерки.
Кто-то сломал пополам доску, швырнул в костер. Пламя разгорелось, вымахнуло вверх. На розовой стене бывшего дворца стали различимы выбоины, следы пуль.
— Эка, зазевалась!
Один из солдат отвел в сторону Асин башмак: толстая войлочная подошва начала дымиться.
— Оплошала, барышня.
Под общий хохот Ася в растерянности пробормотала:
— Извините, пожалуйста.
Солдат, спасший ее башмак, пробасил:
— Деликатная! Штиблетики-то офицерского сукна.
Тетя Анюта предупреждала Асю, что нынешняя солдатня не щадит офицерское сословие. Съежившись, стараясь стать незаметной, девочка отошла от костра. Еще больше потянуло домой, хотя там, конечно, нетоплено и вряд ли найдется ужин. Только бы Варька была дома, только бы не пришлось дожидаться на каменных грязных ступеньках…
На углу Охотного ряда Ася остановилась, взглядом распрощалась с Тверской. Еще были различимы отблески костра, собравшего вокруг себя солдат. Возможно, эти самые солдаты и сшибли вывеску с углового дома. Вот она болтается на одном крюке.
Ася помнит каждое слово:
«Магазин офицерских вещей Ольдероге.
Существует с 1882 года».
Давно существует… Кажется, все было давным-давно… Железная вывеска жалобно дребезжит, словно хочет напомнить Асе, как та приходила сюда с отцом вскоре после того, как началась война.
А вот и Красная площадь. Велика она и обширна. Попробуйте перейти ее быстро, если ноги окоченели, не слушаются. Важная площадь. Сюда в праздники сходятся манифестанты. Рассказывали, что Первого мая весь народ, проходя мимо братских могил, склонял знамена и музыканты играли торжественный марш. Только Ася ничего не видела: ее не пустили дальше двора.
Какой школе приятно получить новичка вроде Женьки Перчихина? На родительском собрании одна мамаша прямо сказала: «Нельзя в классе держать такого негативиста». Ребята про это пронюхали, и пошло — Женька-Негативист. Слово понятное. Многие ребята увлекаются фото. Черное на негативе получается белым, а белое — черным. Хотите еще понятней? Женька не просто Женька, а Женька-Наоборот.Дома у Жени и вовсе не гладко. Стоит ему полниться в квартире Перчихиных, вещи словно бросаются врассыпную, — так уверяет Надежда Андреевна, мама.
За свою коротенькую жизнь Ася поглотила немало книжек, где самым несчастным ребенком был круглый сирота. И вот в голод, в разруху она осиротела сама. Ей страшно, теперь все ее могут обидеть, перехитрить… «Все очерствели потому, что бога забыли», — размышляет Ася.Ася провожает на фронт, на гражданскую войну, своего дядю — Андрея. Маленькая, в бархатном капоре, съехавшем набок, она стоит на площади возле вокзала, изнемогая от горьких дум. «Вся земля теперь неприютная, как эта площадь — замусоренная, взъерошенная, чужая» — так кажется Асе.Что же ее ожидает в новом, непонятном ей мире, какие люди займутся ее судьбой? Прежде, как помнится Асе, сирот забирали в приюты.
Тема новой повести Наталии Лойко (1908–1987) — духовная стойкость советского человека в борьбе с болезнями, казалось бы неизлечимыми. Героиня повести Оксана Пылаева с помощью друзей преодолевает свой страх перед недугом и побеждает его.
Рассказы, пьесы, сказки в традициях великих мастеров слова. Рекомендованы для чтения и постановки прямо у школьной доски, без сложных костюмов и замысловатых декораций. Тексты простые, доступные для детей, наверняка заинтересуют и взрослых с чувством юмора. Разнообразие героев, персонажей может привлечь большое количество участников к творческому самовыражению. Каждому ребёнку по силам исполнение любой роли.Желаем приятного прочтения и творческих успехов!
В Белоруссии, районе г. Ново-Борисова действовал партизанский отряд. Девятилетний Толя Захаренко был усыновлен партизанским отрядом и выполнял его задания. Ходил в разведку, выполнял роль связного, пробираясь из леса в населенные пункты. Однажды Толя Захаренко сумел днем в г. Речница заминировать фашистский танк и тот взорвался.
«Как забрызганные кровью виднеются вдали вишнёвые деревья и так необычно красивы своими ветвями, ушедшими вширь. Внизу, из длинного ряда кустов, лукаво выглядывает твёрдый крыжовник зелёными глазами своими и как бы вытягивается, чтобы дать себя отведать. Бежит смородина мимо взора, собравшись в миниатюрные кисти красного винограда, и руки невольно сами тянутся к ней…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник рассказов советского писателя Виталия Тренева, посвященных истории Российского военно-морского флота.
Веселая добрая повесть для детей про егозу девочку Таю, прозванную в семье Фитюлькой, про ее приключения и веселую детскую жизнь. Рисунки В. Дроздова.Для дошкольного возраста.