Дом демонов - [120]

— Прости, что навязываюсь, — попросил он прощения.

Она улыбнулась:

— Нет, ты не считаешься. К тому же, ты наполовину спишь. Как только я тебе позволю, ты захрапишь.

— А что было тебе чересчур? — спросил он.

Керэн потёрла лицо:

— Да всё. В чём-то дело заключается просто в новизне окружения, но есть ещё разница в людях, и язык… это утомляет. Знаешь, в моём мире все постоянно соединены, но мы по большей части игнорируем друг друга.

Мэттью молча слушал её.

— Здесь всё совсем по-другому, — продолжила Керэн. — Нет сети, нет компьютеров, нет имплантатов или ПМов. Люди привыкли говорить лицом к лицу, всё время. Я себя чувствую так, будто тону в моле людей и болтовни. Не пойми неправильно, это весело, и мне нравится, но я была единственным ребёнком, и росла там, где людей вообще не так много. Теперь у меня такое чувство, будто меня постоянно чем-то заваливают.

Вот, почему я решила найти тихое место, чтобы немного почитать, — закончила она. — И нет никакого уединённого места лучше, чем фальшивые покои твоих родителей. Ты ведь не думаешь, что они будут против, а?

Он не ответил, а когда она нагнулась, заглянув ему в лицо, то обнаружила, что он заснул.

Она задумчиво поглазела на него, прежде чем открыть сундук в ногах кровати, и вытащить покрывало, накрыв Мэттью, после чего вернулась к своей книге.

Остаток утра был, к счастью, тихим и мирным, для них обоих.

Глава 40

Прошла ещё неделя, и он продолжал жить по своему одержимому расписанию, проводя почти всё время в своей мастерской. Время было вечернее, но Мэттью совершенно не заботило, который был вас. Магический взор уже предупредил его, что кто-то приближался к двери, но он не останавливался. То был его отец, поэтому он продолжал работать до тех пор, пока дверь не открылась.

— Сын, — сказал Мордэкай.

Мэттью поднял взгляд:

— Привет, Пап.

— Ты опять пропустил ужин, — сказал его отец.

— Я ел до этого. Повар был достаточно любезен, чтобы послать обед мне в мастерскую.

Морт нахмурился:

— Я говорил с Поваром. Он хотел знать, посылать ли ему тебе ужин. Обед был почти десять часов тому назад. Ты ел с тех пор?

Теперь, когда он позволил своим мыслям слегка отвлечься, Мэтт осознал, что в желудок у него болезненно ныл — боль просто ещё не была достаточно требовательной, чтобы нарушить его сосредоточенность.

— О, — с некоторым удивлением сказал Мэтт. — Полагаю, я всё же голоден. Я как бы теряю счёт времени, когда работаю.

Мордэкай осклабился:

— Яблочко от яблони недалеко падает. Твоя мать всегда говорит, что она — о…

— Овдовела из-за мастерской, я знаю, Папа, — закончил Мэттью.

Его отец поморщился:

— Думаю, теперь я знаю, что она чувствует. — Подойдя ближе, он положил ладонь Мэттью на плечо. — Почему бы тебе не пойти поесть чего-нибудь. Расскажешь мне, над чем работаешь.

Его папа бы, наверное, единственным человеком, от которого можно было разумно ожидать понимания его работы, но Мэттью очень не хотел останавливаться именно в этот момент.

— Тут всё сложно. Будет проще показать тебе, когда закончу.

— Показывай, что у тебя уже есть.

Мэттью немного побеспокоился. Он не хотел, чтобы его отец догадался о том, что его проект был связан с его планом по возвращению Дэскаса, но решил, что ничего не будет, если ион покажет имеющиеся на тот момент наработки. Взяв четыре металлических кубика с одного из концов верстака, он подбросил их в воздух. Толика эйсара заставила их оформить в воздухе перед ним квадрат со стороной примерно в два фута. Мэттью произнёс командное слово, и встроенные в кубики чары ожили. Область между кубами стала чёрной, только не повседневно-чёрной, как уголь или чернила — это была абсолютная чернота, которая ничего не отражала. Будто всё переставало существовать там, где касалось висевшего в воздухе квадрата.

— Поразительно, — сказал Мордэкай. — С этой стороны я ничего не чувствую, а с другой… — Он обошёл, встав рядом с Мэттью по другую сторону от квадрата — с этой стороны тот выглядел иначе. Он всё ещё был чёрным, но это была не так же самая беспощадная пустота, что с другой стороны. Мордэкай протянул руку, будто собираясь коснуться квадрата.

Мэттью отбил его руку прочь:

— Не надо!

— Я не собирался его трогать, — сказал его отец с ноткой сварливости в голосе. — Что конкретно он делает? В магическом взоре выглядит непонятно. С этой стороны он странный, а с другой ощущается как полное отсутствие всего.

— Это — однонаправленная транслокационная плоскость, — ответил он, на ходу придумывая термин. — Это — ворота в иное измерение, но действуют они лишь в одном направлении. Вещи могут входить в них, но не могут выходить, а если послать что-то в них частично, а потом вытащить… давай, я покажу.

Мэттью вытащил палку из лежавшей на верстаке именно для этих целей стопки. Вытянув её, он ткнул концом в квадрат с той стороны, которая была абсолютной пустотой.

— Покуда палка постоянно двигается внутрь, она в порядке, но если я её потяну обратно… — Когда он потянул, палка вернулась без той части, которая вошла в транслокационную плоскость.

— Вау.

— А теперь смотри сюда, — добавил он, распаляясь. Мэтт взял с верстака камешек, и бросил в транслокационную плоскость, на этот раз — с другой стороны. Камешек прошёл через плоскость, и без всякого для себя вреда ударился в стену мастерской. Мэттью поднял его с пола, и кинул обратно, на этот раз — с абсолютно чёрной стороны. Камешек полностью исчез.