Дом без привидений - [44]

– Никаких остаться! – Вероника с размаху упала в сугроб, раскинув руки. Прямо над головой ярко синело небо, в которое, как стрелы, вонзались верхушки елей. – Да здравствует Плацкинино! – прокричала она, сложив ладони рупором. – Да здравствует наш дом! Да здравствуем мы!

– Ура! – подхватил Егор и, ухватив Веронику за ногу, потащил ее по снегу к ельнику. Она хохотала и сопротивлялась. Они лежали на снегу под молодой елочкой и целовались. Губы и щеки щипал мороз. Мальчик носился рядом с громким лаем.

Вечером Егор заявил, что простыл, стал жаловаться на горло. Глаза его и вправду слезились, он то и дело чихал. Вероника с грустью поняла, что и сегодня поработать над малышом не получится. Да и опасные дни уже миновали, так что нечего расстраиваться понапрасну. Все впереди. Она сделала Егору горячего чая с лимоном и малиновым вареньем, отыскала в аптечке и заставила его рассосать таблетку. Уложила в кровать, накрыла одеялом.

– Может, тебе лечь в гостевой? – хрипло спросил Егор. – Боюсь заразить тебя.

– Не бойся. У меня хороший иммунитет. А вот на работу я бы на твоем месте завтра не поехала. Вдруг утром температура подскочит?

– Не подскочит. Работа – это святое. Закапаю в нос, и все проблемы.

– Ну, как знаешь.

Спала Вероника сном младенца, очевидно, в этом тоже была заслуга американского лекарства. Она не слышала, как Егор встал и уехал в Москву. Когда проснулась, постель уже была пуста. Она первым делом набрала его номер.

– Ну как ты, живой?

– Полуживой, – все так же хрипло пошутил он. – Я уже подъезжаю к сервису. Горло немного саднит, а так ничего, вполне сносно.

– Ты бы договорился со своим Серегой, что уйдешь пораньше.

– Попробую. Но не факт, что он согласится. Работы много.

– Слушай, в конце концов, у вас есть рабочие. Ты же не рядовой автослесарь, а совладелец. Почему ты терпишь такое обращение? – возмутилась Вероника.

– Ладно тебе, не ругайся. Все, я пойду, чмоки. – Он повесил трубку.

Вероника по привычке выглянула в окно, убедилась, что двор пуст, и спустилась. Выпила кофе с чувством и с толком, выпустила на улицу Мальчика, сама оделась и вышла вместе с ним. Она дурачилась и резвилась, пес, ошалевший от счастья, с размаху бросался ей на шею и звонко лаял.

Нагулявшись вдоволь, они зашли в дом. Вероника достала из морозилки индейку, намереваясь приготовить из нее бульон для тыквенного супа. Снова позвонила Егору, но тот не мог говорить. Она щелкнула пультом от телевизора и вдруг почувствовала дурноту, такую резкую и внезапную, что у нее закружилась голова и потемнело в глазах. Вероника вспомнила предупреждение врача: нельзя пропускать прием лекарства. Она, возясь с Мальчиком, совсем позабыла про таблетку. И вот результат.

Ей стоило огромного труда добраться до шкафчика, где лежала коробочка, достать капсулу и проглотить, запив водой. Она прилегла на диван. Минут через пять головокружение прошло, чернота перед глазами рассеялась, настроение стало прекрасным и безоблачным. Вероника полежала еще чуть и с энтузиазмом принялась хлопотать по хозяйству. Потом села за компьютер и наверстала упущенное по работе за то время, что гостила у родителей.

Закончив с бухгалтерией, она невольно прислушалась, но в доме впервые за все это время было тихо. Ничего не скрипело и не шуршало. Вероника снова оделась и вышла во двор. Постояла у крыльца, затем осторожно пошла к воротам. Приоткрыла калитку, напряженно вглядываясь в подступающие сумерки. Тишина. Все та же тишина – нигде ни души. Оборотень исчез. Она могла поклясться, что прежде чувствовала его присутствие, а теперь лес был пуст. «Значит, это все-таки были мои галлюцинации, – подумала она. – С приемом лекарства они пропали. Даже если бродяга придет снова и постучит в ворота, я буду знать, что это просто безумный бездомный человек, неопасный для меня, какой бы вздор он ни нес».

Из дому донесся лай Мальчика, и Вероника вспомнила, что закрыла его внутри. Она не побоялась выйти за ограду одна, без собаки! Ай да психотерапевт! Вероника вернулась в дом в эйфории и принялась дожидаться Егора.

18

Неделя пролетела легко и незаметно, за ней другая. Ничто не тревожило размеренную Вероникину жизнь. Она сидела дома, дальше участка нос не совала, в магазин не ходила – Егор привозил продукты из Москвы. Вероника по-прежнему трудилась над квартальным отчетом, пекла всякую вкуснятину, с удовольствием намывала до блеска полы, шила.

Параллельно с этим она размышляла над словами психотерапевта о том, что ей чего-то не хватает для полного счастья. Она старалась понять, чего же именно. В первую очередь, конечно, ребенка. Но кроме него есть ведь еще что-то, о чем она раньше не задумывалась.

У всех ее друзей и знакомых имелись какие-то увлечения: Юлька в своем Нюрнберге занялась изготовлением тортов, у нее целая галерея в «Инстаграме», любо-дорого взглянуть. Лизка открыла что-то типа семейного детского сада и всю себя посвятила заботе о ребятишках. Другая подруга, Соня, изучает языки. Просто так, для себя. Уже овладела немецким, итальянским и португальским. Даже отец, занятый днем и ночью делами своей фирмы, подсел на тренажеры и фитнес и вместо того, чтобы стареть, молодеет день ото дня. Почему же у нее нет никакого хобби? Разве что готовка, но Вероника не могла с уверенностью сказать, что ей доставляет такую уж радость стоять у плиты. Скорее, она делала это, чтобы побаловать Егора, хобби которого было, безусловно, вкусно поесть.