Должность - [4]
Особо почему-то волновал новенький – осетин Крамов - роль у него была крошечная, но - ключевая. В самом конце пьесы, перед занавесом, когда на сцене собираются почти все герои, он выскакивает с дуэльным пистолетом и с криком: «Умрите, ироды!» стреляет. Пистолет дает осечку, Крамов бросает его на пол и в исступлении топчет ногой.
Килкин лично репетировал с Крамовым до собственного исступления, а добиться подобного от осетина так и не смог. Но делать было нечего – дело было вечером, накануне премьеры.
Основательно опустошив заповедные запасы, Килкин улегся спать, заткнув уши ватой и надев на голову колпак.
Словно назло мрачным предсказаниям антрепренера Силкина, публики собралось под завязку - похоже, был весь цвет Ж… Кроме того, в зале было много незнакомых молодых людей в черных очках и черных же костюмах-двойках, похожих на секьюрити в ювелирной лавке, но сидящих преимущественно в vip.
-Здесь и г-губернатор,- заикаясь, проговорил Лукьянов, выглянув из-за кулис. Он играл ангела смерти – бомбиста Ширяева, и теперь впервые пожалел, что не остался во второстепенном амплуа.
Шумно дыша, за кулисы ворвался Килкин. Он был красен, и от того еще больше походил на быка.
-Все готовы? Крамов?
Осетин кивнул, посмотрев на директора своими ласкающими глазами и, улыбнувшись, показал дуэльный пистолет, добытый в запасниках Ж…ского краеведческого музея.
-Ну, ни пуха, - проговорил Килкин, чувствуя неприятный привкус во рту.
-К черту, - глухо отозвались актеры.
Прозвенел звонок. Представление началось.
АНГЕЛ СМЕРТИ
Соч. Килкина Е.Е., директора Ж…ского театра,
Лауреата окружного конкурса сценического искусства,
Кавалера ордена четвертой степени «Слеза Аристофана».
Ширяев, бомбист (заслуженный артист Лукьянов).
Нина, девица 18 лет (Шпанк).
Ниправда, врач (Корытников).
Шилина, проститутка (Орлова).
Царь (Чавкадзе)
Старуха, мать Ширяева (Абдонина).
Дворник (Степушкин).
Гноящийся Архисифилис (Крамов).
Кучер, мамзели.
Дворник. Метет сухие листья. Затем Ширяев.
ДВОРНИК (под нос): Эка навалило! Метешь, метешь… Но все же можно как-то вымести. А грязь всю, пакость в душах – как выметать?
ШИРЯЕВ: Эй, борода, где тут госпожа Шилина проживает?
ДВОРНИК: Енто какая-такая госпожа?
ШИРЯЕВ: Да шлюха Шилина, где живет, спрашиваю?
ДВОРНИК: Ах, ета! Так вот жеж прямо - и в парадное…
Разбросанная постель, на ней – полуодетая Шилина. С краю сидит Ширяев – встрепанный, страшный, тоже не совсем одет.
ШИЛИНА (игриво): Ну, как?
ШИРЯЕВ: Что как?
ШИЛИНА: Еще придешь?
ШИРЯЕВ: Приду? Да, наверно, приду… Отчего ж не прийти? Оденься, пожалуйста, мне противно глядеть на тебя.
Проститутка прячет в халат свои телеса.
ШИЛИНА: Чайку, миленочек?
ШИРЯЕВ: Нет, благодарю. И не надо меня миленочком звать!
ШИЛИНА (смеясь): А как мне тебя звать?
ШИРЯЕВ (задумавшись): Ну, зови что ли Кобой!
ШИЛИНА: Ко-ба! Кобочка.… Это от слова «кобель» что ли?
ШИРЯЕВ (гневно): Дура!
Спешно одевается и убегает прочь.
Шилина одна.
ШИЛИНА: И чего взъерепенился? Фи, больной какой – то!
В дверь стучат.
ШИЛИНА: Кто?
Входит дворник.
ДВОРНИК: Я, мать, это…. По полупьяной лавочке…
Кладет на тумбочку смятые деньги.
ШИЛИНА: Надеюсь, пересчитывать не надо?
ДВОРНИК (лезет к ней): Обижаешь!
Шилина хохочет и, протянув руку, выключает свет.
Дворник метет улицу. Подходит Царь.
ЦАРЬ: Эй, голубчик, где здесь мадмуазель Шилина проживает?
ДВОРНИК: Шлюха, что ль?
ЦАРЬ (краснея): Но-но, ты полегче, братец!
ДВОРНИК: Вон парадное!
Царь с Шилиной – расположились на постели почти так же, как недавно с Ширяевым.
ЦАРЬ: Да, мать, ты свое дело знаешь.
ШИЛИНА (закуривая): А то!
ЦАРЬ: Вот что значит опыт. Пожалуй, единственный настоящий профессионал в империи. Были б енералы да адмиралы такими – не просрали б войну.
ШИЛИНА (смеется): Какой ты странный, словно царь.
ЦАРЬ (то же смеясь): Да, словно… Иди ж ко мне, моя дуэнья.
Шилина хохочет и тушит свет.
Ширяев лежит в постели, его мать хлопочет в комнате.
СТАРУХА: Сходил бы ты, что ли, к врачу. Долго ли так мучиться?
ШИРЯЕВ (слабым голосом): Да, пожалуй. Пожалуй, ты права.
СТАРУХА: Хоть и к Ниправде сходи. Даром, что еврей, но, говорят, грамотный.
ШИРЯЕВ: Так то ж деньги надо….
Старуха вздыхает, достает спрятанную в книжке заначку.
СТАРУХА: Вот, возьми.
Ниправда, перед ним с задранной рубахой – Ширяев.
НИПРАВДА: Н-да.… Гм…
ШИРЯЕВ (с ужасом): Что, доктор?
НИПРАВДА: Плохи дела.
ШИРЯЕВ: Да говорите же, не томите.
НИПРАВДА: Позвольте спросить вас, мне, как врачу, не возбраняется: были ли вы, батенька, у блядей?
Теплая Птица живет в каждом из нас. Ее невозможно убить. Ее не убьет даже огненный смерч Апокалипсиса, не убьет эпидемия, не убьет то, что на твоих глазах большинство людей стали ЗВЕРЯМИ. Пока жива хотя бы одна Теплая Птица, у ЧЕЛОВЕКА есть шанс. Потому что Теплая Птица – это желание любить и быть любимым.
1907 год. Викторианская эпоха не так давно завершилась. С момента трагической гибели в бурных водах Рейхенбахского водопада великого сыщика Шерлока Холмса минуло шестнадцать лет. Лондон больше некому защищать, а, между тем, город потрясает серия жестоких убийств. Некто убивает юных девушек и создает из их тел чудовищные инсталляции в виде цветов. Полиция бессильна и помешать изуверу может только один человек. Но что стало с доктором Джоном Ватсоном после безвременной и страшной смерти его дорогого и единственного друга?
Люди творят апокалипсис своими же руками и лишь усугубляют его, пытаясь что-либо исправить. Этого не знал Андрей Островцев, работник секретного НИИ в Обнинске. Он искал свою судьбу в обычном мире, а нашел ее в постапокалиптических Русских Джунглях, где, помимо зданий, машин, башен, лежит в руинах человек и все прежние понятия перевернуты с ног на голову.Но даже после Дня Гнева у несчастных осколков человечества есть шанс: загадочная Теплая Птица. Андрею необходимо узнать, выжила ли она?18+.
Альтернативная Европа, век 18-й. Основатель и руководитель бюро по противодействию мракобесию господин Фредерик Кислинг получает тревожное письмо: «Милые ученые судари! Прошу извенить покорностью своей неблоговидную смелость с которой отважылся я оторвать вас от ученых занятий и благ всяких и пишу вам потому что нет сил терпеть и душа от горя закостенелая. Якоб Рваная Щека пишет вам облевается слезами молит приехать как можно скорее пока кровосос не обескровил всех младенцев Потерянной Супони.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Преследовать человека за его сокровенное желание, лишать его возможности удовлетворить свою страсть, ограничивать его свободу, — бессмысленно и жестоко. Это дискриминация, варварство. Невозможно поверить, что все это происходило относительно недавно. Уже в крематории, глядя на сгорающий в печи труп, — плавились пластиковые волосы, пузырилась резиновая кожа, кое-где уже обнажился титановый каркас, — Костанжогло вдруг произнес:— Неужели, раньше они делали это с настоящими детьми?
Почему мы так редко думаем о том, как отзовутся наши слова и поступки в будущем? Почему так редко подводим итоги? Кто вправе судить, была ли принесена жертва или сделана ошибка? Что можно исправить за один месяц, оставшийся до смерти? Что, уходя, оставляем после себя? Трудно ищет для себя ответы на эти вопросы героиня повести — успешный адвокат Жемчужникова. Автор книги, Лидия Азарина (Алла Борисовна Ивашко), юрист по профессии и призванию, помогая людям в решении их проблем, накопила за годы работы богатый опыт человеческого и профессионального участия в чужой судьбе.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
УДК 82-3 ББК 84.Р7 П 58 Валерий Попов. Излишняя виртуозность. — СПб. Союз писателей Санкт-Петербурга, 2012. — 472 с. ISBN 978-5-4311-0033-8 Издание осуществлено при поддержке Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, текст © Издательство Союза писателей Санкт-Петербурга Валерий Попов — признанный мастер петербургской прозы. Ему подвластны самые разные жанры — от трагедии до гротеска. В этой его книге собраны именно комические, гротескные вещи.
УДК 882-3 ББК 84(2Рос=Рус)6-44 П58 Предисловие Дмитрия Быкова Дизайн Аиды Сидоренко В оформлении книги использована картина Тарифа Басырова «Полдень I» (из серии «Обитаемые пейзажи»), а также фотопортрет работы Юрия Бабкина Попов В.Г. Сон, похожий на жизнь: повести и рассказы / Валерий Попов; [предисл. Д.Л.Быкова]. — М.: ПРОЗАиК, 2010. — 512 с. ISBN 978-5-91631-059-7 В повестях и рассказах известного петербургского прозаика Валерия Попова фантасмагория и реальность, глубокомыслие и беспечность, радость и страдание, улыбка и грусть мирно уживаются друг с другом, как соседи по лестничной площадке.
ББК 84Р7 Б 88 Художник Ю.Боровицкий Оформление А.Катцов Анатолий Николаевич БУЗУЛУКСКИЙ Время сержанта Николаева: повести, рассказы. — СПб.: Изд-во «Белл», 1994. — 224 с. «Время сержанта Николаева» — книга молодого петербургского автора А. Бузулукского. Название символическое, в чем легко убедиться. В центре повестей и рассказов, представленных в сборнике, — наше Время, со всеми закономерными странностями, плавное и порывистое, мучительное и смешное. ISBN 5-85474-022-2 © А.Бузулукский, 1994. © Ю.Боровицкий, А.Катцов (оформление), 1994.