Доля ангелов - [2]

  На душе было легко, весело и чисто, прямо как после короткого, но бурного дождя летом, который смывает всякое дрянное и оставляет после себя яркое небо.

  Просветов еще немного поразмыслил, стянул с поясницы пуховый платок козьей шерсти, которым подвязывался от прострела, и зашаркал к двери. Выйдя на лестничную клетку, он поднялся этажом выше и позвонил в дверь, обшитую деревянными планками, со щегольски начищенной медяшкой, на которой был вычеканен номер квартиры - 37.

  - Тимофеевна, вот ты мне скажи - спятил я, ли чо ли? - с таким вопросом, пожав плечами, он шагнул в прихожую к соседке.

  Дарья Тимофеевна Стахеева, бывший директор библиотеки поселка Красный Перегон, ответила не сразу. Сначала она опустила со лба на переносицу очки в тонкой металлической оправе, а потом придирчиво изучила лицо Просветова.

  - Да что ты меня изучаешь, как в музее? - буркнул он.

  - Сам же спросил - спятил или нет? Да вроде нет, все тот же, хоть и ума шибко тоже не прибавилось, - отозвалась Дарья Тимофеевна. - заходи уже, не стой столбом.

  - Тут такое дело...

  

* * *

  - Значит, говоришь, сначала чай у тебя выдула эта животина, а потом еще и фикус вытянула?

  - Сам бы не поверил, если бы кто рассказал, Тимофеевна! Так ведь плохим зрением не страдаю, это ты у нас окуляры носишь... Да и белой горячки вроде тоже нету. И даже таблетки не пью, только чайком пробавляюсь.

  - Повезло тебе, Захар, - вздохнула Дарья Тимофеевна и подперла щеку кулаком, продолжая помешивать ложечкой в стакане. - Это ведь грациозник к тебе пришел. Теперь поселится, только не спугни смотри.

  - Граци... чего? - не понял Просветов. - Это кто еще такой-то?

  - Грациозник. Они редко кому дают себя увидеть.

  - Что за звери такие? Даже не читал про них.

  - Еще бы! - рассмеялась Стахеева. - О них в научных книжках не пишут, а ты, поди, такие только и читаешь.

  Захар Васильевич смутился. И правда, фантастику всякую он не уважал, потому что - чего зря придумывать? В жизни, вон, чудес хватает, одно только что чай выпило до дна, а потом исчезло.

  - Да ладно, тебе лишь бы позубоскалить! - рассердился он.

  - Смех продлевает жизнь, - наставительно заметила бывшая библиотекарша. - Не сердись, Васильич.

  

  Оказалось, что грациозники - звери очень скрытные и таинственные. И живут только там, где всегда порядок, а еще у хозяев хорошее настроение, никто ни с кем не ссорится и не ругается. Если кто-то плачет от горя или обиды, грациозник болеет и даже может умереть, такой нежный зверь.

  - А с кем мне ругаться-то? - вздохнул Просветов. - Я и раньше-то со своей никогда не ругался. Так только, иногда цыкнем друг на друга. А сейчас - что мне, на Мурзика кулаком стучать? И плакать не с чего, отплакал я свое. Теперь каждый день радуюсь всякой мелочи.

  - Вот поэтому грациозник к тебе и пришел. Они чуть что - и сразу исчезают, если что не по ним. А еще кошек любят.

  - Да это я уже понял, - покивал головой Захар Васильевич, - и котейки, похоже, от них тоже балдеют.

  - Чуют потому что.

  - И что, от них польза-то есть?

  Дарья Тимофеевна снова подняла очки на лоб и внимательно посмотрела в глаза Просветову.

  - Васильич, - проникновенно сказала она, - я иногда думаю: ты правда дурачок, или прикидываешься?

  Старый токарь хотел было снова рассердиться, но понял, что проще признать себя дураком.

  - Да чего уж там, - сокрушенно махнул он рукой. - Дурак, как в картах, только «погонов» на плечи не хватает. Знаешь, Тимофеевна, у меня ведь даже прострел прошел, когда я на этого... грациозника просто посмотрел.

  - И неудивительно. Пока он у тебя живет, болеть вообще не будешь.

  - Ну? Эх, вот бы мне такого зверя по молодости, чтобы с утра похмелья не было... - лукаво рассмеялся Просветов в ответ на возмущенный взгляд Дарьи Тимофеевны. - Да ладно, Даш, ну шучу я. Сам понимаю - зверушка нежная, всякого грубого не терпит.

  - Ты ей имбирное печенье покупай, - авторитетно посоветовала Стахеева, - вот такое, как у меня. Тогда вообще не оттащишь.

  - Разоренье сплошное для пенсии, - снова вздохнул Захар Васильевич.

  - Ну уж конечно! Как будто я не знаю, что ты своего Мурзика кормишь, как в ресторане.

  - Так это кот, я ж его вот таким мелким в кармане пальто домой притащил... Мы в ответе за тех, кого притащили!

  - Ишь, философ на пенсии, - хмыкнула Стахеева. - Вот и грациознику печенюшки не пожалей.

  - Да уж придется. Как говорится, солдат ребенка не обидит. А токарь-лекальщик - тем более.

  Захар Васильевич задумался и вдруг спросил:

  - Слушай, Тимофеевна... А ты откуда так много про них знаешь-то? Если в книгах такое не пишут?

  - Разные книги бывают, - задумчиво ответила Дарья Тимофеевна и опустила руку с печеньем под стол. Оттуда послышался негромкий хруст. Просветов приподнял скатерть и уставился на грациозника, аккуратно обгрызавшего имбирное печенье, не оставляя ни крошки. Тот был рыжий и синеглазый.

  

* * *

  Ночью, впервые за несколько лет, Захар Васильевич Просветов спал крепко и видел хороший сон. Он улыбался и дышал глубоко и ровно, выпростав из-под одеяла руку и положив ладонь на бок кота Мурзика, растянувшегося рядом на кровати.