Долина в огне - [16]

Мужчина подошел к решетке и стал стучать по ней кольцом, которое носил на мизинце.

Надзиратель подошел сразу же.

— А ну отойди от решетки!..

Сосед Бенедикта прервал его весело, с шутливой повелительностью:

— Успокойся, Бустер. Мы хотим лишь чуточку конституционных прав для моего нового товарища. Он просит немедленно позвать некоего отца Дара. Где он живет, сынок?

— Горная авеню, — сдавленным голосом сказал Бенедикт, садясь на койке.

— Горная авеню. Понял? Теперь беги к своему лейтенанту и скажи ему: если он не выполнит этой просьбы, я такой грохот подниму, что весь город сюда сбежится!

И он повернулся спиной к надзирателю, будто не имел ни малейшего сомнения, что тот немедленно его послушается.

— Мы раздобудем твоего отца Дара, даже если для этого нам придется послать за ним всю полицию, — сказал он Бенедикту и рассмеялся, — мальчик не понял, над чем.

Потом мужчина полез к себе за пазуху и вынул аккуратно упакованный сверточек. Он развернул его и протянул Бенедикту кусок ржаного хлеба с салом.

— У тебя такой вид, будто ты пропустил и обед и ужин, — сказал он.

Бенедикт откусил кусочек и тут же выплюнул.

— В чем дело? — удивился мужчина и понюхал свой бутерброд.

— Завтра я причащаюсь, — с грустью объяснил Бенедикт и вернул ему хлеб.

Мужчина взял у него хлеб, осмотрел его и поднял глаза на Бенедикта.

— Завтра я причащаюсь, — повторил тот и вдруг горько заплакал, а мужчина подошел и сел рядом с ним. Растерянно бормоча слова утешения, он обнял его своей большой, сильной рукой.

— Ну, ну, — повторял он. — Скажи мне, что же все-таки случилось?

— Я не крал тележку, — всхлипывал Бенедикт. — Я только привез ее обратно. Я никогда не крал. Я хочу стать священником, я в жизни ничего не крал. Теперь мой отец возненавидит меня, и все станут меня презирать. Отец Брамбо станет меня презирать!

— Нет, никто не станет тебя презирать, — серьезно заявил мужчина. — Все узнают, что ты ни в чем не виноват. Это позор, что они тебя сюда посадили. Классовая справедливость! — сказал он, подмигивая. — Вот она какая — эта справедливость! Говорю тебе: как только они узнают, кто на самом деле украл тележку, они извинятся перед тобой.

— Этого они никогда не узнают! — трагически воскликнул Бенедикт.

— Отчего же?

Бенедикт покачал головой.

— А почему бы тебе не рассказать мне? — спросил мужчина. — Может быть, мы придумаем, как тебе помочь? — Он посмотрел на склоненную голову Бенедикта. — Не хочешь? Нет? Ладно. Будем считать, что и так все понятно.

Он взял Бенедикта за подбородок.

— Не огорчайся, слышишь? Если правда на твоей стороне, держись, мой мальчик. Не падай духом! Но ты должен бороться. Даже осел дает сдачу. Понимаешь?

Бенедикт неуверенно кивнул.

— Но ведь они так и не узнают, кто это сделал на самом деле. Я им не скажу... И будут держать меня...

— А он тебе друг, да? — с лукавой улыбкой спросил мужчина.

Бенедикт кивнул.

— И ты не хочешь на него доносить?

— Мы же вернули им тележку! — закричал Бенедикт.

— И тогда они...

Бенедикт кивнул. Мужчина засмеялся, Бенедикт с упреком посмотрел на него.

— Понятно, — сказал мужчина, хлопая себя по колену. — Ты привез ее обратно, так ведь?

— Мы не воры, — сказал Бенедикт.

— Зачем же ты сам ее привез? Почему не заставил его отвезти?

Бенедикт опустил глаза. Мужчина внимательно наблюдал за ним.

— Значит, ты мученик, — сказал он наконец. Бенедикт не заметил легкой насмешки в его голосе. Он сидел понурившись.

— Но теперь-то тебе придется сказать правду? — спросил мужчина.

— Никогда не скажу, не могу, — глухо ответил Бенедикт.

— Но ведь тот, другой, не пришел заявить, что это он виноват. Он бросил тебя.

— Нет, не могу, ни за что! — повторил Бенедикт с отчаянием.

— Даже если тебя пошлют в исправительную школу?.. — Он положил руку Бенедикту на плечо и добавил ласково и тихо: — А может быть, мы придумаем, как нам выйти из положения, никого не впутывая.

Бенедикт обратил к нему залитое слезами лицо.

— Только отец Дар может помочь мне, — с щемящей грустью сказал он.

Мужчина посмотрел в его замученные, страдальческие глаза и стал задумчиво поглаживать пальцем нос. Затем он снова вытащил свой бутерброд и откусил от него.

— Вот так, — сказал он. — Я ведь не иду к причастию. — Бенедикт понимающе кивнул. Мужчина ел с аппетитом и все поглядывал на Бенедикта, потом спросил:

— А попить у тебя нечего?

Бенедикт с серьезным видом покачал головой.

— Я совсем иссох, — пояснил его собеседник. — Думал, может, у тебя выпивка найдется...

Мальчик слабо улыбнулся. Его новый знакомый внимательно вгляделся в него.

— Вроде полегчало тебе немного, — проговорил он и прислушался к звукам в коридоре. — Твой отец работает на заводе?

Бенедикт кивнул.

— И сейчас работает?

Бенедикт заколебался. Ему не хотелось признаваться, что отец его безработный.

— Не совсем, — с трудом выдавил он.

Мужчина понимающе кивнул.

— Но ведь завод работает на полную мощность. Все время. Почему же твоего отца сократили?

— Не знаю, — поежившись, ответил Бенедикт.

— У вас собственный дом?

— Да, — неуверенно сказал Бенедикт, пытливо глядя в лицо собеседника.

— А как дома? Все в порядке? — поинтересовался тот.