«Долина смерти». Трагедия 2-й ударной армии - [46]
Весной стало ясно, что технику отсюда уже не вывезти. Так и получилось. Окружение стало почти постоянным. По моим подсчетам, немец раз восемь закрывал проход у Мясного Бора. С едой стало совсем плохо. Лошадей, что подохли, зимой еще можно было есть — мороженых, а уж как потеплело — туши вздулись, и черви… В последних числах апреля и весь май вообще снабжения не было. «Кукурузник» сбросит сухари, а что толку? Мешок либо в болото упадет, либо о пень ударится и в пыль разлетится. Кто-нибудь из грязи подберет мизер, а то и вовсе ничего…
За счет немцев питались. Бои и в обороне были каждодневные. Они атакуют — мы отбиваемся. Горы их набивали. Ночью по жребию на нейтралку ползали — убитых немцев ощупывать, чтобы хоть чем-нибудь поживиться. Потом немцы догадались и стали посылать в бой без ранцев, с одним оружием.
Хуже всего без курева приходилось. Я сам как-то купил у солдата махорки на одну закрутку за сто рублей и счастлив был безмерно. До сих пор курю и папиросу вниз дымком держу — с войны привычка.
Немец все листовками забрасывал, сулил безбедную жизнь в плену. Но вот что интересно: как ни бедовали, никто из ребят и не помышлял о плене. Все до одного верили, что непременно выйдем из кольца. А листовки брали на самокрутки: бумаги-то не было, газеты к нам редко попадали. Весной и махорку не доставляли. Курили мох да прошлогодние листья.
Случай однажды неприятный вышел. Был у меня наводчик орудия Лукин, новгородский простодушный парень. Кто похитрей — порвет листовку и спрячет подальше, а у этого пачка из кармана торчала. Вот и арестовали.
У нас командиром дивизиона был капитан Белов — прекрасный человек, бывший председатель колхоза. Я к нему. Так мол и так: СМЕРШ арестовал наводчика Лукина — парня хорошего, но несознательного. Белов поговорил с особистом. Но толку не добился: «Не ваше дело!»
Но Белов был командир боевой и энергичный, никого не боялся. Приказал, как комдивизиона: освободить, и все! Особист написал на него рапорт, но в том «мешке» на это уже никто не обратил внимания.
В мае объявили об отходе. Но мы находились в самой западной точке и отходили по приказу последними. Пушки взорвали, личный состав — в пехоту.
Особенно тяжким был июнь. Боеприпасов мало. Хлеба нет. Ели листья, корешки, лягушек. У меня детство было голодное — знал, какие травы съедобные. Досаждала и наша северная погода: белые ночи, в двенадцать еще светло. Немец бомбит и обстреливает по-страшному.
Лейтенанта нашего убило, и мне велели принимать роту. А в роте осталось из восьмидесяти человек восемнадцать.
23 июня сосредоточились для выхода к Мясному Бору. Я зашел в медсанбат, где находился ленинградский друг — артиллерист Валя Фомченко. В мае ему оторвало ногу. Вывезти не успели. Медсанбат переполнен. Раненые в шалашах не помещаются, на носилках вокруг лежат. Уж нам-то было тошно, но им — втройне. И голодали так же, да еще раны, боль. У нас хоть надежда на выход была, а куда им, безногим и безруким, деваться?
Вот Валька и просит: «Не оставляй меня, Игорек!» Взял палку, положил руку мне на плечо — как откажешь?
Отход начался 24-го в час ночи. Послышались выкрики: «Эх, погибать, так погибать, ребята! Вперед!!!» Толпа хлынула вдоль узкоколейки. Валька прыгал рядом со мной. Споткнулся, упал, а меня людская лавина понесла дальше. Услышал только крик затихающий: «Игорек, помоги-и-и…» Это «помоги» мне до сих пор по ночам слышится, просыпаюсь в поту: не помог…
Многих смела безудержная толпа. Знаю, что речки были на пути — Глушица, Полисть. Только я воды не помню: одни скользкие человеческие тела под ногами. Я всю войну прошел, но такого побоища больше нигде не видел. И никакого свободного «коридора»: немец и тут, и там — со всех сторон. И ты бежишь и стреляешь на ходу куда попало. Мало кто жив остался…
Из 59-й бригады вышло в тот день 32 человека. Вид, наверное, у нас был страшноватый: заляпанные грязью, в прожженных с зимы ватниках, рваных валенках или вообще босые. Одни худые, как скелеты, другие опухшие — глаз не видно. И наесться долго не могли. Дадут ведро каши на десятерых — до дна подчистим.
Поместили нас в медсанбат на восточном берегу Волхова. Десять дней отдыхали. Вдруг приходит от командования генерал-майор из политсостава. «Товарищи, — говорит, — немец прорывается к Волхову! А Волхов — вот он, рядышком». И мы все, как один, встали и пошли в бой. Из тридцати двух обратно вернулось шестеро…
Конечно, из окружения выходили и потом. Но те, кто вышел 24-26-го в составе своей части, не проверялись; кто позже, да поодиночке — шел на проверку. Многих отпускали, а некоторых… Бдительная проверка была. Я был в бригаде до ее расформирования в апреле 1943 г., потом — в 20-й сд до конца войны.
И. Д. Елоховский,
канд. ист. наук, доцент ЛЭТИ,
бывш. командир взвода отдельного артдивизиона 76-миллиметровых пушек 59-й осбр
Е. Л. Балакина (Назарова)
Неужели все это было?
Я приехала на Волховский фронт в числе 50 девушек-медсестер из Москвы. Некоторое время пробыли в резерве штаба фронта в г. Малая Вишера. Затем нас, 20–25 человек, направили в штаб 2-й ударной армии для распределения по частям и подразделениям.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
К 70-летию легендарной операции «Багратион».Новая книга ведущего военного историка, посвященная величайшему триумфу Красной Армии. Лучшее современное исследование грандиозного наступления советских войск, в ходе которого всего за две недели была разгромлена самая многочисленная на Восточном фронте группа армий «Центр». Новый взгляд на поворотный момент Великой Отечественной войны.Знаете ли вы, что этой феноменальной победе в Белоруссии предшествовала череда неудачных наступательных операций и с осени 1943-го до весны 44-го года западное направление было для Красной Армии позиционным «Верденом», так что Верховному Главнокомандующему пришлось даже санкционировать расследование комиссии ГКО, принять самые жесткие меры и сделать нелицеприятные «оргвыводы»? Как нашим войскам удалось преодолеть этот позиционный тупик, превратив окопную «мясорубку» в крупнейшую маневренную операцию, которую по праву величают «сталинским блицкригом»? Что позволило не просто прорвать, а полностью обрушить вражескую оборону? Почему немцам не удалось сохранить целостность фронта и организованно отступить на новые позиции? Как тяжелое поражение Вермахта переросло в самую страшную военную катастрофу в германской истории? И кого винить в этом «эпическом разгроме»?.
Изучать историю надо для того, чтобы не повторять ошибок в настоящее время. В ходе Великой Отечественной войны советский народ и Красная Армия понесли тяжелейшие человеческие и материальные потери, но победили практически всю Европу. Победа — это хорошо, но вскрыты ли истинные причины наших огромных потерь?В книге рассматриваются причины потерь советского народа с той стороны, с которой эти причины никогда не рассматриваются, — с позиций низкого морального и профессионального качества советских генералов и кадрового офицерства.
После того, как в пламени Приграничного и Смоленского сражений июня и июля 1941 г. исчезли созданные в предвоенные годы танки и самолеты, Красной Армии предстояло пройти пять кругов ада под ударами танковых клиньев вермахта. Операции на окружение невиданных в истории войн масштабов следовали одна за другой, и, казалось, ничто не может остановить наступление гитлеровской армии на Москву. Но уже в ноябре 1941 г. последовали контрнаступления советских войск под Ростовом и Тихвином, и словно по мановению волшебной палочки военная машина Третьего Рейха со скрипом остановилась в нескольких десятках километров от башен Кремля.
«Смертное поле» — так фронтовики Великой Отечественной называли нейтральную полосу между своими и немецкими окопами, где за каждый клочок земли, перепаханной танками, изрытой минами и снарядами, обильно политой кровью, приходилось платить сотнями, если не тысячами жизней. В годы войны вся Россия стала таким «смертным полем» — к западу от Москвы трудно найти место, не оскверненное смертью: вся наша земля, как и наша Великая Победа, густо замешена на железе и крови…Эта пронзительная книга — исповедь выживших в самой страшной войне от начала времен: танкиста, чудом уцелевшего в мясорубке 1941 года, пехотинца и бронебойщика, артиллериста и зенитчика, разведчика и десантника.