«Долина смерти». Трагедия 2-й ударной армии - [45]
Еще больше я натерпелся от бомбежек железнодорожных станций и эшелонов, когда, загипсованный, как мумия, до самой шеи, лежал уже в вагоне санитарного поезда, следовавшего из Рыбинска в далекий тыл. Как стало легко дышать, когда однажды, проснувшись ночью, я увидел яркий свет электрических лампочек на путевых столбах. Это было где-то в районе ст. Буй-Данилов. Огни войны для нас остались позади.
По пути в Тюмень на ст. Камышлов ко мне в вагон вбежали моя камышловская по жене родня и Капа с Леночкой, моей дочкой. Слез радости и горя было пролито много. Особенно долго плакали мы с дочкой, чем расстроили до слез всех раненых, лежащих в нашем вагоне. Одна Капа не плакала. Она глядела на меня и улыбалась. Потом тихо сказала, показав глазами на мою забинтованную руку: «Рисовать-то ты как-нибудь научишься и левой, а вот на рояле, наверное, отыгрался».
Утром следующего дня нас вынесли из вагонов и вскоре развезли по госпиталям Тюмени. Там я пролежал до августа 1942 г. В сентябре выписался и поехал в Камышлов.
Ну, дорогой Марка, на этом пока остановлюсь.
Сердечный привет тебе и Евдокии Антоновне от нас с Капой.
Твой Костя.
К. И. Штатнов,
лейтенант в отставке,
бывш. начальник штаба 1-го батальона 59-й осбр
И. Д. Елоховский
Такого ада я не видел больше нигде…
В 59-ю бригаду я попал 19-летним после окончания артиллерийского училища в г. Энгельсе. Формировалась бригада в ноябре 41-го в поселке Дергачи Саратовской области и состояла главным образом из саратовцев и пензяков. Вся техника была на конной тяге. Лошади — из колхозов, необученные. А на войне лошадь должна и команды знать, и выстрелов не бояться.
В декабре отправились эшелоном со ст. Алтата на фронт. Накануне Нового года высадились, не доезжая Будогощ, и сразу — в наступление. Оно было не совсем подготовлено: даже для «сорокапяток» снарядов не хватало.
Я был старшим сержантом в училище, меня назначили помощником командира взвода. Дали сперва орудие, потом командовал взводом 45-миллиметровых орудий, в училище нас готовили на 152-миллиметровых орудиях, но на фронте не до рассуждений.
Наступали в середине января от Селищенских казарм. На каждую пушку выдали по 15–20 снарядов, тогда как боекомплект «сорокапятки» в наступлении — 200 штук. Командиром батареи у нас был лейтенант Гусак.
Пехота форсировала Волхов под сплошным минометным огнем. А на той стороне немцы пустили танки. И вот лейтенант Гусак командует: «Елоховский! Вперед со взводом!» Наше второе орудие замешкалось, а первое, как говорится, «аллюр в три креста» — рвануло быстрым маршем. А немец и бомбит, и обстреливает; снаряд прямо перед лошадьми разрывается, и первое орудие с разбегу — в полынью. И лошади, и все шесть человек расчета — все туда… Я на полном ходу успел орудие развернуть — и на ту сторону. А берег там крутоватый, не то что у Селищ, да и снегу много. Но пехота, как увидела, что пушка подъехала, спасительница их, так мою «сорокапятку» на руках вытянули.
Два танка нам удалось подбить, а третий на полном ходу наехал прямо на ствол. Расчет подавил. Я сидел на станине — перевернуло, метров шесть летел, тем и спасся. Осколками, правда, в обе руки ранило.
Ранение, в общем-то, пустяковое. Я был трижды ранен за время войны и раз контужен. Но, понимаете, руки… Человек есть человек, у него естественное… А попробуйте вот с перевязанными руками, да на 30-градусном морозе… Отправился в госпиталь. Где пешочком, где подвезут — до Малой Вишеры добрался.
Госпиталь в школе разместился. Окна плащ-палатками завешены. Посреди спортзала печка топится, вокруг нее тяжелораненые. Врачам не до нас, день и ночь оперируют. Ночью на третьи сутки я не выдержал, взмолился: «Сестричка, перевяжи, пожалуйста, не могу больше!» Она развязала и ахнула — под повязками вши и чернота. Побежала в хирургическую, а там майор медслужбы спит, сидя на стуле. Закричал на меня: «Как допустил?!» Но я же понимал, что потяжелее меня есть…
Через пару недель я снова был в бригаде, но попал уже в дивизион 76-миллиметровых пушек. Лейтенанта Гусака убило под Спасской Полистью.
Наступление продолжалось. Замошское болото… Финев Луг… Пехота впереди, мы за ней. Снег — до метра глубиной. Пушки проваливаются. Рубили елки. Ваги под колеса подкладывали; лошади, спасибо им, вытаскивали.
Идет бой — роем окоп в снегу, чтобы сохранить расчет и пушку: ведь били в основном прямой наводкой, солдаты называли ее: «Прощай, Родина!» Но если с закрытой позиции из 100 снарядов в цель попадает два-три, то на прямой — три из тридцати пяти. Снарядов всю операцию не хватало.
Да разве только снарядов? Все снабжение с января до самого конца было отвратительным. Питание мизерное: суп-пюре гороховый, котелок на 10 человек, вот и все. Спасало, что артиллерия была на конной тяге. Но ведь и лошадей кормить нечем. Одни березовые ветки, но сколько лошадь их съесть может? Лошади гибли, а мы их ели. Раз в неделю перепадало…
В конце марта дороги потекли, снаряды на себе пришлось таскать за 5 км: наш БОП (бригадный обменный пункт) в Дубовике находился. А много ли голодный человек принести может? От силы два снаряда: каждый снаряд для 76-миллиметровой пушки весит 7,5 кг…
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
К 70-летию легендарной операции «Багратион».Новая книга ведущего военного историка, посвященная величайшему триумфу Красной Армии. Лучшее современное исследование грандиозного наступления советских войск, в ходе которого всего за две недели была разгромлена самая многочисленная на Восточном фронте группа армий «Центр». Новый взгляд на поворотный момент Великой Отечественной войны.Знаете ли вы, что этой феноменальной победе в Белоруссии предшествовала череда неудачных наступательных операций и с осени 1943-го до весны 44-го года западное направление было для Красной Армии позиционным «Верденом», так что Верховному Главнокомандующему пришлось даже санкционировать расследование комиссии ГКО, принять самые жесткие меры и сделать нелицеприятные «оргвыводы»? Как нашим войскам удалось преодолеть этот позиционный тупик, превратив окопную «мясорубку» в крупнейшую маневренную операцию, которую по праву величают «сталинским блицкригом»? Что позволило не просто прорвать, а полностью обрушить вражескую оборону? Почему немцам не удалось сохранить целостность фронта и организованно отступить на новые позиции? Как тяжелое поражение Вермахта переросло в самую страшную военную катастрофу в германской истории? И кого винить в этом «эпическом разгроме»?.
Изучать историю надо для того, чтобы не повторять ошибок в настоящее время. В ходе Великой Отечественной войны советский народ и Красная Армия понесли тяжелейшие человеческие и материальные потери, но победили практически всю Европу. Победа — это хорошо, но вскрыты ли истинные причины наших огромных потерь?В книге рассматриваются причины потерь советского народа с той стороны, с которой эти причины никогда не рассматриваются, — с позиций низкого морального и профессионального качества советских генералов и кадрового офицерства.
После того, как в пламени Приграничного и Смоленского сражений июня и июля 1941 г. исчезли созданные в предвоенные годы танки и самолеты, Красной Армии предстояло пройти пять кругов ада под ударами танковых клиньев вермахта. Операции на окружение невиданных в истории войн масштабов следовали одна за другой, и, казалось, ничто не может остановить наступление гитлеровской армии на Москву. Но уже в ноябре 1941 г. последовали контрнаступления советских войск под Ростовом и Тихвином, и словно по мановению волшебной палочки военная машина Третьего Рейха со скрипом остановилась в нескольких десятках километров от башен Кремля.
«Смертное поле» — так фронтовики Великой Отечественной называли нейтральную полосу между своими и немецкими окопами, где за каждый клочок земли, перепаханной танками, изрытой минами и снарядами, обильно политой кровью, приходилось платить сотнями, если не тысячами жизней. В годы войны вся Россия стала таким «смертным полем» — к западу от Москвы трудно найти место, не оскверненное смертью: вся наша земля, как и наша Великая Победа, густо замешена на железе и крови…Эта пронзительная книга — исповедь выживших в самой страшной войне от начала времен: танкиста, чудом уцелевшего в мясорубке 1941 года, пехотинца и бронебойщика, артиллериста и зенитчика, разведчика и десантника.