Долина дракона - [37]

– Послушай, Блоха, – Финад положил свою тяжелую руку на плечо мальчика, внимательно всматриваясь в его бледное лицо. – К высоте нужна привычка. Есть те, кто может смотреть в пропасть и ощущать восторг и влечение, а есть те, кто никогда не сможет справиться со страхом. Сейчас ты поднимешься обратно на канат, выйдешь на середину и посмотришь вниз, себе под ноги. И будешь смотреть, пока не поймешь, из какой ты породы. А потом ты упадешь.

Ангус судорожно сглотнул.

– Ну? – грозно нахмурился Финад.

Ангус птицей взлетел обратно на канат. Быстро переступая ногами так, как его учили, добрался до середины и взглянул себе под ноги: с земли встревоженно смотрели Кайренн и помощники Финада с одеялом. Голова немного кружилась, но Ангус понял, что больше не боится. Он широко улыбнулся и шагнул с каната в пустоту. Воздух засвистел в ушах, и вот он уже рухнул на туго натянутую ткань.

– Отлично, – удовлетворенно заметил Финад, делая Кайренн знак головой. – Пора выводить его на площадь.

* * *

Первые выступления прошли удачно. Ангус выходил на канат всего один раз. Одетый в яркий костюмчик, с украшенным блестящими стекляшками шестом, он пробегал туда-обратно под восторженные крики толпы, восхищенной его юным возрастом, красивым личиком и отчаянной храбростью. После его выхода другие мальчишки обегали толпу с шапочками для монет, и выручка приятно удивляла Финада и Кайренн.

Ангус стал маленькой звездой дневного представления. Финад начал тренировать его жестче, а кормить – лучше. И дал отдельную комнату, в которую Ангус пригласил Ланси. Вместе было веселей, а еще Ланси гораздо лучше управлялся с мелкими хозяйственными делами.

По какой-то негласной традиции сам Финад дневные представления почти не посещал. Он дважды посмотрел на то, как толпа встречает Ангуса и как тот ловко бегает по канату, и отдал мальчика в полное распоряжение Кайренн.

Это было уже десятое или одиннадцатое выступление Ангуса. Он совсем осмелел и начал заигрывать с толпой – то и дело останавливался на канате и выделывал какую-нибудь штуку. Кайренн это не нравилось. Она ругалась на мальчишку и даже один раз выдрала его за уши, но Ангус упрямо продолжал свои выходки. На канате им овладевало непонятное веселье – хотелось хохотать и беситься. Свобода и отсутствие Финада опьяняли. Кайренн предупредила, что расскажет учителю о его самодеятельности и тот как следует выдерет его кнутом. Но не успела.

* * *

Куланн любил оживленные городские площади. Ему нравилось продираться через толпу, переругиваясь с особо ретивыми гуляками, глазеть по сторонам, покупать еду у лоточников и рассматривать лавки с товарами.

Уличные представления Куланн тоже любил. Ловкость акробатов, бесстрашие канатоходцев, кривляние комедиантов и пьески кукольных театров – все это будило в его простой душе бесхитростный восторг. Но особенно его заворожило вечернее выступление Королевы Огня. Стоя с разинутым ртом в толпе и глядя, как высоко над землей невероятной красоты женщина легко жонглирует факелами, Куланн почувствовал благоговение.

Ему захотелось узнать Королеву Огня поближе. Но у площадных танцоров была суровая охрана, а затевать драку наемнику не хотелось. Когда двое наголо обритых парней довольно неучтиво посоветовали ему проваливать, Куланн решил поступить по-другому.

Он начал ходить на каждое представление канатоходцев, становясь в первом ряду зрителей. Куланн знал, что его фигуру трудно не заметить в толпе, а потому Кайренн должна рано или поздно обратить на него внимание. Кроме того, наемник всегда щедро бросал монеты в шапки для сбора, улыбаясь хорошеньким канатным плясуньям.

Куланн познакомился с девушками из ее свиты, и с одной из них даже провел ночь в таверне, надеясь что-то выпытать. Узнал, как зовут Королеву, каково ее положение среди артистов, но не более того.

– Кайренн водится лишь с кем сама захочет, – заявила девушка.

Зато она рассказала, что Королева Огня, скромно одетая, присутствует на всех дневных представлениях, руководя ими. Куланн начал приходить и на дневные представления.

От него не укрылось, что Кайренн его замечает: завидев великана-наемника, она не раз бросала на него недовольный взгляд. Куланн заключил, что знакомиться красавица не желает. Но все равно, то ли назло, то ли по другой, непонятной ему самому причине, продолжал таскаться на выступления. В обычной одежде Кайренн, конечно, не производила такого сногсшибательного впечатления, но так или иначе она была на редкость красива, а ее упрямство и неприступность только раззадоривали.

Заметил Куланна и Ангус – он сразу же признал высоченную фигуру тысячника вольного воинства. Но Куланн словно забыл об их короткой встрече.

Однажды в ночь перед представлением Ангус плохо спал. Ему привиделась мать – ее черные косы рассыпались по плечам, глаза были широко распахнуты, а по лицу стекала кровь. Мать прижимала к груди его новорожденную сестру и о чем-то умоляла Ангуса, но он никак не мог разобрать ее слов, хотя бежал к ней со всех ног, задыхаясь от слез и крика.

Проснувшись, Ангус ощутил, что ему больно глотать. Голова пылала, глаза слезились, подташнивало. Он никому не стал жаловаться, даже Ланси – побоялся, что Финад узнает, разозлится и прибьет его за срыв представления.