— М-м-м, как хорошо пахнет моя сладкая! — Она выпрямилась и бросила на Роба удивленный взгляд. — Я не говорила тебе, что вчера звонили и мои родители? Они предложили, чтобы мы оставили с ними Сюзанну, когда поедем летом на Шетленды.
— И что ты им сказала? — с беспокойством спросил Роб.
— Что шесть недель — слишком долгий срок, на который мы не сможем расстаться с дочерью, и что мы возьмем ее с собой. Я пригласила их поехать с нами, и они обещали подумать.
Роб еще крепче прижал обеих к себе.
— Иногда, — признался он, — я не могу поверить, насколько изменилась наша жизнь после путешествия в Британию.
— И я тоже. — Она засмеялась и положила голову ему на плечо. — Не могу поверить, что мы вместе, что написали две книги и что с нами наша дочурка.
— Ты счастлива, Рэйчел?
— Больше, чем когда-либо.
— И все еще любишь меня? — не без лукавства спросил он.
— Конечно.
— А то я было засомневался. Иногда ты забываешь сказать мне об этом.
Она прижала указательный палец к его губам.
— Сдаюсь! — с улыбкой ответила она. — Обещаю исправиться. — И скрепила свое обещание долгим поцелуем.
— Гм, ты подала мне хорошую идею.
— Что ты задумал?
— Интересно, сколько возьмет смотритель маяка, чтобы еще раз запереть нас в башне?
— Не знаю, но мы можем спросить его.
— Правда, нам уже не нужно обсуждать наболевшие проблемы.
— Только одну, — безмятежно улыбнулась Рэйчел.
— Какую же?
— Сюзанна скоро будет достаточно большой, чтобы получить брата.
— Теперь это всего лишь интересная мысль, но уж никак не проблема. — Роб вдохнул теплый аромат ее шеи. — Ну что же, добавь еще один пункт в наше расписание.
Спящий ребенок заворочался и вздохнул, вызвав у родителей довольные улыбки.
— Время баиньки, — прошептала Рэйчел, слезая с колена Роба.
Он передал девочку жене и пошел за ней к кроватке.
Пока Рэйчел укладывала дочку, Роб запустил музыкальную игрушку, висевшую над колыбелькой, и комната наполнилась звуками «Колыбельной» Брамса. Тихо вышли они из детской, оставив дверь открытой.
В их спальне, находившейся через стену, Роб и Рэйчел остановились у окна, глядя на разгулявшуюся стихию. Рэйчел прижалась к Робу, с удовольствием ощущая теплоту его объятий.
— Ты знаешь, — сказала она, — чтобы понять, насколько идеален наш брак, надо было всего лишь признать его несовершенство.
— Да, это так. Хотя звучит дико.
— Мы слишком долго учились следовать нашим собственным советам. — Рэйчел обернулась и посмотрела на летящий за окном снег. — Боже, неужели вьюга будет мести всю ночь?
— А какое это имеет для нас значение? — спросил Роб, снова поворачивая жену лицом к себе.
— Никакого. Тем более что у нас нет особых планов.
— Говори только за себя, Рэч, — предупредил он и поцеловал ее в губы. — У меня куча планов.
— Правда?
— Да. И мы начнем вот с чего. — Роб подошел к шкафу и достал оттуда прямоугольную коробку, завернутую в серебряную фольгу иперевязанную блестящей лентой. Он вернулся к Рэйчел и протянул ей коробку.
— Но Рождество уже прошло. — На лбу у нее от удивления собрались морщинки. — Что это?
— Открой и посмотри.
— Ничего не понимаю.
— Неужели мужчина не может просто сделать любимой женщине подарок? Что-нибудь легкомысленное и бесполезное?
— Какой ты забавный! — покачала она головой, разворачивая фольгу и снимая крышку с коробки. — Ой, Роб! Как красиво!
С сияющим взглядом она достала несколько переливающихся всеми цветами радуги шалей и пару шаровар.
— Каким образом у тебя возникла эта идея?
— Из книги, которую я сейчас читаю. Она называется «Десять тысяч и одна арабская ночь».
— Звучит увлекательно.
— Так оно и есть. — Он протянул ей руки. — Пойдем, я покажу.
Рэйчел скользнула в его объятия и протянула губы для поцелуя.
— Привет, миссис Блисс, — прошептал он. — Добро пожаловать в первую ночь.
