Долгорукова - [8]
— Нет, нет, Саша, погоди, там всё слышно. — Катя кивнула за стену.
— Пусть.
— Нет, нет, что ты, пусти, потом, после...
— Когда после, когда? Я ждал тебя полгода. Шесть месяцев, сто восемьдесят ночей, — говоря, Александр раздевал Катю. — Знаешь ли ты, что это такое — ожидание? Я не приблизился ни к одной женщине.
— Ты женат.
— Что с того? Я ж говорю — ни к одной.
— Я тоже ждала, столько же.
— Так иди же ко мне, — и он задул свечу.
Адлерберг постучал в апартаменты Шувалова. Тот открыл — заспанный, в халате.
— Пётр Андреевич, извини, что беспокою, но чрезвычайные обстоятельства... Его величество отправился гулять.
— Куда — в сад?
— Да нет, в город. Денег у меня попросил.
— В город? С кем?
— Один. Просил не сопровождать.
— И вы дали ему денег?
— Не мог же я отказать Государю.
— Сколько?
— Сто тысяч.
— Сто тысяч? Зачем ему столько? И куда он направился?
— Он сказал: пройтись.
— Куда? Зачем? — Шувалов наконец пришёл в себя после сна. — Ну да ладно, мои люди проследят, чтоб ничего не случилось. Да и французская полиция вся на ногах. Но всё же странно. Погулять перед сном и в саду можно было. А в город... Ночью... Да ещё с такими деньгами... Очень странно...
Уже начало светать, когда Александр вышел из гостиницы. Он поднял голову, увидел в окне Катю, послал ей воздушный поцелуй. Заметив в соседнем окне лицо Сильвии, учтиво ей поклонился. Потом оглянулся в поисках фиакра. Один стоял на углу.
Русский агент, заметив идущего к ним императора, толкнул спящего француза.
— Выходи, быстро.
— Что? — не сразу сообразил тот.
— Извините, — сказал подошедший Александр. — Я думал, свободно.
— Да, да, свободно, — сказал французский агент. — Мы уже приехали. — И он поспешно вылез из фиакра. За ним выскочил и его русский коллега, машинально сдёрнув с головы картуз.
Александр взглянул на картуз, усмехнулся, сказал ему:
— Ты бы, милейший, клеймо прятал, может, тогда за француза и сошёл бы, — и он легко вскочил в фиакр.
— Во дворец, — сказал французский агент кучеру и стал махать рукой кому-то в конце переулка. Оттуда выехали ещё два фиакра.
Шувалов и Адлерберг ходили из угла в угол по зале, иногда даже сталкиваясь. Шувалов поглядел на часы.
— Половина пятого. Ах, граф, ну зря же вы ему дали денег. Может, тогда он и не пошёл бы. Или давно бы вернулся. Что в Париже ночью без денег делать?
— Вы полагаете, что Государь на эти деньги... как простой турист...
— Да ничего я не полагаю, Александр Владимирович, — сердито огрызнулся Шувалов. — Что я могу полагать. Не ко мне же Его величество зашёл перед уходом.
— Ну вот, теперь на меня валить всё будете. В вашей обычной манере делать всех виноватыми кроме вашей канцелярии. Где же ваши доблестные агенты? Отчего они не сообщают о следовании Государя? Для чего вы их за счёт казны в Париж тащили? Чтоб они по борделям тут шастали?
— Ну, ну, конечно, нападение лучшая защита. Я не сомневаюсь, что мои люди сейчас рядом с Государем, и скоро я узнаю все обстоятельства этого странного вояжа. И если Государь...
На этих словах дверь вдруг открылась, и вошёл Александр в явно хорошем расположении духа. Оглядев своих приближённых, спросил насмешливо:
— Что — если Государь? Извини, любезный Пётр Андреевич, что я без стука, но я услыхал голоса... — Взглянув на Адлерберга, преувеличенно укоризненно сказал: — Ну что, Александр Владимирович, наябедничал? Ай-ай, не хорошо. Что мой учитель говорил нам? Ябедничают только девочки. Стыдись, граф. Ввёл в волнение и страх нашего храброго Шувалова. А ему завтра охранять нас с тобой. Кстати, — обратился он к Шувалову, — спасибо твоим людям — подвезли. А то ни одного фиакра. Хоть какая-то польза от твоих шпиков. — Он потянулся чуть. — Ну что, господа, не пора ли отдать должное Морфею? А то скоро вставать. Не забудьте, завтра военный парад. — В дверях Александр остановился. — Саша, — сказал он Адлербергу, — проводи меня.
Они шли по коридору к апартаментам Александра. Он на ходу говорил:
— Саша, у меня к тебе большая просьба. Сделай как-нибудь, чтобы Шувалов и его люди не вертелись вокруг меня по вечерам. Мне нужно быть нынче вечером свободным, да и завтра, наверное, тоже. Так что скажи ему, что я с тобой гуляю, а то он не отвяжется со своей заботой.
— Хорошо, Государь, я, конечно, скажу, но ежели он обнаружит, что я не с вами?
— А ты закройся у себя, будто тебя нет. Посиди, почитай. Я понимаю, это жертва, но сделай это в знак нашей старой дружбы. Мне, кроме тебя, больше некого об этом попросить.
— Хорошо, Государь. Как часто мне надо будет читать по вечерам?
— Не знаю, но надеюсь, каждый вечер.
— А вы не боитесь, Ваше величество, что я сделаюсь таким образом столь начитанным, что вам придётся назначить меня президентом Академии наук?
— Если бы я не боялся оскорбить нашу с тобой юношескую дружбу, я бы нашёл лучший способ выразить тебе свою благодарность. Но я просто говорю тебе: спасибо.
Они остановились у апартаментов Александра.
Катя – натура на редкость восторженная, романтическая и к тому же весьма целеустремленная. Она готова мчаться хоть на край света за любимым, для которого, как выясняется, была лишь мимолетным увлечением. Конечно, Кате придется пролить немало слез – однако под занавес судьба просто не может ей не улыбнуться…Памятливый телезритель может обнаружить некоторое несоответствие между тем, что он прочитает, и тем, что видел на экране. Это и называется «режиссерской трактовкой».
Эта книга об истории науки, о драме идей и их творцов. Закон плавающих тел, рентгеновские лучи, радиоактивность, строение атома, цепные реакции — вот неполный перечень открытий, которые выстрадали своей жизнью, заполненной напряженным трудом, крупнейшие ученые мира — Архимед, Резерфорд, Беккерель, Семенов.
Время Ивана V Алексеевича почти неизвестно. Вся его тихая и недолгая жизнь прошла на заднем плане бурных исторических событий. Хотя Иван назывался «старшим царем» («младшим» считали Петра), он практически никогда не занимался государственными делами. В 1682–1689 гг. за него Россией управляла царевна Софья.Роман писателя-историка Р. Гордина «Цари… царевичи… царевны…» повествует о сложном и противоречивом периоде истории России, когда начинал рушиться устоявшийся веками уклад жизни и не за горами были потрясения петровской эпохи.
Сценарий кинокомедии, которая вполне могла быть и телевизионной. Не поставлена пока ни на одной киностудии. В этом есть свое преимущество: читателю не грозит разочарование от сравнения прочитанного и увиденного.
Эта энциклопедия рассказывает о великих открытиях в области физики, которым посвятили свою жизнь выдающиеся ученые. Она расширит знания школьников по истории науки, поможет при работе над докладами и рефератами. Богатый иллюстративный материал демонстрирует действие законов физики и работу физических приборов. Закон плавающих тел, гальваническое электричество, электромагнитная индукция, рентгеновские лучи, радиоактивность, цепные реакции — эти и другие великие открытия выстрадали своей жизнью, заполненной напряженным трудом, крупнейшие ученые мира Архимед, М. Фарадей, Э. Резерфорд, А. Беккерель, Н. Семенов… Богатый иллюстративный материал познакомит школьников с действием физических законов, расскажет об устройстве и работе многих приборов. Книги серии «ПОПУЛЯРНАЯ ШКОЛЬНАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ» адресованы тем, кто стремится к углубленному изучению предметов школьного курса.
Роман известного современного писателя Руфина Гордина рассказывает о путешествии Екатерины II в новоприобретенные области южной России, особенно в Тавриду — Крым, мыслившийся Потемкиным как плацдарм для отвоевания Царьграда — Константинополя.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Представителю древнего боярского рода Басмановых Алексею Даниловичу (?-1570) судьба предначертала испытать в жизни и великий триумф, и великую трагедию. Царский любимец, храбрый и умелый военачальник, отличившийся при взятии Казани, в Ливонской войне и при отражении набега крымских татар, он стал жертвой подозрительности и жестокости Ивана Грозного. О жизни крупного военного и государственного деятеля времён царя Ивана IV, вдохновителя опричнины Алексея Даниловича Басманова рассказывает новый роман писателя-историка Александра Антонова.
Новый роман современного писателя-историка А. Савеличе-ва посвящен жизни и судьбе младшего брата знаменитого фаворита императрицы Елизаветы Петровны, «последнего гетмана Малороссии», графа Кирилла Григорьевича Разумовского. (1728-1803).
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Вошедшие в том произведения повествуют о фаворите императрицы Анны Иоанновны, графе Эрнсте Иоганне Бироне (1690–1772).Замечательный русский историк С. М. Соловьев писал, что «Бирон и ему подобные по личным средствам вовсе недостойные занимать высокие места, вместе с толпою иностранцев, ими поднятых и им подобных, были теми паразитами, которые производили болезненное состояние России в царствование Анны».