Долгие каникулы в Одессе - [9]

— Папа Гриша, но его убили четыре года назад.

Теперь доктор смущённо замолчал сам.

— Семён Маркович, Вы такий добрый, такий добрый, як сам доктор Айболит! Так ласково спрашиваете ребёнка, шо я прямо уже боюсь за то, как вы будете спрашивать ево не ласково.

Голос моей хозяйки прямо так и сочится язвительностью. Но доктор делает вид что не замечает этого и вскоре «допрос» продолжается. В последующие два часа я прочувствовал на своей шкуре, что означает выражение «как партизан на допросе». Но у меня есть железная «отмазка». Если я не знаю, что и как отвечать «дознавателю» то просто пожимаю плечами и говорю, что не помню.

При этом доктор почему-то смотрит на мою повязку на горле и согласно кивает. Позже я узнал, что при удушении часто случаются провалы в памяти, и чем дольше длилось удушение, тем глубже провал. Так что моё «не помню» отлично укладывается в его медицинский диагноз.

За время «допроса» мы выяснили, что скорее всего я родился в Омске, но точно этого не знаю. Но жил там несомненно, в этом я уверен. Сколько мне лет не имею понятия. Моя фамилия Лапин, это я тоже помню уверенно, но друзья зовут меня «Лапа». Папа работал инженером на заводе, это знаю со слов моей мамы, но на каком заводе он работал я не знаю. Мы жили в отдельной благоустроенной квартире, это я так же помню хорошо.

Где работала моя мама и почему она умерла не знаю. Родственников никого нет или я их не помню. Из детского дома сбежал, так как там били и отбирали еду (соврал, каюсь, вот так и рождаются легенды о невыносимых условиях для детей в детских домах).

Затем с товарищем, таким же беспризорником, товарными поездами добирались до Москвы. Там услышал от пацанов об Одессе. Где есть тёплое море и много рыбы которую запросто можно поймать самому чуть ли не голыми руками. И где прямо вдоль дорог на деревьях растут яблоки и груши, которые совсем никому не нужны и просто сами опадают и гниют без пользы. А значит их может сорвать любой кто захочет и есть можно столько сколько в тебя влезет.

Когда, как и с кем я добирался до Одессы, где жил, чем занимался и вообще за Одессу ничего не помню. Первый человек, которого увидел и запомнил это Эсфирь Самуиловна. Нет, на мою родную маму она совсем не похожа. Почему называл её «мамой»? Не знаю. Просто увидел и понял. Она моя МАМА!

На этом допрос закончился. Потому что ни я, ни моя мама говорить уже не могли. Я, потому что совсем охрип и опять разболелось горло. А Эсфирь Самуиловна разрыдалась и доктору пришлось накапать ей успокоительных капель. При прощании доктор оставил каких-то горьких порошков и бутыль микстуры с приятным мятным запахом, но такую же горькую, как и порошки. Пообещав, что зайдёт через три дня и, наверное, совсем снимет бинты так как заживление идёт на удивление успешно. После чего меня можно будет искупать. А сейчас на три дня для меня строгий постельный режим и усиленное питание. Кто б возражал? Только не я!

Глава 2. Адаптация

Дай людям возможность, и они искренне, сами за тебя

придумают то, до чего сам бы ты никогда не додумался.

Михаил Лапин (Выбор)

Следующие три дня я прожил так, как мечтал жить Вовка из тридевятого царства — только и делал, что ничего не делал. Конечно, никаких тебе «хочешь мороженое — хочешь пирожное» в моём меню не было. Но моя «мама Фира», так я стал звать свою спасительницу, к питанию неожиданно обретённого «сыночки» отнеслась со всей неуёмной энергией вдруг вспыхнувшей материнской любви.

— Мишенька, скушай ещё кусочек этой отварной курочки и выпей этот бульон, тибе будет полезно для здоровья. Но разве ж это тот питательный и жирный бульон с нормальной куры, которым надо кормить больного ребёнка? Это жидкий гойский суп в скоромный день за ихний великий пост! Мне вот интересно знать, чем они кормят своих цыпочек, шоб я тоже хотела так похудеть!

— Мишенька, попробуй этих жареных бычков. Хотя сейчас разве это бычки? Это — воши! Вот раньше были бычки так бычки, чистое золото! А сейчас совсем нет что пожарить и покласть в тарелку!

— Миша, ты покушал и хочешь спать. И не спорь с мамой, она лучше знает! Семён Маркович тоже сказал, что надо хорошо кушать и много спать. Это полезно. И убери своё неправильное мнение с лица, закрой глаза уже совсем и тихо сопи в две дырочки!

Вот так и прошли три дня; кушал, полоскал горло микстурами что оставил доктор, пил порошки, спал да на горшок ходил. А ещё мама Фира сняла с меня мерки и пошила мне нижнее бельё и две рубашки со штанами и курточкой. — Шоб никто не сказал, шо у Фирочки сыночка — босота! — единственное ограничение — это то, что мне пока нельзя выходить из спальной комнаты.

— Мишенька, не вздыхай на меня так грустно, но тебе лучше побыть в этой комнате, а лучше полежать в своей постели. Ты же не хочешь, чтоб мадам пришли ко мне на примерку, увидели твой красивый портрет и упали в обморок, навсегда забыв за меня? Вот немножко поправишься и гуляй где хочешь. Но сейчас даже нашего дворового Пирата своим фейсом ты удивишь до смертельной икоты. А он, на минуточку, не боится никого и лает даже на ГПУ!

Но всё когда-то заканчивается, вот и время моего «заточения» наконец-то тоже подошло к концу. Сегодня нас должен навестить доктор. Мама никаких клиенток не ожидает и мне дозволено выйти за пределы моего «узилища». За двустворчатыми дверями «пенала» оказалась большая комната, как сказали бы в моё время — студия. Раньше она использовалась как столовая и у широкого окна, как напоминание о прошедших временах, стоял небольшой обеденный стол со стульями на шесть персон, а у стены напротив находился массивный посудный шкаф-буфет с горкой посуды.