Долг: первые 5000 лет истории [заметки]

Шрифт
Интервал

1

С тем ожидаемым результатом, что строили их не для облегчения передвижения мальгашей по их стране, а в основном для перевозки продуктов с плантаций в порты. Оттуда товары экспортировались, а деньги от экспорта шли на строительство шоссейных и железных дорог — и круг замыкался.

2

Соединенные Штаты, например, признали Республику Гаити лишь в 1860 году. Франция упорно продолжала настаивать на своем, и в конце концов Республика Гаити была вынуждена выплатить эквивалент 21 миллиарда долларов с 1925 по 1946 год: в течение большей части этого периода она была оккупирована американской армией.

3

Hallam 1866 V: 269–270. Поскольку правительство не считало целесообразным платить за содержание несостоятельных должников, заключенные должны были сами полностью покрывать расходы на свое пребывание за решеткой. Если они не могли этого делать, они просто умирали с голоду.

4

Если мы будем рассматривать ответственность за уплату налогов как долг, то должников — подавляющее большинство; долги и налоги тесно связаны, поскольку в истории необходимость собрать деньги для уплаты налогов всегда была самой частой причины залезания в долги.

5

И это только те движения, историю которых мне удалось проследить. То, что он говорит о Греции и Риме, полностью применимо к Японии, Индии или Китаю.

6

Саймон Джонсон, ведущий экономист МВФ в то время, кратко изложил эту историю в недавней статье в газете The Atlantic: «Почти все регуляторы, законодатели и ученые считали, что менеджеры этих банков знали, что делали. Сейчас выясняется, что нет. Например, в 2005 году отдел финансовых продуктов компании AIG получил 2,5 млрд. долларов чистой прибыли до вычета налогов благодаря страхованию по заниженной цене сложных и малопонятных ценных бумаг. Эта стратегия, которую часто описывают как “собирание монеток перед движущимся паровым катком”, приносит прибыль в обычные годы и грозит катастрофой в плохие, как это было прошлой осенью, когда объем обязательств по страхованию ценных бумаг, предъявленных к оплате компании AIG, превысил 400 млрд. долларов. К сегодняшнему дню правительство США, пытаясь спасти компанию, выделило около 180 млрд. долларов в виде инвестиций и кредитов на покрытие потерь, которые AIG исходя из своих сложных моделей оценки рисков считала невозможными» (Johnson, 2010). Конечно, Джонсон не принимает в расчет вероятность того, что в AIG прекрасно знали, что может произойти, но не обращали на это внимания, потому что верили, что паровой каток раздавит кого-нибудь другого.

7

В отличие от США в Англии национальный закон о банкротстве был принят еще в 1571 году. Предпринятая в США в 1800 году попытка разработать федеральный закон провалилась; такой закон действовал в течение короткого периода с 1867 по 1878 год и был призван облегчить положение отягощенных долгами ветеранов Гражданской войны, но был в конце концов отменен из нравственных соображений (современная история хорошо изложена в: Mann, 2002). Реформа законодательства о банкротстве в Америке скорее приведет к ужесточению, а не к облегчению условий, как это произошло с мерами по стимулированию промышленности, которые Конгресс принял в 2005 году, незадолго до великого кредитного краха.

8

Например, фонд помощи взявшим ипотеку, который был учрежден после спасения банков, оказал поддержку лишь небольшой части обратившихся. Не было предпринято никаких шагов по либерализации законов о банкротстве, которые были значительно ужесточены под давлением финансовых и промышленных кругов в 2005 году, всего за два года до краха.

9

Неясно также, действительно ли здесь речь идет о меновой торговле. Аристотель использовал термин “metadosis”, который в его времена обычно означал «дележ» или «распределение». Начиная со Смита он обычно переводится как «меновая торговля», но, как подчеркивал Карл Поланьи (Polanyi 1957а: 93), это не совсем точно передает смысл термина, если только Аристотель не вкладывал в него совершенно новое значение. Исследователи происхождения греческих денег, от Лаума (Laum 1924) до Сифорда (Seaford 2004), подчеркивали, что традиции распределения вещей (например, военной добычи или жертвенного мяса), возможно, сыграли ключевую роль в развитии денежного обращения в Греции. (Критику аристотелевской традиции, предполагающей, что Аристотель говорил о меновой торговле, см. в Fahazmanesh 2006.)

10

Эту литературу исследует в своих работах Жан-Мишель Серве (Servet 1994, 2001). Он также отмечает, что в XVIII веке такие рассказы вдруг исчезли, а на смену им пришли многочисленные описания примеров «примитивной меновой торговли» в Океании, Африке и обеих Америках.

11

Как мы увидим, этот сюжет, судя по всему, был позаимствован из намного более древних источников.

12

«Если мы исследуем свойственный человеческому разуму принцип, обуславливающий предрасположенность к обмену, то обнаружим в его основе естественную склонность всякого человека к убеждению. Нам кажется, что такой жест, как предложить другому шиллинг, имеет простое значение, нона самом деле его смысл заключается в том, чтобы предложить другому аргумент в пользу того, чтобы он делал определенные вещи так, как если бы сам был в этом заинтересован» (Лекции по юриспруденции, 56). Интересно отметить, что именно к Смиту восходит предположение о том, что представление об обмене лежит в основе наших умственных функций и проявляется как в языке (обмен словами), так и в экономике (обмен материальными предметами). Многие антропологи относят его к Клоду Леви-Строссу (1963:296).

13

Отсылка к скотоводам подразумевает, что речь может идти об иной части мира, но в другом месте его примеры, такие как обмен оленей на бобров, подтверждают, что он имеет в виду леса северо-восточной части Северной Америки.

14

Мысль об исторической последовательности от меновой торговли к деньгам, а затем к кредиту впервые появилась в лекциях итальянского банкира Бернардо Даванцати (1529–1606; в Waswo, 1996); в теоретическую форму ее облекли немецкие историки экономики. Бруно Хильдебранд (Hildebrand 1864) выделил доисторическую стадию меновой торговли, античную стадию чеканки монет и затем, после возвращения к меновой торговле в Средние века, современную стадию экономики, основанной на кредите. В работах его ученика Карла Бюхера она приобрела свой канонический вид (Blucher 1907). Эта последовательность, ставшая общепризнанной, возникает в подспудной форме в трудах Маркса, в открытую о ней говорит Зиммель — и это несмотря на то, что почти все последующие исторические исследования доказали ее ошибочность.

15

Хотя эти данные произвели впечатление на многих других. Работа Моргана (1851,1877, 1881), в которой подчеркивалось существование общинных прав собственности и чрезвычайно важная роль женщин, чьи советы в значительной степени контролировали экономическую жизнь, так впечатлила многих радикальных мыслителей, в том числе Маркса и Энгельса, что те положили ее в основу противоположного мифа о первобытном коммунизме и первобытном матриархате.

16

Энн Чапмен (Chapman 1980) идет еще дальше, отмечая, что если под меновой торговлей понимать только обмен предметами, не подразумевающий налаживания отношений между людьми, то в таком виде она могла вообще никогда не существовать. См. также Heady 2005.

17

Можно представить себе, как велик был соблазн сексуального разнообразия для молодых мужчин и женщин, привыкших проводить почти все свое время в компании дюжины других людей такого же возраста.

18

Хотя, как будет показано ниже, неверно говорить о том, что международный бизнес никогда не касается музыки, танцев, пищи, наркотиков, элитной проституции или возможности применения насилия. Примеры, касающиеся последних двух сфер, см. в Perkins 2005.

19

Серве (Servet 2001:20–21) приводит огромное количество таких терминов.

20

Утверждение столь очевидное, что странно, что его не выдвигали чаще. Насколько мне известно, единственным классическим экономистом, рассматривавшим возможность того, что отсроченные платежи могут сделать меновую торговлю ненужной, был Ральф Хоутри (Hawtrey 1928:2, цит. по: Einzig 1949:375). Все остальные безо всяких на то оснований утверждают, что любой обмен даже между соседями должен обязательно принимать форму того, что экономисты имеют обыкновение называть «продажей за наличный расчет».

21

Грэгори приводит пример системы, принятой в горных районах Папуа — Новой Гвинеи. Она насчитывает шесть категорий переменных: живые свиньи и казуары — это высшая категория, «подвески из жемчужных раковин, свиные полутуши, каменные топоры, головные уборы из перьев казуара и обручи для волос из раковин каури» — это вторая категория и т. д. Обычные предметы потребления относятся к двум последним категориям, которые состоят соответственно из деликатесов и основных видов овощей.

22

Еще начале XVII века старые каролингские обозначения назывались «воображаемыми деньгами» — все упорно продолжали считать, что использовали фунты, шиллинги и пенсы (или ливры, денье и су) в течение последних 800 лет, хотя на протяжении большей части этого периода настоящие деньги выглядели совсем иначе или вовсе не существовали (Einaudi 1936).

23

Один из недостатков превращения вашей книги в классическую состоит в том, что люди зачастую проверяют подобные примеры. (Одно из преимуществ — даже если обнаруживается, что вы ошибаетесь, на вас все равно будут ссылаться как на авторитет.)

24

Innes 1913:378. Далее он отмечает: «Путем нехитрых умозаключений можно прийти к выводу, что основной товар нельзя использовать в качестве денег, поскольку гипотетически средство обмена в равной степени принимается всеми участниками сообщества. Значит, если рыбаки расплачиваются за свои покупки треской, торговцы тоже должны платить им треской за треску, а это очевидный абсурд».

25

Судя по всему, сначала появились храмы; дворцы, значение которых со временем росло, переняли их административную систему.

26

Это не выдумки Смита: сегодня такие слитки обозначаются термином «чушка» (например, Balmuth 2001).

27

Питер Спаффорд в своем монументальном труде «Деньги и их использование в средневековой Европе» (Spufford 1988), сотни страниц которого посвящены золотым и серебряным рудникам, монетным дворам и порче монеты, лишь два или три раза упоминает различные виды свинцовых или кожаных жетонов или мелкие кредитные соглашения, при помощи которых люди совершали подавляющие большинство повседневных сделок. По его словам, об этом «мы почти ничего не знаем» (Spufford 1988:336). Еще более яркий пример — бирки, которые нам будут часто встречаться: их использование вместо денег было широко распространено в Средние века, но систематических исследований по этому вопросу, особенно за пределами Англии, почти не проводилось.

28

Хайнсон и Стайгер (Heinsohn & Steiger 1989) даже считают, что главная причина, по которой их коллеги-экономисты не отказались от этой истории, заключается в том, что антропологи до сих пор не предложили убедительной альтернативы. И почти все истории денег по-прежнему начинаются с фантастических рассказов о меновой торговле. Другой прием заключается в обращении к чисто тавтологическим определениям: если «меновая торговля» представляет собой экономическую сделку, которая совершается без использования денег, то любая экономическая сделка, осуществляющаяся без денег, является меновой торговлей, вне зависимости от ее формы и содержания. Глен Дэвис (Glyn Davies 1996:11–13)даже потлач описывает как «меновую торговлю».

29

Мы часто забываем о том, что во всем этом была сильная религиозная составляющая. Сам Ньютон ни в коей мере не был атеистом, напротив, он пытался использовать свои математические способности для того, чтобы доказать, что мир действительно был создан приблизительно 23 октября 4004 года до н. э., как еще до него утверждал епископ Ашшер.

30

Смит впервые использует словосочетание «невидимая рука» в своей работе «История астрономии» (Ш.2), но в «Теории нравственных чувств» (IV. 1.10) он прямо говорит, что невидимая рука рынка — это рука «Провидения». О теологии Смита в целом см. в: Nicholls 2003:35–43; о возможных связях со средневековым исламом см. гл. 10 нашей книги.

31

«Нам не известна ни одна экономика, где меновая торговля осуществлялась бы без использования денег» (Fayazmanesh 2006:87) — он имеет в виду учетные деньги.

32

Традиционное представление либеральных экономистов о том, что если правительство самоустранится, то рынок появится сам собой, без предварительного создания необходимых юридических, правоохранительных и политических институтов, было опровергнуто, когда идеологи свободного рынка попытались навязать эту модель в бывшем Советском Союзе в 1990-х годах.

33

Иннес, как обычно, отлично это формулирует: «Глаза никогда не видели, а руки никогда не притрагивались к доллару. Все, что мы можем потрогать или увидеть, это обещание заплатить или погасить долг за некое количество под названием “доллар”». Далее он отмечает, что «все наши единицы измерения являются тем же самым. Никто никогда не видел унцию, фут или час. Фут — это расстояние между двумя точками, но ни расстояние, ни точки физически не существуют» (Innes 1914:155).

34

Отметим, что это предполагает наличие неких средств для расчета этой стоимости, т. е. какие-то учетные деньги уже существуют. Это может показаться очевидным, но многие антропологи упускают этот факт из виду.

35

Чтобы читатель мог представить себе этот масштаб: даже в относительно небольшом торговом городе-государстве Гонконг сейчас в обращении находится около 23, 3 млрд. долларов при населении приблизительно в 7 млн. человек. Таким образом, на одного жителя Гонконга приходится более 3000 долларов.

36

«Истоки государственной теории восходят к началу XIX века, когда [Адам] Мюллер опубликовал книгу “Новая теория денег”, в которой попытался объяснить стоимость денег через выражение коллективного доверия и национальной воли. Эти идеи достигли полного развития в “Государственной теории денег” Г.-Ф. Кнаппа, впервые изданной в Германии в 1905 году. Кнапп считал абсурдными попытки понять деньги “без идеи государства”. Деньги — это не средство, рождающееся из обмена, а скорее средство учета долгов, самыми важными из которых являются долги налоговые» (Ingham 2004:57). Книга Ингема — отличное изложение хартальной теории; значительная часть аргументации, которую я привожу, изложена в ней намного подробнее. Однако, как станет видно позже, по некоторым вопросам наши точки зрения расходятся.

37

По-французски: ливры, су и денье.

38

Einaudi 1936. Чиполла (Cipolla 1967) называет их «призрачными деньгами».

39

Снелл (Snell 1919:240) отмечает, что, объезжая свои владения, короли иногда захватывали скот или другие предметы по «преимущественному» праву и расплачивались за них бирками, но позже было очень сложно заставить королевских представителей выплатить деньги: «Подданных вынуждали продавать; и хуже всего было то, что поставщики королевского двора имели обыкновение платить не наличными, а казначейскими бирками или тумаками… На практике при такой системе, дававшей простор для безнаказанного вымогательства, получить свое было делом непростым, из-за чего она стала предметом многочисленных жалоб в нашей ранней народной поэзии».

40

В этом отношении интересно также отметить, что Банк Англии продолжал использовать бирки во внутренней отчетности во времена Адама Смита и отказался от этой практики только в 1826 году.

41

Обращалась она в первую очередь к должникам, которых по понятным причинам привлекала мысль о том, что долг — это лишь социальный механизм, нив коей мере не остававшийся неизменным, а создававшийся политикой правительства, которая легко могла быть изменена, — кому будет выгодна инфляционная политика, понятно итак.

42

Серебро добывалось на самом Среднем Западе, и принятие биметаллизма с его золотым и серебряным обеспечением денег рассматривалось как шаг по направлению к свободным кредитным деньгам, который позволил бы местным банкам создавать деньги. В конце XIX века в Соединенных Штатах шло становление современного корпоративного капитализма, которому оказывалось яростное сопротивление. Главным полем битвы в этой борьбе стала централизация банковской системы, а одной из ведущих форм сопротивления — мутуализм, т. е. народные демократические (не нацеленные на получение выгоды) банковские и страховые договоренности. Сторонники биметаллизма были более умеренными наследниками гринбекеров, которые призывали вообще освободить банкноты от привязки к чему-либо, как это сделал Линкольн на короткий срок во время Гражданской войны (хорошее изложение исторического фона этих событий дает Дайг (Dighe, 2002)).

43

В фильме серебряные башмачки стали рубиновыми.

44

Некоторые высказывали предположение, что сама Дороти представляла Теодора Рузвельта, поскольку «дор-о-ти» — это «те-о-дор», только со слогами в обратном порядке.

45

Баум никогда не признавал, что у книги есть политический подтекст, но даже те, кто сомневается, что он действительно имеется (например, Parker 1994; cf. Taylor 2005), признают, что очень скоро книге приписали такой смысл: явные политические отсылки имелись уже в мюзикле 1902 года, поставленном всего через два года после публикации произведения.

46

Рейгана легко можно было бы представить как приверженца крайнего военного кейнсианства, который использовал бюджет Пентагона для создания рабочих мест и стимулирования экономического роста; как бы то ни было, те, кто на самом деле управлял системой, даже на словах отказались от монетарной доктрины очень быстро.

47

Это называют банковским парадоксом. В крайне упрощенной версии он выглядит так: допустим, есть только один банк. Даже если этот банк предоставит вам кредит в триллион долларов на основе собственных активов самых разных видов, вы в конечном счете положите деньги обратно в этот банк, что будет означать, что банку будут должны один триллион и один триллион у него будет в виде оборотных активов, — эти суммы будут полностью уравновешивать друг друга. Если банк будет брать с кредита больший процент, чем дает вам по вашему вкладу (банки всегда так поступают), то он будет получать прибыль. То же самое произойдет, если вы потратите триллион: кому бы ни достались эти деньги, он все равно должен будет положить их в банк. Кейнс подчеркивал, что существование множества банков на самом деле ничего не меняет, при условии что банкиры координируют свои усилия, как на практике всегда и происходит.

48

Я мог бы заметить, что это предположение отражает логику неоклассической экономической теории, в соответствии с которой все базовые институциональные соглашения, определяющие контекст экономической деятельности, были приняты всеми сторонами в воображаемый момент в прошлом, и с тех пор все находились и всегда будут находиться в равновесии. Интересно, что Кейнс напрямую отвергал это предположение в своей теории денег (Davidson 2006). Современные теоретики общественного договора иногда выдвигают схожий аргумент, заключающийся в том, что не нужно считать, что это произошло в действительности, достаточно сказать, что это могло произойти, и действовать так, как если бы так и было.

49

Аглиетта — марксист и один из основателей «Школы регулирования»; Орлеан — сторонник «экономики соглашений», его поддерживают Тевено и Болтански. Теория изначального долга развивалась в основном группой исследователей под руководством экономистов Мишеля Аглиетты и Андре Орлеана сначала в работе “La Violence de la Monnaie” (1992), где использовалась психоаналитическая схема Жирарда, а затем в труде «Суверенитет, легитимность и деньги» (Sovereignty, Legitimacy and Money, 1995) и в сборнике под названием «Суверенные деньги» (Aglietta, Andreau и др. 1998), изданном коллективом из 11 ученых.

В последних двух работах ученые перешли от схемы Жирарда к модели Дюмона. В последние годы главным представителем этого направления был другой сторонник «Школы регулирования» Бруно Тере (Bruno Theret 1992, 1995, 2007, 2008). К сожалению, эти работы практически не переводились на английский язык, хотя резюме многих идей Аглиетты можно найти в: Grahl 2000.

50

*Рна. Маламуд (Malamoud 1983:22) отмечает, что уже в самом раннем тексте он означал и то, что «получено от богов в обмен на обещание вернуть им то же самое или хотя бы что-то сопоставимое по стоимости», и “преступление” или “ошибку”». То же у Оливелля (Olivelle 1993: 48), который отмечает, что *рна «может означать ошибку, преступление или вину, часто все это одновременно». Но это не то же самое, что «обязанность». Типичный образец ранних молитв об освобождении от долга см. в: Атхарваведа. Кн. 6, гимны 117, 118и 119. Атхарваведа (Шаунака). Т. 1, кн. I–VII / пер. с ведийского языка, вступ. ст., коммент. и прил. Т.Я. Елизаренковой. M.: Восточная литература, 2005.

51

Как отмечал Сильвен Леви, наставник Марселя Мосса, если принимать брахманское учение всерьез, то «единственным настоящим жертвоприношением может быть только самоубийство» (1898:133; см. также: А. В. Keith 1925:459). Но, разумеется, никто так к этому не относился.

52

Точнее, ритуал давал приносящему жертву возможность вырваться из мира, где все, в том числе и он, было творением богов, обрести бессмертное, божественное тело, вознестись на небеса и тем самым «родиться в созданном им самим мире», в котором все долги могут быть выплачены, и выкупить свое покинутое смертное тело у богов (см., например, Levi 1898:130–132; Malamoud 1983:31–32). Это, пожалуй, одно из самых смелых утверждений о действенности жертвоприношения, но схожие идеи приблизительно в это же время выдвигали и некоторые китайские священнослужители (Puett 2002).

53

В тексте, с которого я начал главу, они указываются как «риши», но, поскольку это относится к авторам священных текстов, это применение термина представляется обоснованным.

54

Здесь я объединяю две версии, которые слегка различаются между собой: в «Тайттирия-самхита» (6.3.10.5) говорится, что все брахманы рождаются с долгом, но упоминаются только боги, Отцы и мудрецы — об обязательстве оказывать гостеприимство речи не идет; в «Шатапатха-Брахмана» (1.7.2. 1–6) указывается, что все люди рождаются в долгу, и перечисляются все четыре его вида; но это произведение было, по-видимому, адресовано мужчинам каст «дважды рожденных». Полную дискуссию см. в: Malamoud 1983 и Olivelle 1993:46–55, а также Malamoud 1998.

55

«Окончательная уплата этого основополагающего долга — принесение в жертву своей жизни, которая должна быть служить умиротворению и выражению благодарности прародителям и божествам космоса» (Ingham 2004:90).

56

Там же. Он цитирует Хадсона (Hudson 2002: 102–103), упоминая термины «вина» и «грех», но, как мы увидим ниже, аргумент этот восходит к Грирсону (Grierson 1977:22–23).

57

Laum 1924. Его версия о том, что в Греции деньги произошли от храмовых раздач, интересна, и у нее есть современные последователи в лице Сифорда (Seaford 2004) и, отчасти, Хадсона (например, Hudson 2003). Но на самом деле это теория происхождения чеканки монет.

58

Литературы по этому вопросу столько, что всю ее не перечислить. Есть две стандартные обзорные работы о «первобытных деньгах» — одна Квиггина, другая Эйнцига; обе они вышли в 1949 году и уже устарели, но содержат очень много полезного материала.

59

Английское слово “pay” (платить) происходит от французского “payer”, которое, в свою очередь, восходит к латинскому глаголу “pacare” (умиротворять, примиряться). “Pacare” также связано с глаголом “pacere” (прийти к соглашению с пострадавшей стороной) (Grierson 1977:21).

60

Действительно, как отмечает Грирсон, часто возникает впечатление, будто авторы намеренно подтрунивали над собой; например, в ирландском тексте уточняется, что можно требовать компенсации за пчелиный укус, но только после возмещения стоимости погибшей пчелы (Grierson 1977:26).

61

Есть много древних месопотамских мифов и гимнов, но большую их часть обнаружили в развалинах древних библиотек, где также было много записей о судебных разбирательствах, деловых соглашений и личной переписки. Что касается древних санскритских текстов, то мы располагаем только религиозной литературой. Более того, поскольку эти тексты передавались изустно от учителя к ученику на протяжении тысяч лет, мы даже не можем точно сказать, когда и где они были написаны.

62

Процентные ссуды, безусловно, существовали в Месопотамии, но в Египте они появились только в эллинистическую эпоху, а среди германских племен и того позже. Текст говорит о «моем обязательстве перед Ямой», которое может означать «процент», но Кейн, подробно проанализировавший ранние индийские юридические источники в своей «Истории Дхармашастры» (Капе 1973III: 411–461), не приходит к однозначному выводу о том, когда впервые появился процент; Косамби (Kosambi 1994:148) полагает, что он мог появиться около 500 года до н. э., но признает, что это лишь предположение.

63

Здесь на ум сразу приходят Месопотамия, Египет и Китай. Представление о том, что жизнь — это заем, взятый у богов, встречается в других цивилизациях: в Древней Греции оно, по-видимому, сложилось приблизительно в тоже время, когда возникли деньги и процентные ссуды. «Все мыв долгу перед смертью», — писал поэт Симонид около 500 года до н. э. «Идея о том, что жизнь — это заем, который нужно выплатить смерти, практически вошла в пословицу» (Millet 1991 а: 6). Насколько мне известно, ни один греческий автор не связывает это напрямую с жертвоприношением, хотя можно было бы предположить, что платоновский персонаж Кефал проводит эту связь в одном фрагменте «Государства» (331 d).

64

Здесь было определенное юридическое различие; на практике это означало, что деньги, взимаемые в Персии, технически считались «дарами», но в этом проявляется сила принципа (Briant 2006:398–399).

65

В Египте времен фараонов и в императорском Китае точно взимались прямые налоги деньгами, продуктами или трудом — их размеры колебались в различные эпохи. В древней Индии племенные республики гана-сангха, судя по всему, не взимали налогов со своих граждан, но сменившие их монархии стали это делать (Rhys Davies 1922:198–200). На мой взгляд, эти налоги не были обязательными и зачастую считались символами завоевания.

66

Я придерживаюсь той точки зрения, которая, на мой взгляд, преобладает и сегодня; хотя в некоторых местах дворцы с древних времен занимались всем подряд, а храмы были им подчинены (см. Maekawa 1973–1974). По вопросу о сочетании храмовых, дворцовых, клановых и личных владений в разных местах и в различные эпохи идут оживленные споры, но я их не стал затрагивать, хотя они и представляют интерес, за исключением тех случаев, когда они напрямую связаны с моим изложением.

67

Я следую интерпретации Хадсона (Hudson 2002), хотя другие, например Стейнкеллер (Steinkeller 1981), Майруп (Mieroop 2002:64), полагают, что процент мог появиться из рентных выплат.

68

В древнем Египте не было процентных ссуд, и мы мало что знаем о других ранних империях, поэтому не можем понять, насколько они были необычными. Но китайские данные по меньшей мере наводят на размышления. Китайские денежные теории носили совершенно хартальный характер; в истории о появлении денег, получившей широкое распространение в ханьскую эпоху, легендарный основатель династии Шан, обеспокоенный тем, что многим семьям приходилось продавать детей во время голода, создал монеты, для того чтобы правительство могло выкупать детей и возвращать их родителям (см. ниже, гл. 8).

69

В конце концов, что есть жертвоприношение, если не признание того, что к такому действию, как лишение жизни животного, пусть даже необходимого для нашего выживания, нужно относиться не легкомысленно, а с долей смирения перед космосом?

70

Если только кредитор не должен денег получателю, что позволяет каждому по очереди погасить свои долги. Может показаться, что это не имеет отношения к делу, но в истории такое круговое погашение долгов всегда было довольно распространенной практикой: см., например, описание «расплат» ниже, в гл. 11.

71

Я вовсе не приписываю эту точку зрения авторам Брахман, а просто следую тому, что, как мне кажется, является внутренней логикой этого утверждения, и веду диалог с его авторами.

72

Во Франции, особенно такими политическими мыслителями, как Альфред Фуйе и Леон Буржуа. Последний был лидером Радикальной партии в 1890-х годах. Понятие общественного долга он превратил в одну из концептуальных основ своей философии «солидаризма» — формы радикального республиканства, которая, как он утверждал, могла стать альтернативой как революционному марксизму, так и рыночному либерализму. Замысел заключался в преодолении насильственной классовой борьбы через призыв к созданию новой нравственной системы, основанной на понятии коллективного долга перед обществом, по отношению к которому государство, разумеется, было лишь администратором и представителем (Hayward 1959; Donzelot 1994; Jobert 2003). Эмиль Дюркгейм в политике также придерживался позиций солидаризма.

73

Считается, что в лозунг это выражение превратил Шарль Жид, французский социалист конца XIX века, придерживавшийся кооперативистских взглядов; но оно получило распространение и среди сторонников солидаризма. В те годы он стал важным принципом для социалистических кружков в Турции, а также, как я слышал, но не имел возможности проверить, в Латинской Америке.

74

Это обозначается техническим термином «фидуциарность», который выражает то, насколько их стоимость основывается не на содержании металла, а на общественном доверии. Хорошее обсуждение фидуциарности древних денег см. в: Seaford 2004:139–146. Стоимость почти всех металлических монет была завышена. Если бы правительство устанавливало их стоимость ниже стоимости металла, люди, разумеется, просто бы их переплавляли; если она соответствует стоимости металла, то это приведет к дефляции. Как отмечает Бруно Тере (Bruno Theret 2008:826–827), хотя реформы Локка, приравнявшие стоимость британского соверена к стоимости веса серебра, из которого он чеканился, были идеологически мотивированными, для экономики они имели пагубные последствия. Разумеется, если происходит порча монеты или стоимость относительно содержания металла слишком высока, то это может вызывать инфляцию. Но традиционная точка зрения, в соответствии с которой, скажем, римские деньги погубила порча монеты, явно ошибочна, поскольку инфляция продолжалась несколько столетий (Ingham 2004:102–103).

75

Einzig 1949:104; подобные игральные фишки, сделанные из бамбука, использовались в китайских городах в пустыне Гоби (там же: 108).

76

И Карл Маркс(1857:223, 1867:182), и Макс Вебер (1978:673–674) придерживались того мнения, что деньги появились из меновой торговли между обществами, а не внутри каждого из них. Карл Бюхер (Karl Bflcher 1904) и, возможно, Карл Поланьи (Karl Polanyi 1968) были близки к этой точке зрения: по крайней мере, они утверждали, что современные деньги возникли из внешнего обмена. Торговые деньги и местные системы учета неизбежно усиливали друг друга. В той мере, в которой мы можем говорить об «изобретении» денег в современном смысле слова, именно на этот процесс, вероятно, стоит обратить внимание, хотя в местах вроде Месопотамии это должно было произойти намного раньше появления письменности, а значит, для нас эта история безвозвратно утрачена.

77

Как я отмечал выше, и Адам Смит, и Ницше предвосхитили знаменитый аргумент Леви-Стросса о том, что язык — это «обмен словами». Примечательно, что очень многие сами себя убедили в том, что этим Ницше предлагает радикальную альтернативу буржуазной идеологии и даже логике обмена. Делез и Гваттари утверждают, что «великой книгой современной этнологии является не «Очерк о даре» Мосса, а «К генеалогии морали» Ницше. По крайней мере, так должно было бы быть», поскольку, как считают они, Ницще сумел объяснить «первобытное общество» в категориях долга, тогда как Мосс не решался порвать с логикой обмена (Делёз Ж., Гваттари Ф. Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения. Екатеринбург: У-Фактория, 2007. С. 299). Следуя за ними, Сарту-Лажюс (Sarthou-Lajus 1997) описала философию долга как альтернативу буржуазным идеологиям обмена, которые, как она полагает, предполагают изначальную автономию личности. Конечно, то, что предлагает Ницше, вовсе не альтернатива. Это другой аспект того же самого. Все это служит напоминанием о том, как легко спутать радикальные формы нашей собственной буржуазной традиции с альтернативными теориями. (Батай (Bataille 1993), которого Делез и Гваттари втом же пассаже называют другой альтернативой Моссу, еще один пример такого рода.)

78

Ницше явно слишком зачитывался Шекспиром. Данных о причинении телесных увечий в Древнем мире нет; часто калечили рабов, но они по определению не могли быть должниками. За долги иногда калечили в Средние века, но, как мы увидим ниже, жертвами были, как правило, евреи, поскольку они были лишены прав, — сами они увечий точно не наносили. Шекспир поставил все с ног на голову.

79

Не ясно, на каком языке это было сказано, поскольку у эскимосов не было института рабства. Этот пассаж интересен еще и потому, что он не имел бы смысла, если бы не было определенных ситуаций, в которых обмен дарами осуществлялся, а значит, и росли долги. Охотник здесь подчеркивает важность того, чтобы эта логика не распространялась на базовые человеческие потребности вроде еды.

80

Например, в долине Ганга во времена Будды велось множество споров об относительных достоинствах монархического и демократического устройства. Гаутама, хотя и был царским сыном, был на стороне демократов, и многие методы принятия решений, использовавшиеся в демократических собраниях той эпохи, сохранились в организации буддистских монастырей (Muhlenberger & Paine 1997). Иначе мы ничего не знали бы о них или даже были бы уверены, что подобные демократические формы правления существовали.

81

Например, выкуп земли своих предков (Левит 25:25, 26) или чего-то, что было подарено храму (Левит 27).

82

И здесь, в случае полной неплатежеспособности, должник мог утратить собственную свободу. Хороший обзор современной литературы об экономических условиях в эпоху пророков см. в: Houston 2006. Здесь я следую его синтезу и реконструкции Майкла Хадсона (Hudson 1993).

83

Среди ученых продолжаются оживленные споры о том, были ли эти законы придуманы Неемией и его союзниками из числа священников (прежде всего Ездрой) и были ли они когда-либо введены в действие; примеры см. в: Alexander 1938; North 1954; Finkelstein 1961, 1965; Westbrook 1971; Lemke 1976, 1979; Hudson 1993; Houston 1996. Раньше подобные споры велись и по вопросу о том, вводились ли в действие законы о «чистом листе» в Месопотамии, пока не было собрано огромное количество фактов, доказывающих, что это так. Множество свидетельств указывает на то, что законы из Второзакония также вступили в силу, хотя мы никогда не узнаем, насколько эффективны они были.

84

«В седьмой год делай прощение. Прощение же состоит в том, чтобы всякий заимодавец, который дал взаймы ближнему своему, простил долг и не взыскивал с ближнего своего или с брата своего, ибо провозглашено прощение ради Господа» (Второзаконие 15: 1–2). Те, кто находился в долговом рабстве, также получали свободу. Каждые 49 (или, согласно другому прочтению, 50) лет наступало прощение долгов, когда все земли семей должны были быть возвращены изначальным владельцам и даже члены семей, проданные в рабство, должны были быть освобождены (Левит 25:9).

85

Это и неудивительно, если учесть, что необходимость брать взаймы чаще всего обусловливалась необходимостью выплачивать налоги, установленные иностранными завоевателями.

86

Хадсон отмечает, что в ассиро-вавилонском языке выражение «начать с чистого листа» «передавалось словами «hubullum” (долг) “masa'um” (мыть), дословно «смыть долг(овые записи)», т. е. разбить глиняные таблички, на которых были записаны финансовые обязательства» (Hudson 1993:19).

87

Чтобы читатель составил себе представление об упоминаемых суммах: десять тысяч талантов золота приблизительно соответствовало всем римским налоговым сборам в ближневосточных провинциях империи. Сто денариев составляли >1/>60 таланта, т. е. стоили в 600 тыс. раз меньше.

88

“Opheilema” в греческом оригинале, что означало «то, что человек должен», «финансовый долг» и — шире — «грех». Этим словом обычно переводили арамейский термин «hoyween», который также означал «долг» и — шире — «грех». Английский перевод здесь (как и во всех дальнейших цитатах из Библии) следует версии короля Якова, которая в данном случае отталкивается от перевода «Отче наш», сделанного Джоном Уиклифом в 13 81 году. Большинство читателей, вероятно, лучше знакомы с версией Книги общих молитв 1559 года, в которой говорится «И прости нам прегрешения наши, как и мы прощаем тем, кто грешит против нас». Как бы то ни было, в оригинале речь идет явно о «долгах».

89

Если заменить это на «духовные долги», то это ничего особо не изменит.

90

Перспектива сексуального домогательства в подобных ситуациях явно будоражила народное воображение. «Некоторые из дочерей наших ужз находятся в порабощении», — жаловались израильтяне Неемии. С юридической точки зрения, если дочери, отданные в долговое рабство, были девственницами, они не должны были отдавать себя кредиторам, которые не желали на них жениться или женить на них своих сыновей (Исход 21:7–9; Wright 2009:130–133), хотя обычных рабов могли принуждать к сексу (см. Hezser2003) и на практике разница между разными категориями рабов стиралась. Даже там, где были законы, защищавшие детей, у отцов было мало возможностей защитить их или настоять на соблюдении этих законов. Например, в рассказе римского историка Тита Ливия об отмене долгового рабства в Риме в 326 году до н. э. фигурирует молодой человек по имени Гай Публилий, который оказался в неволе из-за долга, унаследованного им от отца, и которого кредитор повергал жестоким побоям за то, что тот отвергал его ухаживания (Тит Ливий 8.28). Когда юноша вышел на улицу и рассказал о том, что с ним произошло, собралась толпа, которая отправилась к Сенату и потребовала отмены долгового рабства.

91

Особенно если рабы были иностранцами, захваченными в плен на войне. Как мы увидим далее, распространенное убеждение, что в Древнем мире не выдвигалось нравственных аргументов против рабства, также ошибочно. Их было немало. Но, за исключением некоторых радикалов вроде ессеев, все принимали институт рабства как необходимое зло.

92

Хадсон (Hudson 2002:37) цитирует греческого историка Диодора Сицилийского (i.79), который приписывает этот аргумент фараону Бокхорису, хотя он тоже подчеркивает, что военные соображения не были единственными и что списание долгов отвечало широко распространенным требованиям справедливости.

93

Оппенхейм полагает, что беспроцентные ссуды были больше распространены в Леванте и что в Месопотамии люди, равные по социальному положению, чаще брали друг с друга процент, но на более легких условиях; он цитирует староассирийского купца, говорящего о «ставке, которую брат взимает с брата» (там же). В Древней Греции дружеские займы между равными по положению людьми назывались “eranos”; обычно это были суммы, которые собирались спонтанно возникшим обществом взаимопомощи и не предполагали уплаты процентов (Jones 1956: 171–173; Vondeling 1961;Finley 1981: 67–68; Millet 1991: 153–155). Часто такие займы предоставляли друг другу аристократы; кроме того, так поступали группы рабов, пытавшихся собрать деньги для того, чтобы купить себе свободу (Harrill 1998:167). Эта тенденция к взаимопомощи, ярко проявляющаяся как среди низов, так и среди верхов общества, сохраняется и по сей день.

94

Отсюда постоянное повторение словосочетания «твой брат», особенно во Второзаконии, например «брату твоему не отдавай в рост» (23:20).

95

Как мы увидим в седьмой главе. Платон начинает «Государство» именно с этого.

96

В антропологии идею взаимности как универсального принципа первым выдвинул Рихард Турнвальд (Thurnwald 1916), но знаменитой ее сделал Малиновский (Malinowski 1922).

97

Это одна из причин, почему ни в одном известном судебном кодексе этот принцип не фигурировал; наказание всегда заменялось чем-то другим.

98

Atwood (2008:1). Далее автор продолжает исследовать природу нашего чувства экономической нравственности. Сравнивая поведение запертых в клетку обезьян с детьми из канадского среднего класса, она утверждает, что все человеческие отношения — это либо обмен, либо насильственное присвоение (там же: 49). Несмотря на блистательность многих ее аргументов, книга в итоге представляет собой грустное свидетельство того, как трудно отпрыскам интеллигенции, живущей на северных берегах Атлантики, не принимать свое собственное видение мира за простую человеческую природу.

99

Как писал Сетон позднее, отец, разорившийся судовладелец, ставший бухгалтером, был столь холоден и жесток, что его сын провел большую часть своей юности в лесах, скрываясь от него; выплатив долг, который, кстати, составлял 537, 50 доллара, круглую, но не запредельную сумму в 1881 году, Сетон сменил имя и большую часть оставшейся жизни занимался тем, что придумывал более здоровые методы воспитания детей.

100

Эта фраза, кстати, принадлежит не Марксу. Она была распространенным лозунгом в раннем французском рабочем движении и в печати впервые появилась в работе социалиста Луи Блана в 1839 году. Маркс привел эту фразу только в своей «Критике Готской программы» в 1875 году и даже там использовал ее в весьма специфическом ключе, поскольку считал, что этот принцип может применяться в масштабах всего общества тогда, когда технология достигнет такого уровня, что сможет обеспечить полное материальное изобилие. Под «коммунизмом» Маркс понимал как политическое движение, которое должно привести к такому обществу будущего, так и самое это общество. Я здесь больше опираюсь на альтернативное течение революционной теории, которое в наиболее полной мере отражено в работе Петра Кропоткина «Взаимная помощь как фактор эволюции» (1902).

101

Если только есть какая-то причина ему не следовать — например, иерархическое разделение труда, которое одним людям позволяет пить кофе, а другим нет.

102

Это, естественно, означает, что командные экономики, в которых правительственная бюрократия должна координировать все аспекты производства и распределения товаров и услуг на данной национальной территории, как правило, намного менее эффективны, чем другие возможные альтернативы. Конечно, это правда, хотя если это «вообще не работает», то трудно понять, как страны вроде Советского Союза могли существовать, не говоря уже о том, чтобы располагать статусом первоклассной мировой державы.

103

Точно так же прохожий, принадлежащий к среднему классу, вряд ли будет узнавать дорогу у члена уличной шайки, а скорее в страхе убежит, если тот подойдет к нему спросить, который час, но так происходит потому, что негласно считается, будто они находятся в состоянии войны.

104

Макс Глюкман, говоря о таких обычаях, приходит к выводу, что если и можно говорить о «первобытном коммунизме», то он существует скорее в потреблении, чем в производстве, которое обычно организовано на основе намного более индивидуальных принципах (Gluckman 1971:52).

105

Типичный пример: «повстречав оголодавших людей, племя, чьи запасы еды еще не полностью истощены, поделится с пришельцами тем немногим, что у него осталось, не дожидаясь их просьбы, хотя тем самым оно подвергает себя опасности погибнуть, так же как и те, кому оно помогает…» Lafitau 1974 Volume II: 61.

106

Это обычное дело в некоторых частях мира (особенно в Андах, Амазонии, на островах Юго-восточной Азии и в Меланезии). Во всех случаях есть правило, согласно которому одна половина зависит от другой в некоторых вещах, считающихся ключевыми в человеческой жизни. Жениться можно только на ком-то из другой половины селения, или есть можно только свиней, выращенных на другой половине, или одной половине нужны люди из второй для проведения ритуалов инициации юношей.

107

Для описания отношений такого рода Маршалл Салинс придумал выражение «всеобщая взаимность» (Салинс М. Экономика каменного века. М.: Издательство О.Г.И., 1999): этот принцип предполагает, что если всё находится в свободном обращении, то рано или поздно счета взаимно уравновесят друг друга. Марсель Мосс выдвигал такой аргумент в своих лекциях 1930-х годов (Mauss 1947), но он также признавал здесь наличие проблемы: это может быть справедливо для родственных секций ирокезов, но некоторые отношения никогда не уравновешиваются, например между матерью и ребенком. Его решение проблемы — «чередующаяся взаимность», предполагающая, что мы платим нашим родителям, когда сами рожаем детей, — явно проистекает из изучения Вед и в конечном счете показывает, что если решить, будто все отношения основаны на взаимности, то всегда можно сформулировать этот принцип настолько широко, что он окажется верным.

108

Латинская терминология, касающаяся гостеприимства, подчеркивает, что исходным условием любого жеста гостеприимства является полное господство хозяина (мужчины) в доме; Деррида (Derrida 2000, 2001) утверждает, что это указывает на ключевую противоречивость самого понятия гостеприимства, поскольку оно подразумевает уже существующее полное господство или власть над другими, которая принимает крайние формы в истории о Лоте, предложившем своих дочерей толпе содомитов, чтобы те не насиловали его гостей. Однако тот же принцип гостеприимства можно обнаружить и в обществах, которые не имели никаких патриархальных черт, как, например, ирокезское.

109

Это, бесспорно, одна из причин, почему очень богатые люди склонны кооперироваться, в основном друг с другом.

110

Если несколько смягчить краски, то можно говорить об обмене пленными, нотами или комплиментами.

111

Это даже не настоящая деловая сделка, поскольку часто это может включать коллективные угощения, ужины и обмен подарками, — больше, чем воображаемая деловая сделка, фигурирующая в учебниках по экономике.

112

Достаточно лишь взглянуть на обширную антропологическую литературу о «пиршествах-соревнованиях»: например, Valeri 2001.

113

«Этот царь больше, чем кто-либо, склонен делать подарки и проливать кровь. Не бывает так, чтобы у его ворот не было какого-нибудь обогатившегося бедняка или какого-нибудь человека, которого ведут на казнь».

114

Или очень богатые люди. Нельсон Рокфеллер, например, хвалился тем, что никогда не носил с собой бумажник. Он ему был не нужен. Иногда, когда он работал допоздна и хотел покурить, он мог занять немного денег у охранников в холле Рокфеллер-Центра, которые затем хвастались тем, что они одолжили денег Рокфеллеру, и редко когда просили их вернуть. Напротив, «португальский король Мануэль I, правивший в XVI веке и разбогатевший на торговле с Индией, принял титул Господина завоеваний, мореплавания и торговли Эфиопии, Аравии, Персии и Индии. Другие называли его «бакалейным королем» (Но 2004:227).

115

Даже между посторонними людьми это было несколько необычно: как подчеркивал Серве (Servet 1981, 1982), «примитивная торговля» возникает в основном из торгового партнерства и местных посредников.

116

Я так это формулирую потому, что здесь меня интересует в основном экономика. Если бы мы размышляли просто об отношениях между людьми, то, на мой взгляд, можно было бы сказать, что одна крайность — это убийство, а другая — рождение.

117

Действительно, это представляется ключевой чертой благотворительности, которая, как и поднесение подарков царю, никогда не приводит к взаимности. Даже если обнаруживается, что жалкий бедняк на самом деле бог, странствующий по земле в смертном обличий, или Харун аль-Рашид, то ваше вознаграждение будет совершенно непропорциональным. Можно вспомнить и все истории об ушедших в запой миллионерах, которые, вспоминая о былой жизни, раздают роскошные автомобили или дома своим бывшим благодетелям. Проще представить попрошайку, дающего вам целое состояние, чем возвращающего вам ровно тот доллар, который вы ему дал и.

118

Ксенофонт «Киропедия» VIII.6, Геродот 3.8.9; см. Briant 2006:193–194, 394–404, который признает, что нечто подобное, возможно, имело место: более спонтанная система даров, существовавшая при Кире и Камбизе, была систематизирована при Дарий.

119

Он добавляет, что «всякий акт, совершенный однажды, а тем более повторенный три или четыре раза, мог превратиться в прецедент, даже если вначале был исключением, даже явным злоупотреблением».

120

Этот подход часто приписывают английскому антропологу A.M. Хокарту (Hocart 1936). Здесь важно, что это необязательно означает, что эти занятия становились для них главными или единственными: основную часть времени эти люди оставались такими же крестьянами, как и все остальные. Но то, что они делали для царя или — позже — для общины при совершении обрядов, считалось их определяющей чертой, их идентичностью в рамках всего общества.

121

На самом деле нас может возмутить проявление скупости с его стороны, которое мы никогда бы не сочли таковым, если бы оно исходило от кого-то другого и особенно от нас.

122

Квакиутли и другие индейцы северо-западного побережья представляют собой промежуточный случай — это аристократические общества, в которых, тем не менее, использовались непринудительные средства накопления ресурсов, по крайней мере в ту эпоху, о которой мы знаем (другая точка зрения в: Codere 1950).

123

Бывают иерархические отношения, которые сами себя подтачивают, например между учителем и учеником: если учителю удалось передать свои знания ученику, основа для неравенства исчезает.

124

Неясно, на каком языке это было сказано, ведь у эскимосов не было института рабства. Кроме того, этот пассаж не имел бы смысла, если бы не было некоторых условий, в которых обмен подарками все же осуществлялся и, соответственно, росли долги. Охотник подчеркивает, что главное здесь заключалось в том, чтобы эта логика не распространялась на базовые потребности вроде пищи.

125

Его звали Тей Реинга.

126

Точно так же две группы могут образовать союз, установив «шуточные отношения», в которых любой участник одной группы может — по крайней мере, в теории — обращаться к представителю другой с такими оскорбительными просьбами (Hebert 1958).

127

Марсель Мосс в своем знаменитом «Очерке о даре» (1924) часто так делал, что нередко вносило путаницу в дискуссии последующих поколений.

128

Mauss 1925, греческим источником был Посидоний. Как обычно бывает, неизвестно, насколько буквально стоит воспринимать этот рассказ. Мосс считал его довольно точным; я подозреваю, что такое могло произойти всего пару раз.

129

Первая цитата взята непосредственно из Саги об Эгиле, глава 78. Отношение Эгила к щиту было двойственным: позже он взял его на свадебный пир, где бросил в бочку с кислой сывороткой. Затем, решив, что щит безнадежно испорчен, он снял с него украшения.

130

Другой антрополог, например, определяет отношения между патроном и клиентом как «долгосрочные договорные отношения, в которых поддержка со стороны клиента обменивается на защиту со стороны патрона; в этом есть идеология с нравственным посылом, которая исключает открытый точный подсчет, но обе стороны все равно ведут негласный приблизительный счет; обмениваемые товары и услуги не равноценны, и не подразумевается, что ведется честный обмен или что удовлетворение, получаемое сторонами, уравновешивается, поскольку клиент явно слабее и нуждается в патроне больше, чем патрон в нем» (Loizos 1977:115). Это тоже одновременно является и не является обменом и подсчетом.

131

Ровно то же самое происходит, когда кто-то устраивается на работу в ларек, продающий пончики; с юридической точки зрения это должен быть свободный договор между равными людьми, пусть даже для этого нам придется поддерживать очаровательную юридическую иллюзию, что один из них — воображаемое лицо по имени Криспи Крим.

132

Например, слово “should” в английском языке происходит от немецкого “schuld”, означающего «вина, ошибка, долг». Бенвенисте приводит схожие примеры из других индоевропейских языков (Benveniste 1963:58). В восточноазиатских языках, таких как китайский и японский, эти слова редко сливаются в одно, но подобное отождествление долга с грехом, стыдом, виной и ошибкой легко обнаружить и там (Malamoud 1988).

133

Подобным образом Фома Аквинский ввел в католическое учение представление о том, что грехи были «долгами наказания» перед Богом.

134

Это одна из причин, почему так просто представить другие виды отношений в форме долгов. Предположим, что кто-то хочет выручить друга, отчаянно нуждающегося в деньгах, но не хочет ставить его в неловкое положение. Обычно проще всего это сделать, дав ему денег и затем сказав, что это ссуда (а потом обе стороны дружно об этом забывают). Или вспомните обо всех случаях, когда богач приобретает слуг, давая им денег и выставляя это ссудой.

135

Могут сказать, что эквивалент слов «пожалуйста» и «спасибо» можно обнаружить в любом языке, стоит только захотеть; однако термины, которые вы найдете, зачастую используются настолько по-разному — например, только в ритуальном смысле или по отношению к вышестоящим, — что этот факт трудно рассматривать всерьез. Показательно, что в течение последнего столетия практически во всех языках, которые используются в офисах или для совершения покупок в магазинах, пришлось создавать термины, эквивалентные английским словам “please”, “thank you” и “you're welcome”.

136

По-испански сначала просят об услуге (“рог favor”), а потом говорят “gracias”, подтверждая тем самым свою признательность за то, что делает другой человек; это слово происходит от латинского “gratia”, т. е. «влияние», или «услуга». «Ценить» (“appreciate”) имеет более монетарное значение: если вы говорите «я ценю то, что вы для меня делаете», вы используете слово, происходящее от латинского “appretiare” («установить цену»).

137

Выражение “you're welcome” начало использоваться во времена Шекспира. Оно происходит от староанглийского “wilcuma”, в котором wil означает «удовольствие», а сита — «гость». Именно поэтому люди считаются в доме желанными гостями (“are welcomed”). То есть это значит «будь моим гостем» и подразумевает, что если у кого-то и есть какое-то обязательство, то только у меня, поскольку каждый хозяин должен быть щедрым по отношению к своим гостям, и что выполнение такого обязательства само по себе является удовольствием. Примечательно, однако, что моралисты редко когда упрекают человека, не сказавшего «не стоит благодарности», оставляя это на усмотрение говорящего.

138

Сравните это со словами средневекового арабского философа Ибн-Мискавейха: «Кредитор желает благополучия должнику, потому что хочет получить свои деньги обратно, а не потому что так его любит. Должник, со своей стороны, делами кредитора особо не интересуется (в: Hosseini 2003:36).

139

Сведением к абсурду (лат.).

140

Это очень к месту, поскольку весь монолог Панурга представляет собой лишь комическую переработку утверждения Марсилио Фичино о том, что миром движет сила любви.

141

Справедливости ради отмечу, что далее Грирсон делает предположение о том, что рабство сыграло важную роль в происхождении денег, хотя он никогда не рассуждает о поле рабов, который имел большое значение: молодые рабыни были также самой твердой валютой в средневековой Исландии (Williams 1937), а в Ригведе крупные подарки и платежи, как правило, выражались «золотом, скотом и молодыми рабынями» (Chakravarti 1985:56–57). Кстати, я называю их «молодыми», потому что везде, где рабы используются в качестве денежной единицы, речь идет о молодых людях 18–20 лет. Стоимость кумал считалась равной трем молочным коровам, или шести нетелям.

142

О кумалах см. Nolan 1926; Einzig 1949: 247–248; Gerriets 1978, 1981, 1985; Patterson 1982: 168–169; Kelly 1998:112–113. Большинство из этих авторов просто подчеркивает тот факт, что кумалы использовались как единица учета и что мы ничего не знаем о более ранних обычаях. Показательно, однако, что когда в судебниках различные товары используются в качестве единиц учета, то к ним относятся основные экспортные товары страны и торговые деньги (именно поэтому в русских правдах такими единицами были меха и серебро). Это означает, что в период, предшествующий появлению письменных источников, торговля рабынями достигала значительных масштабов.

143

«Хотя риторическая фраза «отправить дочь на панель» имеет широкое хождение… само соглашение намного чаще представляется либо как ссуда семье, либо как аванс за услуги девушки (которые обычно не уточняются или вуалируются). Часто такие ссуды выдаются под 100 %, а основная сумма может быть увеличена за счет других долгов — расходы на проживание, медицинский уход, взятки чиновникам, — которые начинают расти, когда девушка приступает к работе» (Bishop & Robinson 1998:105).

144

Так пишет Майкл Хадсон (цит. по: Wray 1999), но это вполне очевидно, если обратиться к языку оригинала: «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» (Исход 20:17; Второзаконие 5:21).

145

Вампум — хороший пример: индейцы, судя по всему, никогда не использовали его для покупки вещей у других членов своей общины, хотя он регулярно использовался в торговле с поселенцами (см.: Graeber 2001:117–150). Другие предметы, такие как раковины племени юрок или некоторые виды папуасских денег, широко использовались в качестве средства платежа в дополнение к своим социальным функциям, но именно для выполнения последних они изначально и появились.

146

Дословно: цена за невесту.

147

Одна из причин, по которой Эванс-Причард изначально предложил заменить «выкуп невесты» «свадебным выкупом», заключается в том, что в 1926 году Лига Наций запретила эту практику как одну из форм рабства (Guyer 1994).

148

Как отмечает этнограф, «они принимают скот только для того, чтобы уважить вождя, а не потому, что готовы взять скот взамен жизни погибшего родственника» (1940: 153).

149

Морган, юрист по образованию, использует здесь термин “condonation”, который в Оксфордском словаре английского языка определяется как «добровольное прощение обиды».

150

Обычно взимались пять саженей за мужчину и десять за женщину, но на дело могли повлиять и другие факторы (Т. Smith 1983:236; Morgan 1851:331–334; Parker 1926). О «траурных войнах» см.: Richter 1983; выражение «начертать имя на циновки» позаимствовано у Фентона (Fenton 1978:315). Кстати, я исхожу из предположения, что умирает мужчина, поскольку именно такие примеры приведены в источниках. Неясно, делалось ли то же самое, когда женщина умирала естественной смертью.

151

Интересно, что нечто подобное происходило у намбиквара. Я упоминал в третьей главе, что пиры, устраивавшиеся после меновой торговли, могли приводить к флирту и убийствам на почве ревности; Леви-Стросс добавляет, что обычный способ решить проблему таких убийств заключался в том, что убийца женился на вдове убитого, усыновлял его детей и тем самым становился тем человеком, которым была его жертва (Levi-Strauss 1943:123).

152

Хотя люди использовали ее, когда заказывали некоторые модные изделия (например, музыкальные инструменты) у ремесленников в соседних деревнях (Douglas 1963:54–55).

153

Дуглас (Douglas 1963:58) полагает, что успешный мужчина тратил как минимум триста кусков ткани из рафии на платежи и отдавал по меньшей мере еще триста в виде подарков к тому моменту, когда достигал полной социальной зрелости.

154

Как часто отмечают антропологи, тот факт, что родство ведется по женской линии, необязательно означает, что женщины располагают большой властью. Это возможно; так было у ирокезов, и так есть сейчас у минангкабау. Но это необязательно так.

155

Она была консервативной католичкой, замужем за экономистом-тори, и с презрением относилась ко всем либеральным принципам.

156

Мало того, считалось, что у мужчины есть право на пожизненный долг, потому что он производил на свет девочек (Douglas 1963:115), — этот долг мог был выплачен, только если ему позволялось взять одну из своих внучек (дочь дочери) в качестве заложницы. Это имеет смысл лишь в том случае, если мы признаем принцип, в соответствии с которым долг жизни мог быть только перед мужчинами, поэтому в случае женщин создание жизни считалось освобождением. Мужчины, как отмечалось, могли быть заложниками, и многие из них действительно ими были, но ими никогда не обменивались.

157

Douglas 1963:76; ср. 1951:11. Автор просто повторяет объяснение обычая, данное ее информаторами: леле не «должны» были вырабатывать такие решения; на самом деле такого не было в большинстве африканских обществ.

158

Некоторые жены деревни были принцессами в прямом смысле слова, поскольку дочери вождей неизменно делали выбор в пользу такой формы брака со сверстниками. Дочерям вождей дозволялось заниматься сексом, с кем они хотели, вне зависимости от возраста, а также отказаться от секса, чего не могли делать обычные жены деревни. Такие принцессы встречались редко: на всей территории леле было всего три вождя. В то же время Дуглас полагает, что женами деревни становилось около 10 % женщин леле (Douglas 1951).

159

Разумеется, иногда мужчины могли оказывать физическое давление на женщин, по крайней мере, если все соглашались признать за ними моральное право на это, но даже здесь Дуглас подчеркивает, что у большинства женщин было довольно широкое поле для маневра.

160

Однако отчасти это было вызвано тем, что рабы-мужчины в основном предназначались для принесения в жертву во время погребения важных мужей (Douglas 1963:36).

161

Важным исключением было использование скота в качестве денег у нуэров и подобных им скотоводческих народов. Но даже скот, возможно, был для человека украшением.

162

Так было и тогда, когда у тив еще был обычай совершения брака через похищение: Akiga Sai (1939:137–141).

163

Пол Бохэннен (Bohannan 1958:4) выдвигает близкое, но не тождественное утверждение.

164

Исследования миграций тив (например, Abraham 1933:17–26; Akiga & Bohannan 1954; P. Bohannan 1954) не говорят об этом в открытую, но их можно было бы истолковывать именно так, особенно историю Акиги о переселенцах тив, рисовавших нарывы на телах своих женщин, для того чтобы налетчики не могли их забрать. Несмотря на отсутствие правительства, у тив была весьма эффективная военная организация и, как отмечает Абрахаме (Abrahams 1933:19), они умело поддерживали конфликт между племенами фулани и джукун, вмешиваясь в их войны друг с другом.

165

Не все эти набеги оканчивались неудачно. В течение некоторого времени государство Джукун, которое в XVIII веке предприняло несколько безуспешных попыток присоединить к себе тив, продавало пленников тив работорговцам на побережье (Abraham 1933:19;Curtin 1965:255, 298; Latham 1973:29; Tambo 1976:201–203). Здесь, безусловно, показательно, что в 1930-х годах многие тив утверждали, что джукуны сами были каннибалами и что истоки «организации» мбацав восходят к некоторым титулам вождя, которые тив приобрели у них, когда между двумя народами началось политическое сближение (Abraham 1933:33–35).

166

Знаменитый средневековый арабский путешественник Ибн-Баттута, которого мы уже встречали при дворе короля Синда в пятой главе, видел, как в 1340-х годах они использовались в качестве денег в области Нигера, расположенной неподалеку.

167

Герберт (Herbert 2003:181) полагает, что между 1699 и 1865 годами европейцы завезли в Африку около двадцати тысяч тонн латуни и меди из Англии. Эти металлы производились в Бристоле, Чедле и Бирмингеме и обменивались в основном на рабов.

168

Эта цифра основана на данных, согласно которым всего за эти годы из залива Биафры было вывезено 152 076 рабов (Eltis, Behrent, Richardson & Klein 2000). Работорговля в Старом Калабаре велась приблизительно с 1650 по 1841 год. В течение этого периода он был самым крупным портом в Заливе — в самый разгар работорговли из него вывозилось около 20 % всех африканских невольников (Lovejoy & Richardson 1999: 337).

169

Более распространенная разновидность бус.

170

Инкори (Inkori 1982) показывает, что в конце XVIII века британские суда привозили в Старый Калабар в среднем по четыреста мушкетов каждое и что всего между 1757 и 1806 годами в регион Калабара и Камеруна было поставлено 22 986 мушкетов. Ром и другие спиртные напитки были куда менее значимой статьей импорта.

171

Один распространенный метод, к которому купцы особенно часто прибегали на заре работорговли, заключался в том, что они приплывали на деревенский рынок на каноэ, груженных товарами, обменивали их на рабов, а затем, если не набирали нужного им количества, ждали, пока стемнеет, и просто нападали на дома вдоль реки и забирали всех, кого там находили (Clarkson, цит. по: Northrup 1978: 66, также цитируется в: Noah 1990:94).

172

Существующая научная литература мало чем может помочь в восстановлении картины превращения одной формы в другую: есть исследования, в которых институт заложничества рассматривается либо в перспективе родственных связей (например, Douglas 1964;Fardon 1985, 1986), либо с точки зрения торговли (например, Falola & Lovejoy 1994), но нет работ, в которых одно сравнивалось бы с другим. В результате многие вопросы остаются без ответа. Фалола и Лавджой, например, предполагают, что труд заложников соответствовал выплате процентов, но в книге нет сведений о том, существовали ли вообще процентные ссуды в тех частях Африки, где имелся институт заложничества.

173

Очевидно также, что такая разновидность заложничества должна была появиться из чего-то подобного институту, существовавшему у леле. Многие правила совпадали: например, как и у леле, если девушка отдавалась в залог, кредитору часто предоставлялась возможность жениться на ней, когда она достигала совершеннолетия, что приводило к погашению долга.

174

Другие объединяли акунакуна и эфик, которые жили в самом Калабаре. Аро говорили на языке игбо, а в самом регионе вперемежку проживали носители языков игбо и ибибио.

175

Дайк и Экеджиуба полагают, что 70 % рабов, которых продавали европейцам в заливе Биафра, поставлялись аро. Большая часть оставшейся доли рабов доставлялась другими купеческими сообществами.

176

Один старейшина, живший в XX веке, вспоминал, что «женщину, совершившую прелюбодеяние, продавал ее муж и он же получал деньги. Воров тоже продавали, а деньги за них шли старейшинам, в обязанности которых входило вынесение решения» (Northrup 1978:69).

177

Нвака (Nwaka 1978:188) пишет: «Общество Экпе, самое массовое в области реки Кросс, составило основу местного правительства. Оно имело исполнительные и судебные функции в тех областях, в которых действовало. Его члены наказывали нарушителей общественного порядка, добивались соблюдения обычаев и поддерживали авторитет старейшин. Законы Экпе до определенной степени регулировали жизнь большинства членов общины в таких вопросах, как поддержание чистоты в городах и на улицах, сбор долгов и другие меры, содействовавшие общественному благу».

178

Если вам был нужен заложник, вы не могли просто забрать первого попавшегося ребенка из соседней деревни, поскольку родители быстро его отыскивали.

179

Примечательно, что Акига Сай (Akiga Sai 1939:379–380) утверждает, что у тив истоки рабства восходили к захвату в заложники представителей того рода, к которому относился человек, отказывавшийся выплачивать долг. Например, пишет он, должник по-прежнему отказывается платить. Они будут какое-то время держать заложника в кандалах, а затем продадут его в другую страну. «Таковы были истоки рабства».

180

Так у Харрис (Harris 1972:128), описывающей Иком, другой район области реки Кросс, который был одним из главных поставщиков рабов в Калабар. Она отмечает, что там должники часто были вынуждены закладывать сами себя, когда родня со стороны матери или отца не позволяла им продолжать продавать их родственников. В результате их обращали в рабство и отправляли в Калабар.

181

Мы не знаем, каковы были масштабы этого феномена. Король Эйо II говорил одному британскому миссионеру, что рабы «продавались по разным причинам: одни из них были военнопленными, другие — должниками, третьи нарушили законы своей страны, четвертые попадали в неволю из-за ненависти влиятельных людей» (в: Noah 1990:95). Это позволяет предположить, что долг играл в этом важную роль, особенно если учесть, что, как отмечает Пир Ларсон (Larson 2000: 18), во всех источниках того времени «война» считалась самым законным способом обращения в рабство. Ср.: Northrap(1978:76–80).

182

Викерс (Vickers 1996) великолепно описал эволюцию образа Бали в воображении обитателей берегов Северной Атлантики — от «дикого Бали» к раю на Земле.

183

Бело (Belo 1936:26) цитирует информаторов 1920-х годов, которые утверждали, что брак через похищение был относительно новым изобретением. Он появился благодаря бандам молодых людей, которые выкрадывали женщин из вражеских деревень и зачастую требовали у их родителей денег за возвращение.

184

Коваррубиас (Covarrubias 1937:12) отмечает, что уже в 1619 году балийские женщины пользовались большим спросом на невольничьих рынках на Реюньоне.

185

Я должен лишь отметить, что в этом свете стоит переосмыслить антропологическую литературу о Бали, и прежде всего знаменитый очерк Клиффорда Гирца, в котором петушиные бои описываются как «сложная игра» (Geertz 1973), как пространство, где балийцы могут выпустить своих внутренних демонов и рассказать о самих себе, или его концепцию о доколониальных правительствах как «государствах-театрах» (Geertz 1980), чья политика была нацелена на собирание ресурсов для проведения великолепных ритуалов. Эта литература в определенном смысле слепа. Даже Бун, после цитируемого мной пассажа о мужчинах, прятавших своих дочерей, наследующей же странице (Boon 1977:75) пишет, что правительство облагало своих «подданных» лишь «небольшими налогами для проведения своих ритуалов», как будто вполне вероятная перспектива изнасилования, убийства и обращения в рабство детей на самом деле не имела значения или, в любом случае, не имела явной политической подоплеки.

186

Все это отчасти является критикой доводов Луи Дюмона (Dumont 1992) о том, что единственными по-настоящему эгалитарными обществами являются современные и даже они — только по умолчанию: раз их главная ценность — индивидуализм и каждый индивид ценен в той степени, в которой он уникален, нет оснований говорить, что кто-либо превосходит кого-то другого. К такому выводу можно прийти и без доктрины «западного индивидуализма». Понятие «индивидуализм» как таковое должно быть переосмыслено.

187

На самом деле во многих традиционных обществах на мужчин, намеренно избивающих своих жен, налагаются штрафы. Но и здесь допускается, что подобное поведение по меньшей мере в порядке вещей.

188

О выставлении на посмешище см., например, Davis 1975; Darnton 1984. Кейт Томас (Thomas 1972:630), цитирующий эту же историю ньоро в исследовании по английским деревням той эпохи, перечисляет целый ряд общественных наказаний, таких как макание в воду «деревенского сквернослова», которые почти всегда были направлены против жестокого обращения с женщинами, но, как ни странно, он утверждает, что осмеянию подвергались мужчины, избивавшие своих жен, несмотря на то что все прочие источники утверждают обратное.

189

Не во всех обществах. Здесь снова можно привести в качестве примера общество ирокезов той же эпохи: во многих смыслах оно было матриархальным, особенно на уровне повседневной жизни, и женщины не были предметами обмена.

190

Так было и у леле. Мэри Дуглас (Douglas 1963:131) отмечает, что считалось приемлемым выпороть жену деревни, если та отказывалась работать или заниматься сексом, но это никак не отражалось на ее статусе, поскольку так же поступали и с женщинами леле, которые были замужем за одним мужчиной.

191

Интересно отметить, что начиная с Аристотеля те, кто пытается оправдать рабство, сосредоточивают внимание не на самом институте, который оправдать нельзя, а на ущербности этнической группы, попадавшей в неволю.

192

Elwahid 1931. Кларенс-Смит (Clarence-Smith 2008:17 п.56) отмечает, что сама книга аль-Вахида родилась из оживленных споров, которые велись на Ближнем Востоке вокруг вопроса о роли рабства в исламе по меньшей мере с середины XIX века.

193

Продажа детей всегда воспринималась как признак экономического и нравственного краха; даже императоры времен поздней Римской империи вроде Диоклетиана, как отмечает аль-Вахид, занимались благотворительностью с целью облегчить положение бедных семей, чтобы им не приходилось прибегать к таким мерам (Elwahid 1931:89–91).

194

Долговое рабство, отмечает он, практиковалось в ранней римской истории, но так было потому, что в соответствии с законами Двенадцати таблиц несостоятельных должников могли убить. В большинстве других мест, где это было невозможно, должников обращали не в полноценное рабство, а в долговую кабалу или превращали их в заложников (полное объяснение различных вариантов см. в: Testart 2000, 2002)

195

Аль-Вахид цитирует Афинея, который рассказывает о греческих пациентах, предлагавших себя в рабство врачам, спасшим им жизнь (указ. соч.: 234).

196

Ульпиан ясно об этом пишет: «Во всех областях права тот, кто не вернулся от врагов, рассматривается как умерший тогда, когда был захвачен в плен». («Дигесты» 49.15.18) Закон Корнелия 84–81 годов до н. э. уточняет, что солдат должен заново жениться.

197

Patterson 1982. Он определяет рабство как «постоянное насильственное господство над людьми, отчужденными от родных мест и обесчещенными»(1982:13).

198

Для большего эффекта он цитирует Фредерика Дугласса: «У человека, не имеющего силы, нет и базового человеческого достоинства. Человеческая природа так устроена, что она не может уважать беспомощного человека, хотя и может испытывать к нему жалость; но даже жалость длится недолго, если у него не появляется признаков силы» (в: Patterson 1982:13).

199

Видимо, это относилось и к честной женщине, хотя в ее случае, как мы увидим, это было неразрывно связано с вопросами верности и целомудрия.

200

Торговый баланс, по-видимому, действительно постоянно колебался; бывали времена, когда ирландские корабли совершали набеги на берега Англии, а после 800 года викинги вывезли тысячи рабов, превратив Дублин в крупнейший невольничий рынок Европы. Однако к этому времени кумалы уже перестали использоваться в качестве денег. Здесь есть некоторые параллели с Африкой — там в некоторые эпохи и в некоторых местах, где велась работорговля, долги также рассчитывались в рабах (Einzig 1949: 153).

201

Святой Патрик, один из основателей ирландской церкви, был одним из немногих ранних отцов церкви, который открыто и бескомпромиссно выступал против рабства.

202

то, кстати, сильно отличалось от уэльских законов, записанных два-три столетия спустя: в них указываются точные цены на все эти предметы (Ellis 1926:379–381). Список приведенных мной предметов — случайная выборка из уэльских судебников.

203

Так было в ирландском и уэльском языках и, по-видимому, в других кельтских языках тоже. Чарльз-Эдварде (Charles-Edwards 1978:130, 1993: 555) переводит «цену чести» как «стоимость лица».

204

Если вы одолжили человеку лошадь или меч, а он не вернул их во время боя, что привело к потере репутации, или даже если монах одолжил свою рясу другому монаху, а тот не вернул ее вовремя, из-за чего первый монах выглядел неподобающим образом на важном синоде, он мог потребовать уплаты цены чести (Fergus 1988: 118).

205

Цена чести уэльских королей была намного выше (Ellis 1926: 144).

206

Цена чести для королей провинций, чей статус был выше, составляла 14 кумал; в теории был и король в Таре, который правил всей Ирландией, но этот трон часто пустовал или права на него оспаривались (Byrne 1973).

207

Все это — упрощенное описание системы, которая на деле была бесконечно сложной; некоторые ее аспекты, особенно те, что касаются брака, который мог быть нескольких видов и подразумевал разный калым и разное приданое, по-прежнему остаются неясными. В случае клиентов, например, сеньор делал два начальных платежа, одним из которых была цена чести; однако за «свободных клиентов» цена чести не уплачивалась и их не превращали в крепостных (лучший общий обзор см. в: Kelly 1988).

208

Такое же наказание полагается за убийство государственных чиновников из некоторых районов (Ellis 1926:362).

209

«Нет данных о том, что самим предметам могли назначать цену. Т. е. ирландские деньги могли отражать статус индивида, но не использовались для определения стоимости предметов» (Gerriets 1985:338).

210

Можно также обратить внимание на словосочетание «дело чести» или — в данном случае — «убийство чести», которое также дает понять, что такого рода чувства глубоко укоренены в сельских областях Греции.

211

На самом деле вопрос легко можно было бы сформулировать по-другому: почему вообще так оскорбительно намекать на то, что сестра мужчины занимается сексом за деньги? Это одна из причин, почему я говорю, что представления о чести по-прежнему определяют наши суждения, хотя мы этого не замечаем, — в мире много мест, где предположение о том, что жена мужчины занимается сексом ради выгоды или что у его сестры несколько партнеров, как ни странно, будет скорее встречено с юмором, а не с безумной яростью. Мы уже видели примеры гунвинггу и леле.

212

Разумеется, я использую термин «патриархат» несколько в ином значении, чем то, что вкладывалось в него в большинстве феминистских произведений, где он обозначал любую социальную систему, основанную на подчинении женщин мужчинам. Истоки патриархата в этом более широком смысле следует искать в ранней истории Средиземноморья и Ближнего Востока.

213

Модель «семитского проникновения» можно обнаружить уже в таких классических трудах, как исследование Сэггса (Saggs 1962). В целом это модель периодического кризиса общества речных городов, который ставил их на край гибели и за которым следовало возрождение после появления новой волны скотоводов семитского происхождения (Adams et al. 1974).

214

Это, разумеется, упрощенная версия тезиса, авторство которого принадлежит прежде всего антропологу Джеку Гуди (Goody 1976, 1983, 1990). Его суть состоит в том, что приданое — это не столько платеж, который осуществляет отец невесты (платеж может вноситься обеими сторонами), сколько своего рода преждевременное наследование. Гуди очень мало писал о Месопотамии, ато немногое, что он написал (1990:315–317), почти полностью посвящено обычаям высших классов.

215

Лучше всего сохранились источники из города Нузи, датируемые приблизительно 1500 годом до н. э., хотя Нузи был и не совсем типичным примером, поскольку находился под хурритским влиянием. Там платежи за брак вносились постепенно, например при рождении первого ребенка (Grosz 1981:176), — такую модель антропологи наблюдали в Меланезии, Африке и многих других частях мира.

216

Отец мог требовать возмещения ущерба деньгами от человека, который лгал, что его дочь не девственница; вероятно, потому, что это снижало калым за невесту (Cooper 2002: 101).

217

В голодные времена иногда даже обходились без калыма — голодающая семья могла отдать свою дочь в богатый дом в обмен на обещание, что ей не дадут умереть с голода.

218

Довольно забавно, что этот спор протекал в Англии, которая была одной из немногих стран, где теоретически считалось законным продать или даже выставить на аукцион свою жену (Menefee 1981; Stone 1990:143–148; see Pateman 1988). Стоун отмечает, что, хотя за публичной «распродажей жен» в английских деревнях на самом деле скрывались заранее обговоренные разводы, «детали ритуала были призваны подчеркнуть передачу собственности и потому максимально подражали процессу продажи коровы или овцы. Жену вели на поводке от ее дома до рынка и от рынка до дома ее покупателя» (Stone 1990:45). Этот обычай, распространенный лишь среди простого народа, шокировал публику, когда его описал Гарди в «Мэре Кэстербриджа», но в 1919 году от него окончательно отказались.

219

Майруп отмечает, что самый ранний подобный договор датируется XXI веком до н. э. и был заключен в Вавилонии. Это интересный пример ранней истории наемного труда. Как я писал в другой работе (Graeber 2006:66–69, 2007: 91–94), договоры найма в Древнем мире прежде всего касались сдачи в аренду рабов — в Месопотамии эта практика впервые зафиксирована лишь в нововавилонский период (Oppenheim 1964:78; VerSteeg 2000:70–71; египетские аналогии в: Ver Steeg2002:197).

220

Эту проблему усложнили утверждения Геродота (1.199) о том, что все вавилонские женщины, за исключением дочерей элиты, должны были заниматься проституцией в храмах, чтобы заработать денег на приданое. Хотя, разумеется, все было не так, это запутало споры между теми, кто подчеркивал важность «храмовых рабынь» или даже утверждал, что любая проституция была священной (например, Kramer 1969; Lambert 1992), и теми, кто полностью отвергал эти рассуждения, считая их ориенталистскими фантазиями (Arnaud 1973; Westenholz 1989; Beard& Henderson 1997; Assante 2003). Однако недавно опубликованные тексты из Киша и Сиппара показали, что сексуальные ритуалы, в которых участвовали храмовые женщины, по крайней мере те из них, кто получал плату за свои услуги, действительно имели место (Gallery 1980; Yoffee 1998; Stol 1995:138–139). Кстати, насколько мне известно, аналогию с девадаси впервые предложил Иоффе (Yoffee 1998:336). О девадаси в целом: Огг 2000; Jordan2003; Vijaisri 2004.

221

Во многих местах женщины, занимавшиеся мелкой торговлей, походили на проституток просто потому, что у них было много долгосрочных отношений с мужчинами, не являвшимися их родственниками (современный казахский пример в: Nazpary 2001), — и иногда эти роли могли совпадать.

222

Разрозненные группы кочевников-скотоводов или беженцев, которые зачастую были еще и солдатами, часто обозначались словами «хапиру», или «хабиру», как в Месопотамии, так и в более западных областях. Отсюда могло появиться слово «евреи», которые, согласно их собственным преданиям, также бежали от неволи, блуждали со своими стадами по пустыне и позднее вернулись и завоевали городское общество.

223

Откровение Иоанна Богослова 17:4–5. Откровение скорее следует точке зрения последователей Петра, а не Павла. Попутно отмечу, что растафарианство, главное пророческое учение сегодня, которое обращается к образу Вавилона как символа развращенности и угнетения, хотя и пытается притушить образ сексуального разврата, на самом деле намного больше говорит о восстановлении патриархальной власти среди бедняков.

224

На шумерских свадьбах отец невесты набрасывал на нее покрывало, а жених его снимал — тем самым он делал ее своей женой (Stol 1995:128). Это показывает, насколько покрывало не только было символом нахождения под домашней властью определенного мужчины, но и могло быть истоком, из которого появился более поздний ассирийский обычай.

225

Тестар (Testart 2000, 2001: 148–149, 190) подчеркивает, что пример Китая подтверждает «общий социологический закон» о том, что общества, где существует практика калыма, также допускают и долговое рабство (Testart, Lecrivain, Karadimas & Govoroff 2001), поскольку правительство Китая безуспешно пыталось покончить и с тем и с другим. Кроме того, в конфуцианстве мужское рабство было куда более сомнительным, чем женское; хотя дело никогда не заходило так далеко, как в Корее, где после завоевания Хидэеси был принят закон о том, что в рабство можно было обращать только женщин.

226

Тамбиа (Tambiah 1973, 1989) первым выступил против предположения Гуди — его критика теперь считается стандартной. Гуди предпочитает видеть в этом косвенные платежи приданого, поскольку они, как правило, выплачивались семье (Goody 1990:178–197).

227

Скот и серебро и здесь являлись главными единицами учета. Как отмечали классические авторы, единственные сделки купли-продажи в гомеровскую эпоху велись с иностранцами (Von Reden 1995: 58–76; Seaford2004:26–30; Finley 1954:67–70). He стоит и говорить о том, что в гомеровском обществе не существовало аналога юридически точному ирландскому понятию «цена чести», но принципы были более или менее теми же, поскольку слово «тимэ» могло означать не только «честь», но и «штраф» и «возмещение».

228

«Тимэ» не использовалось для обозначения цены товаров в Илиаде или Одиссее, но там цены на товары вообще почти не упоминались. Однако это слово использовалось для «компенсации» в значении вергельда, или цены чести. Первое задокументированное использование «тимэ» в качестве цены покупки мы обнаруживаем в «Гимне Деметрию» (Seaford 2004:132), составленном несколько позже гомеровских времен. В нем, как отмечает Сифорд, показателен тот факт, что оно относится к рабу.

229

Речь идет о тяжелом кризисе, за которым в 594 году до н. э. последовали реформы Солона, знаменитое «стряхивание бремени».

230

Греческая система рабского труда была намного более жестокой, чем та, что существовала в ту же эпоху на Ближнем Востоке (см., например: Westermann 1955;Finley 1974, 1981; Wiedemann 1981; Dandamaev 1984; Westbrook 1995), не только потому, что большинство ближневосточных «рабов» в теории были не рабами, а долговыми заложниками, которых можно было выкупить и с которыми, опять-таки в теории, нельзя было произвольно обращаться, а потому, что даже те, кто находился в полной частной собственности хозяина, имели больше прав.

231

«Лучше всего обеспечивать себя самому» (Аристотель. Политика: 1256–1258; классические дискуссии о том, что это означало на практике см. в: Finley 1974:109–111; Veyne 1979).

232

В Греции тоже были храмовые проститутки, самыми известными были коринфские. По утверждению Страбона (8.6.20), в коринфском храме Афродиты была тысяча проституток, по-видимому рабынь, которых пожертвовали храму благочестивые прихожане.

233

Подтверждений тому масса, но до недавних пор их игнорировали. Ллевеллин-Джонс (Llewellyn-Jones 2003) отмечает, что эта практика изначально была аристократической причудой, но к V веку все приличные женщины «ходили покрытыми каждый день — это было в порядке вещей, по крайней мере на публике или в присутствии мужчины, не связанного с женщиной узами родства» (там же: 14).

234

Это женщина, которую один из них — Ахилл — лично обратил в рабство. Брисеида была родом из троянского города Лирнесса. После того как Ахилл убил ее мужа и троих братьев во время нападения греков на город, ему отдали ее в качестве награды. (Узнав об этом, ее отец позднее повесился.) В «Илиаде» Ахилл утверждает, что любит ее. Мнение Брисеиды не сочли достойным упоминания, хотя более поздние поэты, которых смущала мысль о том, что величайший эпос Античности воспевал банальное похищение, состряпали историю, согласно которой Брисеида давно была влюблена в Ахилла, и подправили ход событий так, будто битва из-за этого и разгорелась.

235

Гомеровские воины вовсе не были аристократами, а если даже и были, то, как писал Кэлхоун (Calhoun 1934:308), «лишь в самом широком смысле этого слова». В основном они были просто местными вождями и честолюбивыми воинами.

236

Об этом же пишет Сифорд: «В то время как гомеровский дар связан с личностью героического дарителя, единственный человек, на которого похожи деньги, — это проститутка. Для Шекспира деньги были «шлюхой всего человечества»» (Seaford 2002: 156, подчеркнуто в оригинале. Впрочем, если уж на то пошло, то Сифорд здесь несколько ошибается: Шекспир описывает землю как «шлюху человечества», чье чрево порождает золото, которое и является деньгами [Тимон Афинский 4.3.42–45]).

237

В знаменитом фрагменте «Одиссеи» (11.488–491) Ахилл, пытаясь назвать самого презренного человека, которого только можно представить, говорит не о рабе, а о «тете», обычном батраке, не привязанном ни к какому хозяйству.

238

Свободными «порне» всегда были дочери иностранцев, проживавших в данном городе на постоянной или временной основе. Кстати, это относится и к куртизанкам аристократов.

239

Читатель заметит, что даже в историях, которые последуют ниже, женщины просто не появляются. Мы понятия не имеем, кем была жена Полемарха.

240

Вспомним, что в теории педерастия преследовалась по закону. Или, вернее, незаконным считалось, чтобы мужчина играл пассивную роль в мужеложстве; за такое его могли лишить гражданства. Большинство взрослых мужчин имели любовные связи с мальчиками, а большинство мальчиков — с мужчинами, но все делали вид, что половых отношений у них не было; получалось, что почти каждого можно было обвинить в том, что он когда-то занимался непристойностями. Самый известный пример этого — речь Эсхина «Против Тимарха» (см.: van Reden 2003:120–123; также Dillon 2003: 117–128). Такие же дилеммы возникали в Риме, где, например, Цицерон обвинял своего противника Марка Антония в том, что тот некогда зарабатывал на жизнь мужской проституцией (Филиппики 2.44–45), а об Октавиане, будущем Августе, поговаривали, что он в молодости занимался проституцией и что одним из его могущественных патронов был Юлий Цезарь (Светоний. Август 68).

241

Самые известные примеры — Афины, Коринф и Мегара (Asheri 1969; St. Croix 1981; Finley 1981:156–157.)

242

Закон назывался «палинтокия» и известен в основном по Плутарху (Моралии 295 D, по-видимому, он основывается на утраченной «Мегарской политии» Аристотеля). По поводу почти всего в этом вопросе современные ученые ведут споры (Asheri 1969:14–16; Figueria 1985: 149–156; Milett 1989:21–22; Hudson 1992:31; Bryant 1994:100–144). Хадсон, например, считает, что поскольку эти события произошли около 540 года до н. э., когда процентных ссуд могло еще не существовать, то вся эта история, вероятно, является более поздней пропагандой. Другие говорят, что на самом деле это произошло намного позже. Интересно, что во всех греческих источниках прецендент рассматривается как возмутительная радикальная популистская мера, несмотря на то что подобные действия стали частью католической политики на протяжении большей части средневековья.

243

Совершенно не ясно, существовали ли процентные ссуды в этот ранний период, поскольку первое упоминание процента относится приблизительно к 475 году до н. э., а первые очевидные свидетельства датируются концом V века до н. э. (Bogaert 1966, 1968; Finley 1981; Millett 1991а: 44–45;Hudson 1992).

244

Сравните это, например, с книгой Левит (25:35–37), которая позволяет превратить обедневшего «поселенца» в клиента или держателя, но не разрешает давать ему деньги в рост.

245

Это подчеркивает в «Трудах и днях» (II344-363) Гесиод, один из основных источников по данному вопросу. Пол Миллетт (Millett 1991 а: 30–35) подробно рассматривает этот отрывок, показывая двойственность восприятия подарков и ссуд. Книга Миллетта «Кредиты и займы в Древних Афинах» — основная работа по этой теме. Исследователей по греческой экономике долгое время увлекали так называемые первобытно-модернистские споры (название довольно анахроничное); Миллетт — сторонник первобытной версии, за что оппоненты подвергли его жесткой критике (например, Cohen 1995; Shipley 1997, 2001). Однако споры в основном ведутся вокруг преобладания торговых займов, а потому имеют лишь опосредованное значение для моего изложения.

246

Эта история тем более поразительна потому, что Насреддин почти никогда и нигде не совершает поступков, которые могли бы показаться его современникам бесчестными. В историях, где речь идет о его соседе-скряге, предполагается, что слушатель понимает, что раз сосед скряга, то ему не стоит рассчитывать на доброе обращение.

247

Интерпретация мотивов Никострата — моя; Диллон, например, подозревает, что вся история с похищением и удерживанием на Эгине с целью получения выкупа была придумана, — хотя, если бы это было так, нетрудно предположить, что Аполлодор впоследствии бы это обнаружил и рассказал присяжным. Текст не говорит четко, что Никострат был аристократом, но это наиболее вероятное объяснение того, почему у него было уютное загородное имение, но не было денег. Об Аполлодоре же из других источников известно, что он боялся, что сограждане будут презирать его за низкое происхождение, и пытался компенсировать его щедростью — чрезмерной, по мнению некоторых (см. Ballin 1978;Trevett 1992).

248

Афиняне, пытаясь быть благородными хотя бы на словах, говорили, что именно так должны были вести себя сограждане по отношению друг к другу; давать деньги в рост гражданину, попавшему в беду, считалось крайне предосудительным (Millett 1991а: 26). Все философы, касавшиеся этого вопроса, начиная с Платона (Законы 742с, 921с) и Аристотеля (Политика 1258с), считали процент безнравственным. Разумеется, так думали не все. Здесь, как и на Ближнем Востоке, откуда и пошел этот обычай (Hudson 1992), дилемма заключалась в том, что процент имел право на существование, если речь шла о торговых ссудах, но в случае потребительских кредитов становился безнравственным.

249

Неясно, искоренили ли где-либо долговое рабство или хотя бы долговую кабалу и происходили ли периодические долговые кризисы за пределами Афин (Asheri 1969; St. Croix 1981). Некоторые (Rhodes 1981:118–127; Cairns 1991; Harris 2006:249–280) полагают, что в Афинах долговая неволя полностью уничтожена не была. Миллетт (Millett 1991 а: 76), возможно, прав, когда говорит, что столицы империй вроде Афин и позже Рима устранили опасность долговых кризисов и вызываемых ими беспорядков скорее не благодаря запрету долгового рабства, а за счет того, что направляли денежную дань на социальные программы, которые служили постоянным источником средств для бедняков и тем самым делали ростовщичество ненужным.

250

Это справедливо и для римской Галилеи (Goodman 1983:55) и, вероятно, для самого Рима (Howgego 1992:13).

251

Фурии, преследовавшие Ореста, чтобы отомстить ему за убийство матери, настаивали на том, что они взыскивали с него долг, который нужно было возвращать кровью (Эсхил, Эвмениды, 260, 319). Миллетт (Millett 1991 а: 6–7 приводит много таких примеров. Корвер (Korver 1934, ср. Millet 1991:29–32) показывает, что формального различия между «подарком» и «ссудой» никогда не существовало; одно понятие постоянно перетекало в другое.

252

Эти две вещи считались взаимосвязанными: в известном отрывке Геродот утверждает, что для персов самым страшным преступлением была ложь, поэтому они запретили ссужать деньги в рост, поскольку это неизбежно подталкивало человека ко лжи (Геродот 1.138).

253

Полемарх здесь, разумеется, имеет в виду логику героического дарения и вражды. Если кто-то помогает или вредит вам, вы отплачиваете ему тем же или чем-то большим. Полемарх говорит, что есть два обстоятельства, в которых это сделать проще всего: на войне и в денежных делах.

254

«Государство» было написано в 380 году до н. э., а эти события произошли в 388/387 году до н. э. Даты и ссылки по этому вопросу на древних и современных ученых, которые подтверждают, что все это имело место, см. в: Thesleff 1989: 5; DuBois 2003:153–154. Не до конца ясно, стал ли Платон жертвой пиратского нападения, был ли продан по приказу рассерженного патрона или захвачен в плен на войне (Эгина, которая, кстати, была родиной Платона, находилась в состоянии войны с Афинами). Контуры этой истории размыты. Интересно, что Диоген киник, младший современник Платона, также был захвачен пиратами во время путешествия на Эгину примерно в то же время. Ему на помощь никто не пришел (что неудивительно, если учесть, что он отвергал все земные связи и норовил оскорбить каждого человека, который ему попадался на глаза). Остаток жизни он провел рабом в Коринфе (Диоген Лаэртский, 4.9). Платон, Аристотель и Диоген были самыми известными философами IV века до н. э.; тот факт, что два из трех побывали на невольничьем рынке в качестве товара, показывает, что такое могло случиться с каждым.

255

Платон излагает эти события в «Седьмом письме Диону», но Анникерид появляется только в произведении Диогена Лаэртского 3.19–20.

256

Право “in rem”, или «вещное право», считается правом «против всего мира», поскольку «на всех людей в целом возлагается обязательство воздерживаться от действий, наносящих ущерб этому праву». Это противоположно праву “inpersonam”, которое направлено против конкретного индивида или группы индивидов (Digby & Harrison 1897: 301). Гарнсей (Garnsey 2007: 177–178) отмечает, что Прудон (Proudhon 1840) справедливо утверждал, что «абсолютная» природа прав собственности во французском Гражданском кодексе и других ключевых современных юридических документах напрямую восходит к римскому праву — как к понятию абсолютной частной собственности, так и к понятию абсолютной власти императора.

257

Мысль о том, что римская собственность не была правом, высказал Биллей (Villey 1946), а господствовать в британской науке она стала благодаря Таку (Tuck 1979:7-13) и Тирни (Tierney 1997), хотя недавно Гарнсей (Garnsey 2007:177–195) убедительно показал, что римские юристы рассматривали собственность как право (“jus”) в том смысле, что у человека есть право на отчуждение и на защиту своих требований в суде. Споры об определении того, что есть «право», интересны, но имеют опосредованное отношение к моему изложению.

258

«Базовые отношения между человеком и вещью — это отношения владения, хотя сами римляне никогда так их не определяли. Для них это были отношения власти (форма «potestas”), осуществлявшиеся напрямую применительно к физической вещи» (Samuel 2003:302).

259

В раннем римском праве (Законы Двенадцати таблиц, составленные около 450 года до н. э.) рабы еще считались людьми, но пониженного достоинства, поскольку штраф за нанесенные им телесные повреждения составлял 50 % от штрафа за повреждения, полученные свободным человеком (Двенадцать таблиц VIII. 10). В эпоху поздней Республики, приблизительно в то время, когда появляется понятие “dominium”, рабов уже определяли как “res”, т. е. как вещи, и телесные повреждения имели тот же юридический статус, что и вред, причиненный домашним животным (Watson 1987:46).

260

Паттерсон: «трудно понять, зачем римлянам понадобилась идея об отношениях между человеком и вещью (почти метафизическое понятие, довольно сильно расходящееся с римским образом мышления в других областях)… если не учитывать, что в большинстве случаев под «вещью» они подразумевали раба» (Patterson 1982:31).

261

Оно не появляется ни в Законах Двенадцати таблиц, ни в других ранних юридических документах.

262

Слово “dominus” впервые появляется в 111 году до н. э., “dominium” — несколько позже (Birks 1985:26). Кейт Хопкинс (Hopkins 1978) полагает, что на исходе республиканской эпохи рабы составляли от 30 до 40 % от населения Италии, — возможно, это самый высокий показатель из всех известных нам обществ.

263

О соотношении понятий “domus” и “familia” см.: Saller(1984). Слово “familia” и его позднейшие производные в европейских языках вроде “famille” во французском или “family” в английском вплоть до XVIII века прежде всего относились к единице власти, а не обозначали родство (Stone 1968; Flandrin 1979; Duby 1982:220–223; Ozment 1983; Herlihy 1985).

264

Вестбрук (Westbrook 1999:207) рассматривает три известных случая такого рода. По-видимому, отцовская власть здесь считалась тождественной власти государства. Если обнаруживалось, что отец казнил своего ребенка незаконно, он мог быть наказан.

265

Или обращать их в рабство. Законы Двенадцати таблиц (III. 1) представляются попыткой реформировать или смягчить еще более жестокие обычаи; вероятно, впервые это отметил аль-Вахид (Elwahid 1931:81–82).

266

Финли отмечает, что сексуальная доступность рабов «считалась общим местом в греко-римской литературе» (1980: 143;см. Sailer 1987: 98–99; Glancey 2006:50–57).

267

Ведутся оживленные споры вокруг вопроса, насколько широко в Риме поощрялось появление детей у рабов: одна распространенная теория рабства (например, Meillassoux 1996; Anderson 1974) гласит, что это никогда не бывает выгодным и что, когда приток рабов иссякает, рабы обычно превращаются в крепостных. Здесь нет смысла вступать в этот спор, но обзор можно прочитать в: Bradley 1987.

268

На самом деле римские граждане не могли обращать в рабство друг друга, но их могли поработить чужестранцы, а пираты и похитители редко когда вдавались в такие тонкости.

269

Например, китайский император Ван Ман был настолько привередливым в этом вопросе, что однажды приказал казнить одного из своих сыновей за самочинное убийство раба (Testart 1998:23).

270

Lex Petronia. Теоретически этот закон запрещает владельцам приказывать рабам «биться с дикими животными», что было общественным развлечением: «биться», однако, обычно было эвфемизмом, поскольку тем, кто выходил против голодных львов, либо вообще не давали оружия, либо оружие было несоответствующим. Лишь столетие спустя, при Адриане (117–138), владельцам было запрещено убивать своих рабов, содержать для них частные тюрьмы или применять прочие жестокие и чрезмерные наказания. Интересно, что постепенное ограничение власти рабовладельцев сопровождалось усилением власти государства, расширением числа граждан, а также возвращением различных форм долговой кабалы и созданием зависимого крестьянства (Finley 1972:92–93, 1981:164–165).

271

Ливий (41.9.11) отмечает, что в 177 году до н. э. Сенат принял закон, запрещавший италикам, не являвшимися римскими гражданами, продавать своих родственников в рабство для того, чтобы они таким образом получали гражданство.

272

Фраза сохранилась благодаря Сенеке-старшему (Controversiae 4.7) и приводится среди прочих Финли (Finley 1980:96). Более детальную дискуссию см. в: Butrica 2006:210–223.

273

Схожим образом Копытов и Майерс (Kopytoff and Miers 1977) подчеркивают, что в Африке «свобода» всегда означала пребывание в составе какой-либо родственной группы: только рабы были «свободны» от всех общественных отношений.

274

Флоренций в Институциях Юстиниана (1.5.4.1). Некоторые полагают, что слово «естественный» в первой сентенции было вставлено в более поздних изданиях, возможно в IV веке. Однако положение о том, что рабство — это порождение силы, закрепленное законом и противоречащее природе, восходит по меньшей мере к IV веку до н. э., когда его открыто оспорил Аристотель (Политика 1253Ь20-23). См. Cambiano 1987.

275

Уже в XIII веке юристы Азо и Бректон стали задаваться вопросом: если это так, не означает ли это, что крепостной тоже свободный человек? (Harding 1980:424 сноска 6; см. также Buckland 1908:1; Watson 1987).

276

Ульпиан писал, что «по естественному праву все рождаются свободными» и что рабство было результатом “ius gentium” («права народов»), общих правовых обычаев человечества. Некоторые позднейшие юристы добавляли, что собственность изначально была общей и что “ius gentium” относилось к царствам, собственности и т. д. («Дигесты» 1.1.5). Как отмечает Так (Tuck 1979:19), эти идеи были довольно расплывчатыми, систематизировали их гораздо позже церковные мыслители, такие как Грациан, во время возрождения римского права в XII веке.

277

“Princeps legibus solutus est” («монарх не связан законами»): эту фразу сформулировал Ульпиан, а затем повторил Юстиниан (1.3). Это было совершенно новым понятием в Древнем мире; греки, например, утверждали, что мужчины могли делать все, что хотели, со своими женщинами, детьми и рабами, но при этом правитель, точно так же эксплуатировавший своих подданных, был тираном по определению. Даже базовый принцип современного суверенитета, предполагающий, что правители обладают правом распоряжаться жизнью и смертью своих подданных (у современных глав государств оно сохранилось в виде права помилования), вызывал подозрения. Схожим образом в эпоху Республики Цицерон заявлял, что правители, утверждавшие, что имеют право распоряжаться жизнью и смертью, были тиранами, «пусть даже они и предпочитали называться царями» (De Re Publica 3.23; Westbrook 1999:204).

278

Справедливости ради отмечу, что классический либерал стал бы настаивать на том, что это логический вывод, вытекающий из активного, а не пассивного понимания свободы (или, как говорят философы, что есть «субъектные права»), т. е. из рассмотрения свободы не просто как обязательства других позволять нам делать все, что допустимо согласно закону или обычаю, а как возможности делать все, что не запрещено, и что такое понимание имело огромный освободительный эффект. Определенная доля правды здесь есть. Но в истории это было чем-то вроде побочного эффекта; есть много других возможностей прийти к тому же выводу, которые не требуют от нас признания исходных допущений относительно собственности.

279

Отметим, что в эту эпоху оправдание основывалось не на допущении расовой неполноценности — расовые идеологии появились позже, — а скорее на предположении, что африканские законы были разумными и должны были считаться обязательными к исполнению, по крайней мере для африканцев.

280

Я уже выдвигал мысль о том, что наемный труд своими корнями уходит в рабство, — см., например, Graeber 2006.

281

Именно по этой причине, как объяснял К.Б. Макферсон (MacPherson 1962), «нарушения прав человека» поминаются в газетах только тогда, когда можно сказать, что правительство причиняет ущерб личности жертвы или ее собственности, допустим путем похищения, пыток или убийства. Всеобщая Декларация прав человека, как все подобные документы, также говорит о праве для всех на еду и кров, но никто не пишет о том, что правительства «нарушают права человека», когда они отменяют субсидирование цен на базовые продовольственные товары, даже если за этим следует массовое недоедание, или разрушают трущобы, или выгоняют бездомных из их убежищ.

282

Это понятие можно обнаружить у Сенеки, который в I веке утверждал, что разум раба может быть свободен, поскольку сила применяется только к «тюрьме тела» (De beneficiis 3.20) — ключевой момент в переходе от понятия свободы как способности налаживать нравственные отношения с другими к пониманию свободы как интернализации власти хозяина.

283

О том, насколько необычным было рабство, можно судить по утверждениям информаторов, будто рабы понятия не имели о том, какая участь их ждет.

284

Что показательно, это происходило именно в тот момент, когда социальное существование было единственной формой существования, которая у человека оставалась. Массовое заклание рабов на похоронах царей или вельмож отмечено от древней Галлии до Шумера, Китая и обеих Америк.

285

Хороший пример отождествления королей и рабов см. в: Feeley-Harnik 1982. Разумеется, все понимают, что у королей есть семьи, друзья, любовницы и т. д.; однако это всегда считается своего рода проблемой, поскольку он должен быть королем в равной степени для всех своих подданных.

286

Говоря о влиянии римского права на либеральную традицию, любопытно отметить, что самым первым известным нам автором, чьи идеи, схожие с моделью Смита, заключались в том, что деньги и чеканка монет были изобретены для стимулирования торговли, был другой римский юрист — Павел: «Дигесты» 18.1.1.

287

Но вовсе не было искоренено. (Тому, кто в этом сомневается, я предлагаю прогуляться по участку соседа, забыв о правах собственности, и засечь, сколько времени пройдет до того момента, когда на него наставят оружие.)

288

«Долг, сущ. Хитроумная замена цепям и веревкам надзирателя», — писал известный циник Амброз Бирс (Словарь Сатаны, 1911:49). Конечно, для тех тайских девушек, которые появлялись на пороге комнаты Нейла Буша, разница между тем, чтобы быть проданными своими родителями, и тем, чтобы отрабатывать долговой договор своих родителей, была чисто теоретической, как это было и две тысячи лет назад.

289

Насколько мне известно, одним из немногих авторов, взявшихся за исследование этого вопроса, является Пьер Доке (Dockes 1979), который убедительно показывает, что рабство было связано с властью государства: по крайней мере, как институт оно ненадолго возродилось в империи Каролингов и затем снова исчезло. Интересно отметить, что начиная с XIX века «переход от феодализма к капитализму» является для нас исторической парадигмой эпохальных социальных изменений, тогда как переход от рабства к феодализму никто особо не исследует, хотя есть основания полагать, что то, что происходит сейчас, намного больше похоже именно на него.

290

Робин Блэкберн довольно убедительно излагает этот довод в «Становлении рабства в Новом мире» (Blackburn 1997). Были и исключения, прежде всего в итальянских городах-государствах. Эта история, разумеется, сложнее, чем я ее описываю: одной из причин враждебности было то, что на протяжении значительной части Средневековья европейцы скорее не извлекали выгоду из работорговли, а сами становились жертвами охотников за рабами: многих пленников продавали на рынках в Северной Африке и на Ближнем Востоке.

291

Эгейские монеты штамповались; на индийских делались отметки кернером; китайские — отливались. Это показывает, что в данном случае речь не идет о распространении одной технологии. Например, относительно индийских монет один историк отмечает: «Если что-то и становится ясно при взгляде на монеты, помеченные кернером, так это то, что придумавший их человек никогда не видел греческих монет, а если и видел, то впечатления они на него не произвели. Монеты, помеченные кернером, изготавливались при помощи совершенно иного металлургического процесса» (Schaps 2006:9).

292

Прюсснер (Pruessner 1928), возможно, был первым, кто это отметил.

293

Судя по всему, они широко использовались староассирийскими купцами, торговавшими в Анатолии (Veenhof 1997).

294

Пауэлл (Powell 1978, 1979, 1999:14–18) прекрасно комментирует эти факты, подчеркивая, что вавилоняне не производили достаточно точных весов для измерения небольшого количества серебра, необходимого для покупки за наличные обычных предметов вроде жареной рыбы или связок дров. Он приходит к выводу о том, что серебро широко использовалось в сделках, которые заключали между собой купцы. А продавцы на рынках, видимо, действовали так же, как сегодня поступают на мелких рынках в Африке и в Центральной Азии, т. е. составляли списки надежных клиентов, которых они могли кредитовать на долгосрочной основе (например, Hart 1999:201; Nazpary 2001).

295

Хадсон (Hudson 2002:21–23) выдвигает гипотезу о том, что фактор времени был особенно важен, так как иначе купцы пытались бы отложить выплату ссуды на максимально долгий срок. См. Renger 1984, 1994; Meiroop 2005.

296

Здесь я имею в виду соглашения типа «кирад» и «мудараба», схожие со средиземноморской «коммендой» Древности и Средневековья (Udovitch 1970; Ray 1997).

297

Mieroop 2002:63, 2005:29. Он отмечает, что общий доход Энметены составлял приблизительно 37 миллионов литров в год, а значит, сумма, на которую он претендует, более чем в тысячу раз превосходит ежегодный доход его собственного дворца.

298

Один авторитетный ученый категорически заявляет: «Мне не известно о том, чтобы фараоны издавали указы о списании долгов» (Jasnow 2001: 42) и добавляет, что нет данных о долговой кабале до конца демотического периода. Именно в эту эпоху греческие источники начинают говорить и о том и о другом.

299

Это до определенной степени напоминает юридические уловки, созданные в средневековом христианском и исламском мире, где формально процент был запрещен: см. гл. 10.

300

Историю распространения процентного долга сейчас только начинают реконструировать. Его еще не было в Эбле (около 2500 года до н. э.), в эпоху Древнего или Среднего царств в Египте или в микенской Греции, но затем он стал обычной практикой в Леванте в конце бронзового века, а также в хеттской Анатолии. Как мы увидим, в античной Греции он появился довольно поздно, а в местах вроде Германии и того позже.

301

В китайской историографии вся эта эпоха называется «феодальным периодом».

302

Юн-Ти (Yung-Ti 2006) недавно заявил, что нет, хотя наверняка мы этого не знаем. Тьерри (Thierry 1992:39–41) полагает, что да, и приводит множество свидетельств их применения в качестве единиц измерения и средств платежа, но не дает ни одного факта, подтверждающего их использования для покупки и продажи товаров.

303

Так или иначе, каури в конце концов стали использоваться в качестве эквивалента монет в позднейшие эпохи, а правительство периодически то их отменяло, то вновь вводило в обращение (Quiggin 1949; Swann 1950; Thierry 1992:39–41; Peng 1994). Каури наряду с бирками продолжали использоваться в качестве обычной формы денег в провинции Юньнань на юге Китая до относительно недавних времен (В. Yang 2002); этому посвящены подробные исследования, однако, насколько я могу судить, издавались они только по-китайски.

304

Попутно отмечу, что было бы крайне интересно исследовать инкскую систему «кипу» с этой точки зрения; узелки использовались для записи обязательств как финансового, так и ритуального характера, поскольку, как и во многих евразийских языках, в кечуа слова «долг» и «грех» были синонимами (Quitter & Шоп 2002:270).

305

Л. Ян (L. Yang 1971: 5) относит первое заслуживающее доверия упоминание процентных ссуд к IV веку до н. э. Пен (Peng 1994:98-101) отмечает, что самые ранние дошедшие до нас сведения (на жертвенных костях и в надписях) не упоминают ссуды, но нет причин, по которым им следовало бы о них говорить; собрав большую часть доступных данных и обнаружив многие упоминания ссуд в ранние периоды, он приходит к выводу, что невозможно определить, стоит ли их воспринимать всерьез. Однако имеется множество данных о местных ростовщиках и обо всех их обычных злоупотреблениях, имевших место в эпоху Сражающихся царств.

306

Это произошло около 100 года до н. э., «когда их постигли наводнения и засуха… те, у кого есть зерно, продают его вполцены, а те, у кого его нет, занимают у ростовщиков по баснословным ценам. Затем отцовские земли переходят в чужие руки; сыновей и внуков продают для уплаты долгов; купцы неимоверно наживаются и даже мелкие торговцы открывают дело и получают неслыханные прибыли» (в: Duyvendak 1928:32). Процентные ссуды в Китае впервые задокументированы в IV веке до н. э., но они могли существовать и раньше (Yang 1971:5). Подобный случай продажи детей за долги в Древней Индии см. в: Rhys Davids 1922:218.

307

Или, если еще точнее, датой его окончания, вероятно, стоит считать 632 год, год смерти Пророка.

308

Разумеется, ведический индуизм возник ранее; под индуизмом я имею в виду самостоятельную религию, которая, согласно общепринятой точке зрения, родилась в эту эпоху как ответ на буддизм и джайнизм.

309

Прежде начало чеканки относили к 650 или даже к 700 году до н. э., но недавние археологические открытия поставили эту датировку под вопрос. Однако лидийские монеты по-прежнему считаются самыми ранними.

310

Последние принятые даты появления чеканки в Индии, установленные при помощи радиоуглеродного анализа, относятся приблизительно к 400 году до н. э. (Erdosy 1988:115, 1995:113).

311

Косамби (Kosambi 1981) отмечает, что, судя по всему, есть прямая связь между ними и хараппскими городами бронзового века: «Даже после разрушения Мохенджо-Даро, который был исключительно торговым городом, что показывают его развитая система весов и плохое оружие, торговцы выжили и продолжили использовать очень точную систему весов этой эпохи» (там же: 91). Если учесть то, что мы знаем о Месопотамии, с которой хараппская цивилизация поддерживала тесные связи, логично предположить, что они продолжали использовать старые торговые приемы — действительно, «простые векселя» были привычным инструментом в наших наиболее ранних литературных источниках, таких как Джатаки (Rhys Davids 1901:16;Thapar 1995:125; Fiser 2004:194), пусть даже они и были написаны несколькими веками позже. Конечно, в данном случае отметки, вероятно, были призваны подтвердить точность веса, показать, что от монеты дополнительно ничего не отпиливали, но влияние более ранних кредитных приемов вполне вероятно. Косамби позже это подтверждает: «Отметки соответствовали современным двойным подписям, которые подтверждают погашение векселей и чеков в деловых компаниях» (Kosambi 1996:178-79).

312

Первые известные нам данные о чеканке монет в Китае относятся к царству, которое реформировало свою денежную систему в 524 году до н. э., это означает, что денежная система там уже была и, возможно, на протяжении определенного периода времени (Li 1985:372).

313

Конечно, самые первые монеты обладали высокой стоимостью и, вероятно, использовались скорее не для повседневных покупок, а для уплаты налогов и штрафов и для покупки домов и скота (Kraay 1964; Price 1983; Schaps 2004; Vickers 1985). Говорить о появлении настоящего рыночного общества, например, в Греции можно лишь тогда, когда в V веке обычные граждане стали ходить на рынок, держа за щекой мелкие монеты из штампованного серебра или меди.

314

Впервые ее предложил Кук (Cook 1958), но затем она утратила популярность (Price 1983; Kraay 1964; Wallace 1987; Schaps 2004:96-101; хотя ср. Ingham 2004:100) — во многом на основании того аргумента, что солдатам нельзя платить монетами, если еще не существуют рынки, на которых люди готовы их принимать. Мне это кажется слабым доводом, потому что отсутствие монет не означает отсутствия денег или рынков; почти все участники споров (например, Balmuth 1967; 1971, 1975, 2001), как те, кто считает, что неодинаковые кусочки серебра уже использовались в качестве денег, так и Ле-Ридер (Le Rider 2001), Сифорд (Seaford 2004:318–337) или Шапс (Schaps 2004: 222–235), считающие, что монет было недостаточно для того, чтобы они могли стать повседневными деньгами, уделяют больше внимания вероятности того, что большинство рынков развивались на основе кредита. Как бы то ни было, я уже отмечал выше, что для превращения монет в приемлемую форму денег государству было достаточно сделать их единственным средством выплаты обязательств перед ним.

315

Большинство из первых известных греческих банкиров были финикийского происхождения; вполне вероятно, что они первыми привнесли в Грецию понятие процента (Hudson 1992).

316

Интересно отметить, что, насколько нам известно, великие торговые нации не добились особых успехов в искусстве или философии.

317

Явным исключением, конечно, была Спарта. Она отказалась выпускать собственные деньги, но создала систему, в рамках которой аристократы стали вести строго военизированный образ жизни, постоянно готовясь к войне.

318

Аристотель отмечал эту связь, когда подчеркивал, что устройство греческого государства можно было определить по тому, кто был ударной силой его армии: аристократические государства полагались на конницу (поскольку лошади стоили очень дорого), олигархические — на тяжелую пехоту (поскольку доспехи были не очень дороги), демократические — на легкую пехоту или на флот (поскольку каждый умел обращаться с пращей и мог грести на лодке) (Аристотель. Политика. 4.3.1289b 33–44, 13.1297b 16–24, 6.7.1321 аб-14).

319

Фукидид (6.97.7// История / пер. Г.А. Стратановского. (Серия «Литературные памятники».) Л.: Наука, 1981) пишет, что в 421 году до н. э. с рудников сбежало двадцать тысяч рабов; возможно, это преувеличение, но большинство источников на протяжении большей части V века называет цифру в десять тысяч рабов, которые трудились в кандалах и в ужасающих условиях (Robinson 1973).

320

Цифра в сто двадцать тысяч включает не только сами войска, но и слуг, маркитантов и т. д.

321

Римский институт назывался “nexum”; мы точно не знаем, как он функционировал: т. е. был ли он видом трудового договора, по которому человек отрабатывал свой долг на протяжении фиксированного периода времени, или же больше походил на африканские системы заложников и заставлял должника и его детей служить кредитору на приблизительно тех же условиях, что и раб, пока его не выкупали (возможные варианты см. в: Testart 2002). См. Buckler 1895; Brunt 1974; Cornell 1994: 266–267, 330–332.

322

В результате в основе самых скандальных историй, повлекших за собой бунты против долговой кабалы, лежали трагические случаи физического и сексуального насилия; конечно, после того как долговая кабала была отменена, а работу в домохозяйствах стали выполнять рабы, такое насилие стало считаться нормальным и приемлемым.

323

Первые бронзовые монеты, выплаченные солдатам, были произведены около 400 года до н. э. (Scheidel 2006), однако, согласно римским историкам, традиционной датой была эта.

324

Мои аргументы противоречат общепринятой в науке точке зрения, которую, возможно, лучше всех выразил Мозес Финли своей фразой «в Греции и Риме класс должников бунтовал, а на Ближнем Востоке нет», — а значит, и реформы вроде той, что провел Неемия, были лишь временными паллиативами. Восстания на Ближнем Востоке облекались в иные формы; более того, греческие и римские решения были более ограниченными и носили более временный характер, чем он полагал.

325

Прекрасный пример в: Ioannatou 2006. Заговор Каталины 63 года до н. э. объединил погрязших в долгах аристократов и отчаявшихся крестьян. О постоянном долге времен Республики и кампаниях по перераспределению земли см.: Mitchell 1993.

326

Хоугегоу объясняет это так: «Если в эпоху Принципата о долгах слышно меньше, то объяснение может заключаться в том, что политическая стабильность устранила возможность выражать недовольство. Этот аргумент подтверждается тем, что долг вновь выходит на первый план во времена открытых восстаний» (Howgego 1992:13).

327

Разумеется, есть обширная литература, отражающая различные точки зрения, но, возможно, лучшей работой является: Banaji 2001. Он подчеркивает, что в поздней Империи «долг был ключевым средством, при помощи которого наниматели контролировали предложение труда, — он разрушал солидарность работников и придавал “личный” характер отношениям между собственниками и наемными работниками» (там же: 205), — он предлагает интересное сравнение этой ситуации с тем, что происходило в Индии.

328

Современные индийские историки, называющие их гана-сангха («племенные общины»), обычно характеризуют их как аристократии воинов, живущих за счет илотов или рабов, хотя, разумеется, то же самое можно было бы сказать о греческих городах-государствах.

329

Иными словами, они были больше похожи на Спарту, чем на Афины. Рабами также владели коллективно (Chakravarti 1985:48–49). И вновь встает вопрос о том, насколько это было распространено, однако здесь я полагаюсь на преобладающую в науке точку зрения.

330

Разумеется, были еще и налоги, которые обеспечивали от >1/>6 до >1/>4 общего дохода (Kosambi 1996:316; Sihag 2005), однако налоги также служили для того, чтобы поставлять товары на рынок.

331

Как и наемный труд — эти два феномена переплетались, что часто случалось в древнем мире: обычным обозначением работников в текстах этого периода было «даша-кармакара», «наемные рабы», поскольку рабы и работники трудились вместе и почти не отличались друг от друга (Chakravarti 1985). О преобладании рабства см.: Sharma 1958; Rai 1981. Его распространенность оспаривается, но в ранних буддистских текстах считается нормальным, чтобы всякая состоятельная семья владела домашними рабами, — разумеется, в другие эпохи это было не так.

332

После непродолжительного завоевания Александром долины Инда и переселения греческих колонистов в Афганистан монеты с отметками также постепенно были заменены монетами эгейского типа, что привело к полному исчезновению индийской традиции чеканки (Kosambi 1981; Gupta &Hardaker 1985).

333

Ее называют «Колонной Ашоки» (Norman 1975:16).

334

Вокруг этого вопроса ведутся большие споры: Шопен (Schopen 1994) подчеркивает, что есть мало данных в пользу того, что до первого, если не до четвертого века буддистских монастырей было много. Как мы увидим, это тоже тесно связано с монетаризацией.

335

«Частный торговец был бельмом на глазу у общества (кантака), общественным врагом, почти что национальным бедствием. В Артхашастре (4.2) перечисляются сборы и штрафы за их незаконные действия, многие из которых считались очевидными» (Kosambi 1996:243).

336

Те, кто хотел стать монахом, должны были прежде всего доказать, что они не были должниками (а также беглыми рабами); однако не было правила, запрещавшего монастырю одалживать деньги. В Китае, как мы увидим, предоставление крестьянам кредитов на выгодных условиях стало считаться формой милосердия.

337

Также буддистским монахам запрещалось смотреть на армию, если они могли этого избежать (Pacittiya, 48–51).

338

В эпоху Сражающихся царств государство Цинь позволяло не только назначать на офицерские должности рабов, но и «конфисковывать в качестве рабов» купцов, ремесленников, «бедняков и бездельников» (Lewis 1990:61–62).

339

Шейдель (Scheidel 2006, 2007, 2009) всесторонне изучил этот вопрос и пришел к выводу о том, что китайские деньги приняли необычную форму по двум основным причинам: (1) из-за исторического совпадения — Цинь (использовавшее бронзовые монеты) победило Чу (использовавшее золотые) в гражданских войнах — и вытекающей из него традиции и (2) из-за того, что у китайского государства не было хорошо оплачиваемой профессиональной армии, благодаря чему оно могло действовать так же, как ранняя Римская республика, которая тоже ограничивалась выплатой бронзовых монет рекрутам, набранным из крестьян, — но, в отличие от Римской республики, оно не было окружено государствами, использовавшими иные формы денег.

340

Насколько нам известно, Пифагор был первым, кто пошел по этому пути, основав тайное политическое общество, которое в течение некоторого времени контролировало рычаги политической власти в греческих полисах на Юге Италии.

341

В Древнем мире христианство признавалось философией во многом потому, что у него были собственные формы аскезы.

342

Школа достигла расцвета в то же время, когда проповедовал Мо Ди, основатель моизма (около 470–391 годов до н. э.). Земледельцы в конце концов исчезли, оставив после себя ряд трактатов по ведению сельского хозяйства, однако оказали колоссальное влияние на ранний даосизм, который, в свою очередь, стал излюбленной философией крестьян, восстававших в последующие века, начиная с Восстания желтых повязок в 184 году. Впоследствии даосизм уступил роль ведущей идеологии крестьянских повстанцев мессианским формам буддизма.

343

Легенда гласит, что, после того как один математик-пифагореец обнаружил существование иррациональных чисел, остальные члены секты взяли его на морскую прогулку и выбросили за борт. Подробное обсуждение связи раннего пифагореизма (530–400 годы до н. э.) с появлением денежной экономики см. в: Seaford 2004:266–275.

344

Если, конечно, можно доверять моему собственному опыту пребывания на Мадагаскаре.

345

На это похожа и война: это область, где можно представить, что всякий человек играет в игру, в которой правила и ставки невероятно прозрачны. Главное различие состоит в том, что на войне человек заботится о своих боевых товарищах. О происхождении нашего понятия «личного интереса» см. гл. 11.

346

Не стоит его путать с совершенно иным конфуцианским термином «ли», означающим «ритуал», или «этикет». Позднее «ли» также стало означать «личный интерес», а кроме того, «выплату процентов» (например, Cartier 1988: 26–27). Замечу, что моя версия отличается от общепринятой. Шварц (Schwartz 1985:145–151) отмечает, что для Конфуция слово «выгода» имело лишь отрицательное значение, и утверждает, что новое его толкование предложил Мо Ди. На мой взгляд, маловероятно, чтобы Конфуций отражал общепринятые взгляды своего времени; хотя его труды представляют собой самое раннее рассмотрение этого вопроса, его точка зрения оставалась маргинальной в течение нескольких веков после его смерти. Я считаю, что традиция легизма отражала общепринятые взгляды еще до Конфуция и уж тем более до Мэн-цзы.

347

Перевод Косамби; Британская энциклопедия предпочитает «руководство по выгоде» (“handbook on profit”; статья «Чарвака»); Altekar (1977:3) — «наука богатства».

348

Из этого Косамби делает вывод, что политика Маурьев основывалась на фундаментальном противоречии: «нравственное население, связанное законами, управлялось совершенно безнравственным царем» (Kosambi 1996: 237). Однако такая ситуация не являлась чем-то необычным ни тогда, ни позже.

349

Эти события произошли около 416 года до н. э., приблизительно в то же время, когда писали свои труды Шан Ян и Каутилья. Примечательно, что возражения самого Фукидида против такого поведения не носят нравственного характера, а показывают, что оно не приносило выгоду империи «в долгосрочной перспективе» (Kallet 2001:19). В целом об утилитарном материализме Фукидида см. Sahlins 2004.

350

Мэн-цзы 4.1, в: Duyvendak 1928:76–77. По-видимому, он имеет в виду различие, которое проводил сам Конфуций: «Благородный муж придерживается истины, а низкий человек — выгоды» (Аналекты 7.4.16).

351

Легистский подход, открыто принимавший финансовую логику, не был таким банальным. Мы уже видели, что в Индии и в Греции попытки выразить нравственность в категориях долга ни к чему не привели: даже ведические принципы касаются освобождения от долга, которое, как говорилось выше, также было центральной темой дискуссий в Израиле.

352

Эта интерпретация прямо противоречит основному тезису исследователей данного вопроса, всячески подчеркивающему «трансцендентную» природу идей Осевого времени (например, Schwartz 1975; Eisenstadt 1982, 1984, 1986; Roetz 1993; Bellah 2005).

353

Греческая система начиналась с Огня, Воздуха и Воды, а индийская — с Огня, Воды и Земли, хотя в каждом случае было множество вариаций. Китайская система стихий была пятичленной: Дерево, Огонь, Земля, Металл, Вода.

354

В христианстве, по крайней мере в августиновской традиции, это выражается довольно открыто: материальный мир ни в коей мере нетождественен Богу; Бог не находится в нем; мир был лишь сотворен Богом («О граде Божием» 4.12). Согласно Генри Франкфорту (Frankfort 1948: 342–344), радикальное разделение духа и природы было особенностью иудео-христианской традиции. С другой стороны, та же августиновская традиция обращается к Платону, чтобы показать, что разум — абстрактный принцип, позволяющий нам понимать эти вещи и полностью отделенный от материи, — не тождественен божественному (о противоречиях в идеях самого Августина C.M.Hoitenga 1991:112–114).

355

Очерк Шелла «Кольцо Гига» (Shell 1978) уже цитировался в седьмой главе, где речь шла о Платоне; Seaford 1998, 2004.

356

Это основано на том факте, что Милет был одним из городов (если не первым), который стал производить монеты достаточно мелкого достоинства, чтобы их можно было использовать в повседневных сделках (Kraay 1964:67).

357

Гераклит был из близлежащего ионического города Эфеса, а Пифагор был родом с ионического острова Самоса. После включения Ионии в состав Персидской империи множество ионийцев бежало в Южную Италию, которая стала центром греческой философии именно тогда, когда в тамошних греческих городах появилось денежное обращение. Афины стали центром греческой философии лишь в V веке, когда превратились в ведущую военную державу, а афинские монеты с изображением совы стали главной международной валютой Восточного Средиземноморья.

358

Или, как пишет Сифорд (Seaford 2004: 208), воспроизводя описание, которое Анаксимандр дал своей первооснове, «четкое, вечное, безличное, всеохватное, беспредельное, однородное, постоянно движущееся, абстрактное, регулирующие вещество, цель и исток всех вещей» (или по крайней мере «всех вещей», которые можно было купить).

359

Чистые «фидуциарные» деньги сторонник металлической теории денег, конечно, назвал бы «фиатными», или «символическими», а кейнсианец — «хартальными». Несмотря на аргументы, которые Финли выдвигает против этого (Finley 1980: 141, 196), почти все древние деньги были до определенной степени фидуциарными. Легко понять, почему деньги в обращении могли иметь номинал, превышающий их стоимость в золоте и серебре, если учесть, что цена последних колебалась, но, когда номинальная стоимость монеты становилась ниже цены ее металлического содержания, причин не расплавлять их не оставалось.

360

В случае действительно больших государств, таких как Римская империя или империя Маурьев, это в конце концов приводило к инфляции, но ее последствия не ощущались в полной мере как минимум на протяжении столетия (хорошее обсуждение положения в Римской империи см. в: Ingham 2002:101–104; Kessler & Temin 2008; Harris 2008b.

361

Здесь я отчасти отталкиваюсь от рассуждений Марселя Мосса о понятии сущности (Allen 1998).

362

А значит, как мы увидим далее, мнение Аристотеля о том, что монета была лишь общественной условностью («Никомахова этика», 1133а: 29–31), в древнем мире мало кто разделял. Оно стало преобладающей точкой зрения позже, в Средние века.

363

Он известен как Паяси по буддистским скульптурам и Паэси в джайнизме (хорошее обсуждение ранних индийских материалистов см. в: Bronkhorst 2007:143–159; о поздней материалистической школе, к которой причисляют Каутилью, см.: Chattopadhyaya 1994). Ясперс (Смысл и назначение истории. С. 32), говоря об Индии, отмечает появление «всех философских тенденций, в том числе скептицизма и материализма, софистики и нигилизма» — внушительный список, если учесть, что это, разумеется, список не «всех» философских тенденций, а лишь материалистических.

364

В «Государстве» это полностью отвергается. В Индии, как я показывал, только индуистская традиция принимает подобную трактовку долга. Буддисты, джайны и другие протестные философии не использовали долг для обозначение нравственных проблем вовсе.

365

Филон Александрийский, живший во времена Христа, так описывает ессеев: «среди них не найти ни одного раба, все они свободны и обмениваются услугами друг с другом; они обличают рабовладельцев не только за несправедливость, коей является попирание закона равенства, но и за нечестивость, проявляющуюся в том, что они идут против природы» (Quod omnis probus liber sit 79). Терапевты, другая еврейская секта, отрицали все формы собственности, но считали, что рабство «совершенно противоречит природе, создавшей всех свободными» (De Vita Contemplativa 70). Сходство с идеями римского права очевидно. О еврейских сектах сохранилось очень много источников; однако мы никогда не сможем узнать, существовали ли подобные секты, скажем, во Фракии или в Нумидии.

366

Более поздняя легенда гласила, что его отец был царем и что он вырос во дворце, но «царь» Шакья того времени на самом деле был выборной должностью, которую занимали попеременно (Kosambi 1965:96).

367

Монеты, производившиеся варварскими государствами, как правило, содержали не очень много золота или серебра и потому имели хождение лишь во владениях короля или барона, который их чеканил, и были бесполезны для торговли.

368

Доке (Dockes 1979:62–70) дает хороший обзор этой ситуации — в буквальном смысле, поскольку современные представления о размерах римских рабовладельческих хозяйствво Франции во многом основаны на аэрофотосъемке. С течением времени даже члены свободных общин так или иначе попадали в долговую кабалу или оказывались привязанными к земле как крепостные (по латыни их называли “coloni”).

369

Как мы видели, Косамби считал Магадху верхом монетизации. Р. С. Шарма (Sharma 2001: 119–162) полагает, что монеты все еще широко использовались при Гуптах (280–550 годы), однако затем резко исчезли почти повсюду. Однако даже если он прав в том, что общее количество монет в обращении не уменьшалось до этого времени, он сам же отмечает (там же: 143), что общее население долины Ганга за этот период выросло почти втрое, так что даже это означало явный упадок.

370

Шопен (Schopen 1994) особо подчеркивает, что технические приемы все больше усложнялись в течение Средних веков — например, получили развитие бухгалтерские приемы, позволявшие сочетать сложный процент с частичной выплатой.

371

Документы по регулированию монастырских дел уделяют большое внимание деталям: как подписываются, опечатываются и оставляются на хранении в храме при свидетелях договоры о предоставлении ссуды; как должны передаваться обеспечение или залог, стоимость которого вдвое превосходит размер ссуды, как «благочестивым братьям-мирянам» должно поручаться управление вложениями и т. д. (Schopen 1994).

372

От арабского «динар», который, в свою очередь, происходит от римского «денария». Неясно, действительно ли эти суммы выплачивались монетами: например, один ранний монастырский учебник, говоря о предметах, которые могут быть переданы в Неисчерпаемую сокровищницу, а значит, одолжены под процент, упоминает «золото и серебро, будь то в виде монет, в отделанном или необработанном виде, в больших или малых количествах, чистыми или в сплавах или же в виде посуды, отделанной или нет» (Махаса-мгхика Виная в: Gernet 1956 [1995:165]).

373

Вряд ли стоит подчеркивать иронию, заключавшуюся в этом акценте на вечности в рамках буддизма, религии, основанной на признании непостоянства мирских привязанностей.

374

Торговые ссуды зафиксированы в надписи, обнаруженной в монастыре в Карле, в Западной Индии (Levi 1938:145;Gemet 1956 [1995:164]; Barreau 1961:444–447), ссуды деревенским общинам — в более поздних тамильских храмах (Аууаг 1982:40–68; R. S. Sharma 1965). Неясно, были ли последние торговыми ссудами или больше походили на более позднюю буддистскую традицию «джиса», сохраняющуюся в Тибете, Бутане и Монголии: согласно ей, один человек, коллектив или группа семей, желавшие поддержать определенную церемонию или, допустим, образовательный проект, могли получить ссуду в пятьсот рупий «навечно» и затем должны были выплачивать восемьсот рупий ежегодно для проведения церемонии. Обязательства по ссуде затем передавались по наследству, хотя «ссуду» можно было и передать (Miller 1961; Murphy 1961).

375

Монахами, по-видимому, были адживики, которые тогда еще существовали.

376

Naskar 1996; R. S. Sharma 2001:45–66 о пуранском описании «эпохи Кали» — этим термином брахманы более поздних времен обозначали период от правления Александра Македонского до раннего Средневековья, период, полный опасностей и волнений, когда чужеземные династии правили на большей части Индии, а кастовые иерархии повсеместно оспаривались или отвергались.

377

Что показательно, долг перед другими людьми в этих текстах полностью исчезает.

378

Язык шудре также полагалось отрезать за оскорбление в адрес представителя каст дваждырожденных (8.270).

379

«Шудра, даже отпущенный хозяином, не освобождается от обязанности услужения; ведь оно врожденно для него, поэтому кто может освободить его от этого?» (Ману-смрити, Яджнавал-кья-смрити 8.5.419) или даже «шудру, купленного или некупленного, он может заставлять исполнять [такого рода] услужение (dasya), ибо тот был создан Самосущим для услужения брахману» (8.5.413; русский перевод обеих цитат приводится по изданию: Законы Ману / перевод С.Д. Эльмановича. М.: Наука, Научно-издательский центр «Ладомир», 1992).

380

Каутилья разрешал взимать 60 % с торговых ссуд, 120 % «при торговых операциях, связанных с переездами по тяжелым дорогам» и вдвое больше при торговых операциях на море (Артха-шастра 3.11; один позднейший судебник, Яджна-валкья-смрити 2.38, следует этим цифрам).

381

Подобным же образом ранние судебники уточняли, что всякий, кто не смог выплатить долг, в следующей жизни должен родиться рабом или даже домашним животным в хозяйстве своего кредитора: один более поздний китайский буддистский текст даже указывал, что за каждые восемь невыплаченных вень человек должен провести сутки в обличье вола или за каждые семь — в обличье лошади (Чжуан-Чунь в: Peng 1994:244п17).

382

Джьян Пракаш (Prakash 2003: 184) применяет этот аргумент к колониальному периоду: когда кастовые иерархии былых времен стали рассматриваться в категориях долговой кабалы, подчиненные превратились в людей, которые обладали равными правами, но права которых были временно «приостановлены».

383

Справедливости ради можно было бы сказать, что отягощенные долгами крестьяне также располагают большими ресурсами, а значит, имеют больше возможностей для организации восстания. Мы знаем очень мало о народных восстаниях в Средневековой Индии (хотя см. Guha 1999: Palat 1986; 1988:205–215;Kosambi 1996:392–393), однако общее число таких бунтов, видимо, было небольшим по сравнению с Европой и уж точно по сравнению с Китаем, где восстания устраивались постоянно.

384

«Никто не знает, как много восстаний произошло в китайской истории. Из официальных записей следует, что только с 613 по 615 год вспыхнуло несколько тысяч бунтов, т. е., вероятно, тысяча в год (Вей Ч. 656 год: глава “Отчеты имперских историков”). Согласно Парсонсу, в период с 1629 по 1644 год в Китае произошло 234 185 бунтов, т. е. 43 вдень, или 1, 8 в час» (Deng 1999:220).

385

Эти ссуды стали продолжением политики создания государственных продовольственных хранилищ; часть запасов должна была продаваться в критические моменты для поддержания низких цен, часть — раздаваться бесплатно во время голода; часть — одалживаться под низкий процент, чтобы у крестьян была альтернатива ростовщикам.

386

Обычно максимальная ставка по ссудам устанавливалась на уровне 20 %, а сложный процент запрещался. Позднее китайские власти также переняли индийский принцип, в соответствии с которым процент не мог превышать основной суммы долга (Carrier 1988:28; Yang 1971:92-103).

387

Разумеется, большинство последователей Броделя считают, что лишь позднейшие династии вроде Минской полностью воплощали этот принцип, но, на мой взгляд, его можно распространить и на более ранние эпохи.

388

Так, например, хотя рынки сами по себе считались полезными, правительство регулярно вмешивалось, чтобы предотвратить колебание цен, накапливая товары, когда они были дешевы, и распродавая их, когда цены росли. В китайской истории были периоды, когда правители выступали заодно с купцами, однако обычно это приводило к сильному народному недовольству (Deng 1999:146).

389

Индия также показывала неплохие результаты на протяжении большей части своей истории.

390

Другие ссылаются на историю бодхисатв и благочестивых царей, которые преподносили в дар собственные дела, как тот король, который в голодные времена решил умереть, чтобы превратиться в гору плоти, наполненную тысячами голов, глаз, губ, зубов и языков. Эта гора росла в течение десяти тысяч лет вне зависимости от того, сколько ее плоти съедали люди и животные (Benn 2007:95, 108; cf. Ohnuma 2007).

391

Это может показаться удивительным, ведь словосочетание «кармический долг» так часто используется в разговорной речи на Западе, что превратилось в своего рода клише Нового века. Однако оно, по-видимому, намного больше затрагивает душевные струны европейцев и американцев, чем когда-либо волновало индийцев. Несмотря на тесную связь долга и греха в индийской традиции, большинство ранних буддистских школ избегали этого понятия, прежде всего потому, что оно предполагало целостность «эго», которое они в конечном счете считали иллюзией. Исключением были самматии, которых называли «индивидуалистами», поскольку они верили в постоянное «эго». Они разработали понятие «авипранаша», предполагавшее, что хорошие или плохие поступки — «карма» — «сохраняются подобно листку бумаги, на котором записан долг», как бессознательный элемент «эго», который переходит из одной жизни в другую (Lamotte 1997:22–24, 86–90; Lusthaus 2002: 209–210). Идея, наверное, умерла бы вместе с сектой, если бы ее не перенял Нагарджуна, знаменитый философ буддизма Махаяны, который сравнивал ее с «нетленным простым векселем» (Kalupahana 1991: 54–55, 249; Pasadika 1997). Основанная им школа Мадхъямаки затем превратилась в школу Саньлунь, или «трех трактатов», в Китае; понятие кармического долга особенно ценилось школой «трех ступеней», или «трех уровней», созданной монахом Синь chhom(540–594)(Hubbard2001).

392

Один американский пек равен 8,81 л; 180 пеков = 1585,8 л.

393

Некоторые средневековые тексты акцентируют внимание исключительно на матери, другие — на родителях в целом. Интересно, что то же понятие бесконечного «молочного долга» перед матерью, который невозможно выплатить, появилось и в Турции (White 2004:75–76).

394

«Сутра возмещения благодарности», цит. по: Baskind 2007:166. «Четыре миллиарда лет» — это мой перевод слова «кальпа», которое соответствует 4, 32 млрд. лет. Я также заменил «им» (родителям) на «ей» (матери), поскольку контекст подразумевает мужчину, который отрезает свою плоть ради матери.

395

Не китайские буддисты изобрели ломбарды, но они, судя по всему, были первыми, кто создавал их в широких масштабах. Об истоках ломбардов в целом см. Hardaker 1892; Kuznets 1933. Конкретно по Китаю см.: Gernet 1956 [1995: 170–173]; Yang 1971:7173; Whelan 1979. Схожим образом первые «формальные ломбарды» в Европе тоже появились в монастырях с подобными целями: это были «монти ди пьета», или «банки милосердия», которые францисканцы стали создавать в Италии в XV веке (Пен (Peng 1994:245) также отмечает эту параллель).

396

Видимо, даосские монастыри, которых тоже появилось немало в это время, запрещали выдачу ссуд (Kohn 2002:76), возможно, для того, чтобы отличаться от буддистов.

397

Жерне (Gernet 1956 [1995:228]) писал, что «жертвователи, приносившие дары в Неисчерпаемые сокровищницы, были держателями акций — не в экономическом смысле, а в религиозном». Насколько мне известно, единственным современным ученым, полностью разделяющим мнение о том, что это было ранней формой капитализма, является Рэнделл Коллинз (Collins 1986): он считает, что подобный монашеский капитализм имел место и в Европе в позднем Средневековье. В традиционной китайской историографии обычно считалось, что первые «ростки капитализма» появились позже, при династии Сун, которая относилась к купцам намного менее враждебно, чем другие династии; позднее династии Мин и Цин полностью признавали рынок, но твердо отвергали капитализм. Ключевой вопрос здесь — это организация труда; в эпоху Тан она остается неясной, поскольку, даже если бы нам были бы доступны статистические данные — а это не так, — все равно трудно понять, что именно означали на практике термины вроде «крепостной», «раб» и «наемный рабочий».

398

«Считается, что целью такой щедрости является облегчение положение бедняков и сирот. Но на самом деле речь идет лишь о злоупотреблениях и махинациях. Это нечестное ведение дел» Gernet 1956(1995:104–105, 211).

399

Возможно, поэтому абстрактные понятия вроде истины, справедливости и свободы так часто предстают в женском обличье.

400

Марко Поло наблюдал это в южной провинции Юньнань в XIII веке: «Однако когда они ведут друг с другом дела, они берут круглую или квадратную тросточку и разламывают ее надвое; один берет одну половину, второй — другую. Но прежде чем разломить ее, они делают на ней две-три метки или столько, сколько захотят. Таким образом, когда один из них приходит расплатиться с другим, он дает ему деньги или что-либо другое и забирает часть тросточки, которая была у другого» (Benedetto 1931:193). См. также Yang 1971: 92; Кап 1978; Peng 1994:320, 330, 508; Trombert 1995:12–15. Согласно Кану, такие бирки предшествовали появлению письменности; а одна легенда гласит, что один и тот же человек, министр Желтого императора, изобрел одновременно и письменность, и договоры, заключающиеся при помощи бирок (Trombert 1995:13).

401

Сходство это отмечалось и в древности: Лао-Цзы (Дао Дэ Цзин 27) говорит, что тот, «кто умеет считать, не пользуется инструментом для счета. Кто умеет закрывать двери, не употребляет запор». Он также утверждал, что «после успокоения большого возмущения непременно останутся его последствия. Как можно назвать это добром? Поэтому совершенномудрый дает клятву, что он не будет никого порицать. Добрые стремятся к соглашению, а недобрые — к вымогательству» (строфа 79). (Перевод приводится по изданию: Лао-цзы. Дао Дэ Цзин // Ян Хин-шун. Древнекитайская философия. М.: Мысль, 1972.)

402

Или, лучше сказать, в мгновение ока превратив денежные долги в нравственные, поскольку сам тот факт, что нам известна эта история, подразумевает, что позже он был вознагражден (Peng 1994:100). Примечательно, что слово «фу», означающее «бирка», может также переводиться как «многообещающее предзнаменование принцу, символизирующее, что он избран Небесами» (Mathews 1931:283). Пен также цитирует фрагмент из «Планов Сражающихся царств», рассказывающий о военачальнике, который пытался заручиться народной поддержкой: «Фен поспешил в Би, где его слуги собрали всех людей, у которых были долги, для того чтобы его бирки можно было сопоставить с их. Когда бирки сопоставили, Фен издал ложный приказ о прощении этих долгов и сжег бирки. Люди радостно закричали» (там же: 100n9). Параллели с Тибетом см. в: Uebach 2008.

403

Подобные вещи происходили и в Англии, где первые контракты тоже разрывались напополам в подражание биркам: эта практика породила словосочетание «законтрактованный работник» (“indentured servant”), поскольку именно таким образом заключались контракты с работниками; слово происходит от зазубрин (“indentations”), или меток на бирке, использовавшихся в качестве контракта (Blackstone 18271:218).

404

Пен проницательно замечает, что «этот метод сопоставления бирок для получения наличности был одним из следствий процесса, при помощи которого занимались деньги, за тем лишь исключением, что выплата кредита превратилась из движения во времени в движение в пространстве» (Peng 1994:330).

405

Их называли лавками для вкладов, а Л. Ян (Yang 1971:78–80) называет их протобанками. Пен (Peng 1994:323–327) отмечает, что нечто в таком роде уже существовало, по крайней мере для купцов и путешественников, в эпоху династии Тан, однако правительство строго следило за тем, чтобы банкиры не инвестировали деньги повторно.

406

Впервые эта практика получила распространение в Сычуане, где существовала особая форма наличных денег: они изготавливались не из бронзы, а из железа и потому были намного менее удобными.

407

Все это очень похоже на символические деньги, которые имели хождение в Европе в Средние века.

408

Крупнейший ученый, придерживающийся этого мнения, — фон Глан (von Glahn 1994, хотя Пен (Peng 1994) придерживается схожей точки зрения); оно, судя по всему, преобладает среди экономистов и в других кругах.

409

Когда речь заходила о правлении легистов при всеми ненавидимой Первой Династии, очень часто приводилась история о том, как они отлили большие котлы из латуни, на которых были записаны все законы, а потом использовали их для того, чтобы варить преступников живьем.

410

Между этими событиями прошло более столетия: арабы завоевали Сасанидский Иран в 633–644 годах, в 661 году был создан Омейядский халифат, а Аббасиды пришли к власти лишь в 750 году. — Примеч. пер.

411

О процессе обращения см. Bulliet 1979 (также Lapidus 2003:141–146). Буллит также подчеркивает (там же: 129), что главным следствием массового обращения в ислам стало внешнее оправдание власти как силы, защищавшей и распространявшей веру, однако на поверку оно оказалось неискренним. Массовой поддержкой халифы и политические лидеры пользовались лишь в отдельные периоды вроде крестовых походов или во время реконкисты в Испании, когда исламу приходилось обороняться, как это происходит в современном исламском мире по схожим причинам.

412

«Большую часть времени низшие слои платили подушные налоги и заботились о себе. Точно так же правительство получало налоги и обеспечивало определенную безопасность, но в остальном занималось своими делами: внешними войнами, покровительством наукам и искусствам, жизни в показной роскоши» (Pearson 1982:54).

413

Пословица приписывается самому пророку и появляется в «Китаб аль-Ильм» аль-Газали. За ней следует длинная череда подобных утверждений: «Сайд бин Мусаиб сказал: “Когда вы видите, что богослов посещает государя, избегайте его, ибо он вор”. Аль-Аузай сказал: “Для Аллаха нет ничего отвратительнее, чем богослов, посещающий чиновника”» и т. д. Такое отношение не исчезло. Подавляющее большинство иранских аятолл, например, возражают против идеи исламского государства на том основании, что оно неизбежно извратит религию.

414

Часто это называют мудрым отказом от «порчи» монеты, однако это можно воспринимать и в том смысле, что подпись халифа не придавала монете никакой добавочной стоимости. Эксперимент с бумажными деньгами в китайском стиле, проведенный в Басре в 1294 году, провалился, поскольку никто не хотел принимать деньги, обеспеченные лишь верой в государство (Ashtor 1976:257).

415

Со временем продолжать выплачивать такие суммы стало невозможно, и мусульманские империи перешли на более традиционную средневековую систему «икта», в рамках которой солдатам жаловали налоговые поступления с определенных территорий.

416

И позже рабов тоже не использовали в качестве солдат, за исключением временных и экстраординарных случаев (например, маньчжуры или на о. Барбадос).

417

Примечательно, что (1) «инквизиция» 832 года, т. е. неудавшаяся попытка Аббасидов установить контроль над улемами, (2) самое массовое обращение подданных халифа в ислам, пришедшееся на 825–850 годы, и (3) окончательное принятие тюркских солдат-рабов в аббасидские армии, которое часто датируют 838 годом, относятся более или менее к одному и тому же времени.

418

Elwahed 1931: 111–135. Как он пишет (там же: 127), «неотчуждаемость свободы — это один из основных и неоспоримых принципов ислама». Отцы не имеют право продавать своих детей, а частные лица не имеют права продавать себя — или, по крайней мере, если они все же это делают, ни один суд не признает претензии со стороны собственника. Замечу, что это полная противоположность принципам «естественного права», которое позже получило развитие в Европе.

419

Здесь есть известное противоречие: некоторые ученые, в том числе современные мусульманские, выступающие против исламского экономического движения, утверждают, что «риба», которая, бесспорно, осуждается в Коране, изначально относилась не к «проценту» в целом, а к доисламской арабской практике наказывать за просрочку платежа, удваивая сумму долга, и что неверно понимать под ней безоговорочное осуждение процента (например, Rahman 1964; Kuran 1995). Я не могу судить, но если это так, то это может означать, что запрет на ростовщичество на самом деле появился в Ираке как часть процесса создания местной вариации ислама, — это лишь подтверждает мои основные доводы.

420

Наиболее подробные сведения, имеющиеся в нашем распоряжении, относятся к общине еврейских купцов в Генизе, в Египте XII века. Они придерживались запрета на взимание процента в сделках друг с другом. Единственная сфера, применительно к которой процент нередко упоминается, связана с регулярным применением насилия: речь идет о сделках с царями, визирями и чиновниками, часто занимавшими большие суммы денег под процент — особенно, хотя и не исключительно у еврейских и христианских банкиров — для оплаты своих войск. Соглашаться выдавать такие незаконные ссуды было опасным делом, но еще опаснее было от них отказываться (примеры из истории Аббасидов см. в: Ray 1997:68–70, в основном они заимствованы из: Fischel 1937).

421

Существовало также множество юридических лазеек (их называли «хийял»), к которым мог прибегнуть тот, кто непременно хотел получить процент: например, можно было купить дом должника за сумму, равную ссуде, и взимать с него арендную плату, давая ему возможность выкупить дом за те же деньги; можно было получить у должника согласие на покупку у него определенного товара со скидкой, который затем перепродавался ему же, и т. д. Некоторые школы исламского права строго запрещали такие приемы; другие просто их не одобряли. Раньше считалось, что такие методы широко применялись, поскольку большинство историков экономики полагали, что процент — необходимый элемент кредита, однако, согласно недавним исследованиям, нет оснований утверждать, что они встречались так уж часто (старую точку зрения см. в: Khan 1929, новую в: Ray 1997:58–59).

422

Отметим, что Басра, где на рынке все платили чеками, также была городом, в котором столетие спустя попытки монголов ввести бумажные деньги, выпускавшиеся правительством, столкнулись с ожесточенным сопротивлением. Кстати, от слова «сакк» происходит английское слово «чек» (“check”). Истоки самого слова «сакк» оспариваются: Эштор (Ashtor 1972:555) полагает, что у него византийское происхождение, Чоски (Chosky 1988) — что персидское.

423

Гойтейн (Goitein 1966, 1967, 1973) дает подробный обзор финансовых приемов еврейских купцов в Египте XII века. Почти каждая сделка так или иначе опиралась на кредит. Чеки, даже внешне очень похожие на те, что используются сегодня, имели широкое хождение — хотя запечатанные кошельки с металлическими монетами в повседневных сделках использовались еще чаще.

424

Хотя правительство явно иногда платило зарплаты чеками (Tag El-Din 2007:69). Я, безусловно, преуменьшаю роль правительства во всем этом: например, оно предпринимало попытки создать центральный банк; кроме того, обычно считалось очевидным, что правительство должно устанавливать стандарты и регулировать торговлю. Однако, по-видимому, на практике это происходило редко.

425

Это наверняка будет интересно исследователям творчества Пьера Бурдьё, который, изучая общества кабилов в Алжире, пришел к знаменитому выводу о том, что честь мужчины в таком обществе — это вид «символического капитала», схожего с капиталом экономическим, но намного более важного, поскольку честь можно превратить в деньги, но не наоборот (Bourdieu 1977, 1990). Разумеется, текст выше говорит не совсем это, но остается гадать, было это наблюдением самого Бурдьё или же скорее отражало здравый смысл его информаторов.

426

Ударной силой распространения ислама были суфийские братства и правоведы; многие купцы выступали в одной из этих ролей или в обеих сразу. Научная литература по этому вопросу необычайно богата. См., например: Chaudhuri 1985, 1990; Risso 1995; Subrahmanyam 1996; Barendtse 2002; Beaujard 2005.

427

Более того, чиновники, у которых были собственные банкиры, сами широко использовали кредитные инструменты вроде «су фтаджи» как для перевода налоговый платежей, так и для сокрытия доходов, полученных незаконным путем (Hodgson 19741:301; Udovitch 1975:8; Ray 1994:69–71).

428

«Для Мухаммеда это естественное регулирование рынка соответствует регулированию космоса. Цены растут и падают подобно тому, как ночь следует за днем, как отлив следует за приливом, а навязывание цен не только не справедливо по отношению к купцу, но и нарушает естественный ход вещей» (Essid 1995:153).

429

Из этого делались лишь редкие исключения, например во время стихийных бедствий, поэтому большинство ученых настаивало на том, что лучше напрямую предоставить нуждающимся помощь, чем вмешиваться в действие рыночных сил. См. Ghazanfar& Islahi 2003; Islahi 2004:31–32; более полную дискуссию о взглядах Мухаммеда на формирование цен см. вТшпа 1965; Essid 1988, 1995.

430

Hosseini 1998:672, 2003:37: «Оба указывают, что животные, такие как собаки, не обменивают одну кость на другую».

431

Смит говорит, что лично побывал на такой фабрике, — может, это и правда, но пример восемнадцати операций изначально появился в статье “Epingle” в пятом томе французской «Энциклопедии», опубликованной двадцатью годами ранее, в 1755 году. Хоссейни также отмечает, что «в личной библиотеке Смита имелись латинские переводы некоторых трудов персидских (и арабских) средневековых ученых» (Hosseini 1998:679), и полагает, что он мог взять свои примеры непосредственно из оригиналов. Другие важные работы по исламским прецедентам позднейших экономических теорий: Rodison 1978; Islahi 1985; Essid 1988; Hosseini 1995; Ghazanfar 1991, 2000, 2003; Ghazanfar & Islahi 1997, 2003. Становится все очевиднее, что идеи Просвещения в значительной степени восходят к исламской философии: декартовское «мыслю, значит, существую», например, восходит к Ибн-Сине (он же Авиценна), знаменитое утверждение Юма о том, что наблюдение постоянных сочетаний не доказывает само по себе причинности, появляется у аль-Газали, и я сам обнаружил, что определение просвещения, данное Иммануилом Кантом, произносит волшебная птица в произведении Руми, персидского поэта XIV века.

432

Например, среди этических принципов аль-Газали мы обнаруживаем следующие: «покупатель должен быть снисходительным, когда торгуется с бедным продавцом, и строгим, когда имеет дело с богатым» и «человек должен стремиться продать бедным, у которых нет средств, и предоставить им кредит, не надеясь получить его обратно» (аль-Газали «Ихья Улум ад-Дин» II: 79–82, цит. по Ghazanfar & Islahi 1997:22) — последнее утверждение, конечно, напоминает Евангелие от Луки 6:35.

433

Точка зрения аль-Газали здесь напоминает и, бесспорно, отражает влияние «Никомаховой этики» Аристотеля (1121b): раз деньги — это социальная условность, призванная облегчить обмен, то ростовщичество противоречит их цели; но его окончательный вывод сильно отличается и приближается к доводу Фомы Аквинского о том, что деньги — это прежде всего средство и что ростовщичество искажает это их назначение, и к доводу Генриха Гентского, будто «деньги — это средство обмена, а не цель», — что неудивительно, поскольку он оказал прямое влияние на Фому Аквинского (Ghazanfar 2000).

434

Это не преувеличение. Даже знаменитую «кривую Лаффера», при помощи которой администрация Рейгана в 1980-е годы пыталась доказать, что снижение налогов увеличит доходы правительства за счет стимулирования экономической активности, часто называют кривой Халдуна — Лаффера, так как впервые в виде общего принципа она была изложена в книге Ибн Халдуна «Мукаддима» в 1377 году.

435

«Ослабление» фактически действовало как увеличение налогов, поскольку заставляло людей выкладывать больше экю для уплаты налоговой ставки, выраженной в шиллингах. Поскольку зарплаты устанавливались в фунтах, шиллингах и пенсах, такая мера также приводила к повышению их стоимости, а значит, обычно пользовалась популярностью. «Усиление», напротив, приводило к снижению реальной стоимости единиц учета. Это могло быть полезно для уменьшения личных долгов короля или его союзников, выраженных в таких единицах, но это также снижало доходы наемных работников и всех тех, чей доход был фиксирован, а значит, приводило к протестам.

436

Хотя и не сказать, чтобы их вообще не было. Важно отметить, что в те времена главными поставщиками рабов были германцы, жившие за пределами империи: их приобретали либо военным путем, либо через долг.

437

«Если бы каждый, — писал он, — брал из своего состояния столько, сколько нужно для удовлетворения его личных потребностей, и отдавал все лишнее тем, кто нуждается во всем, то не было бы ни бедных, ни богатых» (In Illiud Lucae 49D) — сам Василий родился аристократом, но распродал все свои земельные владения, а полученные средства раздал бедным.

438

Сумма теологии 8.3.1.3: «Поскольку милость дается свободно, она исключает идею долга… Долг ни в коей мере не подразумевает, что Бог что-либо должен какому-либо другому существу».

439

Клаверо (Clavero 1986) усматривает в этом базовый конфликт вокруг природы договора и, как следствие, правовую основу человеческих отношений в европейской истории: ростовщичество и — шире — выгода осуждались, однако рента, основа феодальных отношений, никогда не оспаривалась.

440

«Что такое торговля, — писал Кассиодор (485–585), — если не желание продать дороже то, что можно купить дешевле? Купцы ненавистны потому, что, позабыв о Божественной справедливости, они больше обременяют свои товары ложью, чем берут их стоимость. Их Господь изгнал из храма со словами: “Не превращайте дом моего Отца в вертеп разбойников”» (цит. по: Langholm 1996:454).

441

Нельсон (Nelson 1949) полагал, что «Исключение» часто применялось к отношениям между христианами и евреями, однако Нунан (Noonan 1957:101–102) утверждает, что в основном оно применялось лишь «к еретикам и неверным, прежде всего к сарацинам», а некоторые считают, что даже к ним оно не применялось.

442

До 52 % с залогом, до 120 % без такового (Homer 1987:91).

443

Долговые тюрьмы, т. е. тюрьмы, предназначенные исключительно для содержания должников, появились в Англии лишь после 1263 года, но заточение в тюрьму должников имеет намного более долгую историю. Еврейских заимодавцев использовали прежде всего для того, чтобы превращать виртуальные, кредитные, деньги в монеты путем взимания семейного серебра с неплатежеспособных должников и его отправки на королевские монетные дворы. Они также овладели правами на многие земельные участки должников, большая часть из которых в конечном счете оказалась в руках баронов или монастырей (Singer 1964; Bowers 1983; Schofield & Mayhew 2002).

444

Роджер не называет имени жертвы; в некоторых позднейших версиях его называют Авраамом, в других — Исааком.

445

Или даже, если уж на то пошло, о фантазиях Ницше относительно того, что истоки правосудия лежат в нанесении увечий. Если первое было проекцией на евреев зверств, совершавшихся в отношении евреев, то Ницше писал в эпоху, когда тогдашних «дикарей» наказывали подобными пытками и увечьями, если они не уплачивали долги колониальным налоговым властям, из-за чего несколько позже разгорелся знаменитый скандал в Бельгийском Конго короля Леопольда.

446

Например, именно фирма из Кагора получила собственность английских евреев после изгнания последних в 1290 году. Впрочем, долгое время сами ломбардцы и кагорцы зависели от королевской милости и вряд ли находились в лучшем положении, чем евреи. Во Франции короли попеременно лишали собственности и изгоняли евреев и ломбардцев (Poliakov 1977:42).

447

Как я уже говорил, есть два вида получения богатства; один — через управление хозяйством, другой — через розничную торговлю: первый необходим и почетен, тогда как тот, что основан на обмене, справедливо осуждается; он противоестественен потому, что таким образом люди получают выгоду друг от друга. Самым ненавистным видом получения богатства с полным основанием является ростовщичество, поскольку это способ получения выгоды посредством самих денег, а не того, из чего они делаются. Ведь деньги предполагалось использовать при обмене, а не пускать их в рост.

И сам термин «процент» («токос»), который означает рождение денег из денег, применяется к размножению денег потому, что потомство похоже на родителя. «Этотрод наживы оказывается по преимуществу противным природе» (Аристотель «Политика» 1258b). «Никомахова этика» (1121b) также осуждает ростовщичество. Лучший общий анализ аристотелевской традиции в отношении ростовщичества см. в: Langholm 1984.

448

To же самое немецкие купцы сделали и в балтийских городах Ганзы. О банке Медичи как наглядном примере этого см.: de Roover 1946, 1963; Paries 2005.

449

Ситуация в Венеции, первой ступившей на этот путь, показательна: здесь были ремесленные цехи, но не было купеческих гильдий, поскольку последние создавались для защиты от правительства, а в Венеции купцы сами были правительством (MacKenney 1987; Mauro 1993:259–260).

450

Их обвинили одновременно и в ереси, и в содомии: см. Barber 1978.

451

Невозможно «доказать» исламское происхождение европейских переводных векселей, но было бы странным его отрицать, если учесть объем торговли между двумя берегами Средиземного моря. Бродель (Braudel 1995: 816–817) предполагает, что эта идея попала в Европу через еврейских торговцев, которые, как мы знаем, уже давно использовали их в Египте.

452

Существовало бесчисленное количество валют, каждая из которых могла в любой момент «усилиться» либо «ослабеть» или же ее курс мог колебаться. Переводные векселя также позволяли купцам эффективно участвовать в спекуляции деньгами и даже обходить законы против ростовщичества, после того как стало возможным оплачивать переводной вексель, выписав другой вексель на несколько большую сумму со сроком действия несколько месяцев. Это называлось «сухим обменом» (de Roover 1944), и церковь с течением времени стала относиться к нему все более скептически, что послужило толчком для изобретения новых финансовых инструментов, позволявших обойти закон. Стоит отметить, что процентная ставка по таким торговым ссудам обычно была довольно низкой — максимум 12 %, что резко контрастировало с потребительскими кредитами. Это свидетельствует о том, что такие сделки становились все менее рискованными (историю процентных ставок см. в: Homer 1987).

453

«В очень многих отношениях, например в организации рабского труда и управлении колониями, в имперской администрации и торговых институтах, в морской технологии, мореплавании и бортовом вооружении, итальянские города-государства были прямыми предшественниками португальской и испанской империй, в становление которых итальянцы внесли столь весомый вклад и из эксплуатации которых они извлекали столь значительную выгоду» (Brady 1997:150).

454

Судя по всему, изначально они использовали греческих рабов, иногда — арабов, захваченных в плен во время крестовых походов, и лишь затем африканцев. Тем не менее именно эту экономическую модель португальские купцы позже перенесли на атлантические острова вроде Канарских и далее — на Карибы (Verlinden 1970; Phillips 1985:93–97; Solow 1987; Wartburg 1995).

455

Этот аргумент выдвигает Дюби (Duby 1973). «Круглый стол» изначально был разновидностью турнира, а в начале XIV века эти турниры превратились в подражание двору короля Артура, а их участники брали на себя роли рыцарей Круглого стола: Галахада, Гавейна, Борса и др.

456

Это также было время, когда технологические новшества, особенно изобретение арбалета и появление профессиональных армий, снизили роль рыцарей в бою (Vance 1973).

457

Этот аргумент первым выдвинул Ванс (Vance 1986:48). Сходство еще более очевидно в романе «Парсифаль», который был написан Вольфрамом фон Эшенбахом двадцатью годами ранее и в котором рыцари «свободно скитаются по Испании, Северной Африке, Египту, Сирии, доходя до Багдада, Армении, Индии и Цейлона» (Adolf 1957:113), — в нем есть бесчисленное количество отсылок к исламу (Adolf 1947, 1957). Все эти края были известны европейцам той поры только благодаря торговле. Тот факт, что те редкие торговцы, что появляются на страницах романа, никогда не вызывают симпатии, имеет мало значения.

458

Вагнер “Die Wibelungen: Weltgeschichte aus der Sage” (1848) — или, в переводе, «Всемирная история на основании сказания». Я излагаю доводы Вагнера исходя из другого прекрасного, хотя и порой экстравагантного эссе Марка Шелла под названием «Объяснение Грааля» (“Accounting for the Grail” 1992:37–38). На самом деле доводы Вагнера сложнее: они сосредотачиваются на бесплодной попытке императора Священной Римской империи Фридриха Барбароссы покорить итальянские города-государства и на отказе от принципа, в соответствии с которым собственность может проистекать только от короля; на смену ему пришла купеческая частная собственность, которая отражена в финансовой абстракции.

459

Шелл считает, что в Грааль трансформировалось более древнее понятие рога изобилия, или неистощимой мошны, в эпоху, которая «только начинала привыкать к чекам и кредиту», и отмечает связь этой легенды с тамплиерами, а также с тем фактом, что Кретьен, имя которого означает «христианин», по-видимому, был обращенным евреем. Вольфрам также утверждал, что почерпнул легенду из еврейского источника (Shell 1992: 44–45).

460

Даже Китай часто пребывал в состоянии раздробленности. Почти все средневековые проекты построения империй внедрялись в жизнь не профессиональными армиями, а кочевыми народами — арабами, монголами, татарами и тюрками.

461

Он сравнивает деньги не только с почтальоном, но еще и с «правителем», который также находится за пределами общества, для того чтобы управлять взаимодействием между нами и регулировать его. Интересно отметить, что Фома Аквинский, на которого аль-Газали мог повлиять напрямую (Ghazanfar 2000), принимал довод Аристотеля о том, что деньги — это социальная условность, которую люди могут легко изменить. В позднем Средневековье в католицизме эта точка зрения стала на какое-то время доминирующей.

462

Насколько мне известно, единственным ученым, который отметил эту связь, был Бернар Фор, французский исследователь японского буддизма: Faure 1998:798; 2000:225.

463

Однако позже, когда сделки с наличностью получили более широкое распространение, термин стал применяться к небольшим суммам наличности, которые вносились как первый взнос — скорее в значении задатка. О симболонах в целом: Beauchet 1897; Jones 1956:217; Shell 1978:32–35.

464

Уайтакер (Whitaker 2002:10) отмечает, что для Аристотеля «значение слова определяется условностью, равно как и важность, которой наделяется бирка, метка или билет, зависит от соглашения между заинтересованными сторонами».

465

Однако они верили, что эти формулы обобщали или «сплачивали» суть этих секретных истин, которые раскрывали мистерии: слово «симболон» происходит от глагола «симбаллейн», означавшего «собирать, объединять или сравнивать».

466

Все свои знания о симболонах мы черпаем из христианских источников. Позднее христиане приняли собственный симболон — кредо, который оставался основным соответствием термина «символ» на протяжении Средних веков (Ladner 1979).

467

Или Псевдо-Дионисий, поскольку настоящим Дионисием Ареопагитом был афинянин, живший в I веке и обращенный в христианство святым Павлом. В своих произведениях Псевдо-Дионисий пытается примирить, с одной стороны, неоплатонизм с его пониманием философии как процесса освобождения души от материальной сущностии ее воссоединения с Божественным, а с другой — христианское вероучение. К сожалению, его наиболее значимое произведение — «Символическое богословие» — было утрачено, но все дошедшие до нас труды так или иначе касаются этого вопроса.

468

Он называет их, как и причастие, «дарами, которые даются нам в символическом смысле». «О небесной иерархии» 124А.

469

Сравним это с определением симболона:

а) бирка, т. е. каждая из двух половинок или соответствующих частей кости или другого предмета, который разломили два друга или две договаривающиеся стороны, после чего каждая из них забрала одну часть для подтверждения личности предъявителя;

б) другие приспособления, имеющие ту же цель, например оттиск печати на воске;

1) любой знак, служащий удостоверением личности; 2) гарантия; 3) знак, прежде всего доброй воли.

По Лидделлу и Скотту (Liddell and Scott 1940: 1676–1677), без примеров и с переводом на английский язык слов «костяшка» и «друг».

470

Здесь есть интересная деталь: воля Небес является в некотором смысле волей народа и различные китайские мыслители по-разному расставляли здесь акценты. Например, Сунь-цзы полагал, что власть царя основана на доверии народа. Он также считал, что, хотя доверие среди народа поддерживается при помощи договоров, обеспеченных бирками, при действительно справедливом царе социальное доверие достигнет таких масштабов, что такие предметы станут ненужными (Roetz 1993:73–74).

471

В «Энциклопедии даосизма» они описываются как «диаграммы, которые являются разновидностью Небесного письма и черпают свою силу из того, что воспроизводят свой Божественный образец, находящийся во власти божеств, даровавших их» (Bokenkamp 2008:35). О даосском «фу»: Kaltenmark 1960; Seidel 1983; Strickmann 2002: 190–191; Verellen 2006; о буддистских параллелях см.: Faure 1998; Robson 2008.

472

Sasso 1978; истоки символа инь-ян остаются неясными и вызывают споры, однако те синологи, с которыми я консультировался, считают эту версию правдоподобной. Общим словом, которым в современном китайском языке передается понятие «символ», является «фухао», непосредственно проистекающее из «фу».

473

Поскольку я вступаю в полемику по вопросу о том, почему в исламском мире не сложился современный капитализм, мне кажется обоснованным и довод Удовича (Udovitch 1975: 19–21) о том, что исламский мир никогда не развивал безличных кредитных механизмов, и возражение Рея (Ray 1997:39–40) о том, что запрет на процент и страхование имел большее значение. Предположение Рая о том, что различие в законах о наследстве могло сыграть свою роль, также заслуживает дальнейшего исследования.

474

В платоновском смысле: как и любая деталь, физическая птица, которую мы можем увидеть на близлежащем плодовом дереве, представляет собой лишь воплощение общей идеи «птицы» (которая является нематериальной, абстрактной, ангельской); то же касается различных физических, смертных индивидов, которые соединяются для того, чтобы превратить корпорацию в абстрактную, ангельскую идею. Канторович утверждает, что потребовалось немало интеллектуальных инноваций для того, чтобы возникла идея корпорации: в первую очередь идея «зона», или «эвума», вечного времени, т. е. времени, которое продолжается вечно, и, обращаясь к трудам Дионисия Ареопагита, противостоит представлению о вечности Августина, полностью помещавшего ее вне времени и считавшего, что она является обиталищем ангелов (Канторович Э.Х. Два тела короля. Исследование по средневековой политической теологии./ пер. А.Ю. Серегиной. М., 2005. С. 256–257).

475

Исламское право, например, не только не разработало понятие фиктивного лица, но и до недавнего времени упорно отказывалось признавать корпорации (Kuran 2005).

476

В основном Рэнделл Коллинз (Collins 1986:52–58), который также проводит сравнение с Китаем; ср. Coleman 1988.

477

Небольшой перечень исследований, в которых дебатируется вопрос о «революции цен»: Hamilton 1934; Cipolla 1967; Flynn 1982; Goldstone 1984, 1991; Fisher 1989; Munro 2003a, 2007. Главный спор ведется между монетаристами, по-прежнему утверждающими, что увеличение количества драгоценного металла является основной причиной инфляции, и теми, кто подчеркивает значение быстрого роста населения; впрочем, конкретные аргументы, выдвигаемые обеими сторонами, более нюансированы.

478

Историки говорят о «металлическом голоде»: по мере того как наиболее крупные рудники истощались, золото и серебро, не выкачивавшиеся из Европы для оплаты восточных предметов роскоши, все больше укрывались, что приводило к самым разным трудностям в торговле. В 1460-х годах дефицит металла в городах вроде Лиссабона был настолько острым, что торговые суда, заходившие в их порты с трюмами, полными товара, зачастую возвращались домой, так ничего и не продав (Spufford 1988:339–362).

479

Разумеется, я очень сильно упрощаю: другой проблемой стало расширение системы крупного землевладения, сопровождавшееся ростом задолженности мелких собственников, не способных расплатиться с крупными землевладельцами. По мере того как члены постоянно увеличивавшегося императорского семейства и семьи фаворитов освобождались государством от уплаты налогов, налоговое бремя на мелких собственников достигло таких масштабов, что многие были вынуждены продать свои земли могущественным семьям в обмен на дальнейшую их аренду, для того чтобы освободиться от налогов.

480

Китайские историки насчитали 77 различных «шахтерских восстаний» в 1430-1440-х годах (Harrison 1965:103–104; cf. Tong 1992:60–64; Gernet 1982:414). Они превратились в серьезную угрозу в 1445–1449 годах, когда в перенаселенных областях Фудзянь и Шасянь шахтеры под руководством своего вожака по имени Йе Цон-Лю объединились с крестьянами-арендаторами и городской беднотой. Восстание распространилось на другие провинции, охватив множество городов, и привело к изгнанию многих землевладельцев.

481

Фон Глан (Von Glahn 1996:70–82) документально описывает этот процесс. Жерне (Gernet (1982:415–416) пишет, что между 1450 и 1500 годами большая часть налогов стала уплачиваться серебром. Процесс достиг кульминации в методе «одного удара хлыстом»: такое название получили реформы, проведенные в 1530–1581 годах (Huang 1974, см. Arrighi, Hui, Hung и Seldon 2003: 272–273).

482

На протяжении XVI столетия стоимость серебра в Китае (в золотом исчислении) оставалась приблизительно вдвое выше, чем в Лиссабоне или Антверпене (Flynn & Giraldez 1995, 2002).

483

У Китая была своя «эпоха географических открытий» в начале XV века, но за ней не последовали масштабные завоевания и обращение других народов в рабство.

484

Возможно, они ошибались. В целом население сократилось на 90 % даже в тех областях, где не было прямого геноцида. Но в большинстве мест поколение спустя население начало восстанавливаться; на Эспаньоле и во многих областях Мексики и Перу, прилегавших к шахтам, уровень смертности, вероятнее всего, достигал 100 %.

485

Один историк отмечает: «К концу шестнадцатого века драгоценные металлы, прежде всего серебро, составляли 95 % всего экспорта из испанской Америки в Европу. Приблизительно такой же процент туземного населения был уничтожен в процессе овладения этими сокровищами» (Stannard 1993:221).

486

Истории большинства конкистадоров похожи на историю Кортеса. Бальбоа сбежал в Америку от своих кредиторов; Писарро занял так много денег для подготовки экспедиции в Перу, что после первых неудач лишь страх оказаться в долговой тюрьме не позволил ему вернуться в Панаму; Франсиско де Монтехо был вынужден заложить все свои владения в Мексике для получения займа в восемнадцать тысяч песо, которые пошли на организацию экспедиции в Гондурас; Педро де Альварадо тоже увяз в долгах и в конце концов вложил все в проект завоевания островов Пряностей и Китая — после его смерти кредиторы сразу же попытались выставить остававшиеся у него владения на торги.

487

В оригинале указан университет Сантандера, однако это ошибка: в те времена в Сантандере университета не существовало; очевидно, имеется в виду старейший испанский университет, основанный в 1218 году в городе Саламанка. — Примеч. пер.

488

Все это до боли напоминает современную глобальную политику, в которой, например, ООН призывает бедные страны сделать образование бесплатным и доступным для каждого, а затем Международный валютный фонд (с юридической точки зрения являющийся частью ООН) настаивает на том, чтобы эти страны делали ровно противоположное, т. е. устанавливали плату за посещение школы как составную часть более широких «экономических реформ», необходимых для рефинансирования своих займов.

489

Здесь я следую за Уильямом Питцем (Pietz 1985:8), который изучал ранние рассказы купцов — искателей приключений о Западной Африке; хотя есть и рассказ Тодорова (Todorov 1984:129–131)0 конкистадорах, написанный с похожих позиций.

490

Некоторые из них обанкротились — например, одна ветвь семейства Фуггеров. Но такое случалось на удивление редко.

491

Во времена Лютера основные споры велись вокруг практики под названием “Zinskauf', которая теоретически была рентой с арендованной собственности, но, как правило, представляла собой завуалированную процентную ссуду.

492

Он утверждал, что тот факт, что Второзаконие допускает ростовщичество при определенных обстоятельствах, показывает, что не могло быть всеобщего «духовного закона», а был лишь политический закон, который был создан для специфической ситуации, сложившейся в древнем Израиле, и который можно считать неприменимым в других условиях.

493

И действительно, изначально слово «капитал» именно это и означало. Этот термин восходит к латинскому слову “capitale”, означавшему «фонды, запас товаров, сумма денег или деньги, приносящие процент». В английском языке он появился в середине XVI века, будучи заимствованным из итальянских бухгалтерских книг, где им обозначалось то, что оставалось после оплаты собственности, кредитов и долгов; впрочем, до XIX века английские источники обычно предпочитали слово “stock” («запас») — возможно, отчасти это объяснялось тем, что слово «капитал» тесно ассоциировалось с ростовщичеством.

494

Эти народы в конечном счете тоже практиковали ростовщичество в отношениях друг с другом: Nelson 1949: 76.

495

Государственные финансы той эпохи в основном представляли собой завуалированные процентные ссуды, предоставлявшиеся мелкими дворянами, из числа которых также вербовались местные чиновники.

496

Его общий долг достиг полумиллиона гульденов в 1528 году и составлял около 750 тысяч к 1541 году (Zmora 2006:13n55).

497

Позже его обвинили в том, что он вступил в заговор с графом Вильгельмом фон Хеннебургом, который перешел на сторону повстанцев, с целью стать герцогом территорий, находившихся в то время под властью епископа Вюрцбурга.

498

Суммы основаны на обещании заплатить 1 флорин за казнь, >1/>2 флорина за увечье. Мы не знаем, оплатил ли Казимир этот своеобразный долг.

499

Казимир в конечном счете принялся вымогать у своих подданных штрафы, потребовав от них 104 тысячи гульденов в качестве компенсации.

500

Показательно, что, несмотря на бесконечные репрессии против простолюдинов, ни один из немецких князей или дворян, открыто сотрудничавших с повстанцами, не понес никакой ответственности.

501

Я полностью согласен с большей частью выводов Малдрю, лишь некоторые из них вызывают у меня возражения: например, его отвержение довода Макферсона относительно собственнического индивидуализма (MacPherson 1962) мне кажется излишним, поскольку, на мой взгляд, Макферсон уловил изменения, которые происходят на более глубоком структурном уровне, не столь доступном для открытого спора (см. Graeber 1997).

502

По оценке Малдрю (Muldrew 2001:92), около 1600 года восемь тысяч лондонских купцов владели, возможно, третью всех наличных денег в Англии.

503

Золото и серебро представляли очень небольшую часть состояния домохозяйства: описи показывают, что в среднем на пятнадцать шиллингов кредитов приходился один шиллинг монетами (Muldrew 1998).

504

Этот принцип права на существование имеет ключевое значение для того, что Э.П. Томпсон называл «нравственной экономикой толпы» (Thompson 1971) в Англии XVIII века; Малдрю (Muldrew 1993а) полагает, что это понятие может применяться ко всем этим кредитным системам.

505

Если точнее, либо благочестие (в случае кальвинизма), либо благожелательная манера общения (в случае тех, кто выступал против кальвинистов, защищая старые праздничные ценности): в годы, предшествовавшие гражданской войне многие приходы были разделены на «благочестивых» и «добрых честных людей» (Hunt 1983:146).

506

В оригинале здесь используется слово “credit”, которое в зависимости от контекста можно переводить и как «кредит», и как «доверие». Изначально слово «кредит» представляло собой форму третьего лица единственного числа настоящего времени латинского глагола “credere”, который переводится как «верить», «доверять». — Примеч. пер.

507

Исследование Бодена было очень популярно. Он исходил из представления Фомы Аквинского о том, что любовь и дружба предшествуют юридическому порядку, — что, в свою очередь, восходит к «Нико-маховой этике» Аристотеля, проникнувшей в Европу из арабских источников. Мы не знаем, было ли это прямым влиянием самих исламских источников, но если учесть степень взаимопроникновения (Ghazanfar 2003), то это вполне вероятно.

508

У Чосера полно вещей такого рода: Батская ткачиха много рассуждает о супружеских долгах (например, Cotter 1969). Именно в период между 1400 и 1600 годами все стало выражаться в категориях долга, что, возможно, отражало начавшееся распространение собственнического индивидуализма и попытки примирить его с более старыми представлениями о нравственности. Историк права Гат (Guth 2008) называет эти столетия «эпохой долга», за которой после 1600 года последовала «эпоха контракта».

509

Маршалл Салинс (Sahlins 1996, 2008) подчеркивал, что рассуждения Гоббса имеют богословские корни. Большая часть нижеследующего анализа написана под его влиянием.

510

Сам Гоббс не использует термин «личный интерес», но говорит об «особых», «частных» и «общих» интересах.

511

Исследование различий между «выгодой» Шань Яна и «интересом» Гельвеция само по себе было бы очень показательно. Эти понятия не тождественны.

512

«Интерес» (от “interesse”) стал широко использоваться в качестве эвфемизма для ростовщичества в XIV веке, а в XVI столетии начал применяться в общем, более привычном, смысле. Гоббс не использует словосочетание «личный интерес», хотя говорит об интересе «частном» и «общем»; однако этот термин уже был распространен — он появился в труде Франческо Гвиччардини, друга Макиавелли, в 1512 году. Общим местом он стал в XVIII веке (см. Hirschman 1977, 1992, особенно вторую главу «о понятии интереса»; Dumont 1981; Myers 1983; Heilbron 1998).

513

Ce (Seé 1928:187) отмечает, что до начала XIX века слово “interesse” во французском языке обычно обозначало «капитал»; в английском предпочитали использовать слово “stock”. Любопытно отметить, что, к примеру, Адам Смит в своем знаменитом отрывке о мяснике и пекаре возвращается к августиновскому термину «самолюбие» («О богатстве народов» 1.2.2).

514

Общение с цыганами также каралось смертной казнью. В случае бродяжничества судьи столкнулись с такими трудностями, пытаясь найти того, кто согласится поддержать обвинение против бродяг, что позднее были вынуждены заменить смертную казнь публичной поркой.

515

«Ужасы тюрем Флит и Маршалси были разоблачены в 1729 году. Было обнаружено, что бедные должники толпятся на “бедной стороне” — покрытые грязью и вшами, они страдали и гибли от голода и тюремной лихорадки, не встречая ни капли сострадания… Мошенников даже не пытались отделить от злополучных должников. Богатый мерзавец, который мог, но не хотел расплачиваться по своим долгам, мог предаваться похоти и разврату в то время, как несчастного бедняка, заточенного в ту же тюрьму, морили голодом и оставляли гнить на “бедной стороне”» (Hallam 1866 V: 269–270).

516

Не хочу утверждать, что более привычный рассказ об «изначальном накоплении», огораживании общинных земель и становлении частной собственности, изгнании тысяч бывших крестьян, ставших безземельными поденщиками, является ложным. Я просто подчеркиваю менее известную сторону этой истории. Ее особенно полезно подчеркнуть, потому что масштабы огораживаний в эпоху Тюдоров и Стюартов остаются в центре оживленных споров (например, Wordie 1983). Тезис о том, что долг использовался для раскола общин, следует в том же направлении, что и блестящий аргумент Сильвии Федеричи (Federici 2004) о той роли, которую обвинения в ведовстве сыграли в подрыве народных заработков в позднем Средневековье и в расчистке пути для капитализма.

517

«Личный кредит получил дурную славу в восемнадцатом веке. Часто говорили, что неправильно ввязываться в долги лишь для того, чтобы оплачивать товары широкого потребления. На все лады расхваливалась денежная экономика и превозносились достоинства благоразумного ведения хозяйства и бережливости. Как следствие, розничный кредит, залоги и кредитование подвергались нападкам, а мишенями были и заемщики, и заимодавцы» (Hoppit 1990:312–313).

518

«Человек, занимающийся для того, чтобы тратить, скоро разорится, а тот, кто ссужает его, обычно будет иметь основания раскаиваться в своем неблагоразумии. Поэтому заем или ссуда для такой цели во всех случаях, когда не имеется в виду чистое ростовщичество, не в интересах обеих сторон; и, хотя не подлежит сомнению, что люди порою делают это, однако, поскольку все люди стараются соблюдать свои интересы, мы можем быть уверены, что это вряд ли случается так часто, как это мы иногда склонны предполагать» («О богатстве народов» 2.4.2). Время от времени он признает существование розничного кредита, но не придает ему значения.

519

Reeves 1999. Ривз, как и Серве (Servet 1994, 2001), показывает, что многие осознавали многообразие предметов, выполнявших роль денег. Пуффендорф, например, приводит длинный их список.

520

А значит, когда мы придаем ценность золоту, мы просто признаем это. Тот же довод обычно приводился для того, чтобы разрешить старую средневековую головоломку об алмазах и воде: почему алмазы так дороги, хотя и бесполезны, а вода, столь полезная в разных отношениях, вообще не имеет никакой ценности? Обычным решением было следующее: алмазы — это вечная форма воды. (Галилей, первым оспоривший исходную посылку, однажды предложил превратить в статуи всех тех, кто выдвигает подобные аргументы. Тогда, отмечал он в неповторимом возрожденческом стиле, все будут счастливы, поскольку (1) они будут вечными и (2) всем прочим не придется больше выслушивать их идиотские споры.) См. любопытное замечание Веннерлинда (Wennerlind 2003) о том, что в XVII веке большинство европейских правительств использовало алхимиков, чтобы производить золото и серебро для монет; лишь тогда, когда все эти попытки провалились, правительства перешли к бумажным деньгам.

521

Скорее, этот путь вел к созданию фондовых бирж; на первых биржах, возникших в Брюгге и Антверпене в XV веке, торговля велась не акциями акционерных предприятий, которых тогда еще практически не было, а «дисконтированными» векселями.

522

Ашер (Usher 1934, 1944) ввел различие между «первоначальным банковским делом», в котором человек ссужал то, что у него есть, и «современным банковским делом», основанным на том или ином виде неполной резервной системы: т. е. банкир ссужает больше, чем у него есть, создавая тем самым деньги. Возможно, это еще одна причина, почему сейчас мы перешли к чему-то отличающемуся от «современного банковского дела»; см. ниже.

523

Хотя использовались и депозитные сертификаты, частные банкноты, основанные на кредите, появились позже благодаря лондонским золотых дел мастерам, которые в XVII–XVn веках выступали также в роли банкиров.

524

Объем хурос, находившихся в обращении, вырос с 3, 6 миллиона дукатов в 1516 году до 80, 4 миллиона в 1598 году.

525

Самым известным выразителем этой точки зрения был Николас Барбон (Barbon 1690), утверждавший, что «деньги — это стоимость, установленная законом» и точно такая же мера, как дюймы, часы или жидкая унция. Он также подчеркивал, что большинство денег представляли собой кредит.

526

Мы обычно забываем, что материализм марксистской традиции не был чем-то радикально новым: Маркс, как и Ницше, принимал буржуазные допущения (хотя и не те же самые) и развивал их в направлении, которое возмутило бы тех, кто первым их предложил. Как бы то ни было, есть все основания полагать, что то, что сегодня мы называем «историческим материализмом», на самом деле было добавлением Энгельса к проекту Маркса — сам Энгельс был буржуа и по происхождению, и по мировосприятию (он был завсегдатаем кельнской фондовой биржи).

527

Связь с алхимией показательна. Когда в 1300 году Марко Поло отмечал, что китайский император, «по-видимому, овладел искусством алхимии», превращая простую бумагу в нечто стоящее не меньше, чем золото, то это явно была шутка; в XVII столетии большинство европейских монархов действительно обращались к алхимикам, пытаясь изготовить золото из неблагородных металлов; лишь провал этих попыток привел к переходу на бумажные деньги (Wennerlend 2003).

528

Не то чтобы деньги не вызывали подозрений — просто эти подозрения сосредоточивались на нравственных и метафизических вопросах (например, на «краже времени»).

529

Говорят, что он произнес эти слова в Университете Техаса в 1927 году, однако на самом деле хотя этот фрагмент цитировался бесчисленное количество раз в книгах и особенно в Интернете, его невозможно обнаружить в текстах до 1975 года. Первые две строчки, по-видимому, произнес британский советник по инвестициям Л.Л.Б. Энгас в 1937 году: «Современная банковская система делает деньги из ничего. Этот процесс, возможно, самый ловкий трюк, когда-либо придуманный людьми. Банки могут раздувать, чеканить и изымать современные деньги, создаваемые в бухгалтерских книгах» (Angas 1937: 20–21). Оставшаяся часть цитаты, возможно, является позднейшей вставкой: лорд Стамп никогда не писал ничего подобного в своих опубликованных работах. Похожая строчка «банк получает прибыль от всех капиталов, которые создает из ничего» приписываемая Уильяму Паттерсону, первому директору Банка Англии, также впервые была задокументирована в 1930-х годах и почти наверняка выдумана.

530

Акционерные корпорации были созданы в начале колониального периода — это была знаменитая Ост-Индская компания и связанные с ней колониальные предприятия, однако во время промышленной революции они по большей части исчезли и возродились только в конце XIX века, прежде всего в Америке и Германии. Как отмечал Джованни Арриги (Arrighi 1994), расцвет британского капитализма был связан с мелкими семейными компаниями и финансовой аристократией; именно Америка и Германия, которые на протяжении всей первой половины XX столетия боролись за право занять место гегемона вместо Великобритании, создали современный бюрократический корпоративный капитализм.

531

Как отмечает Тауссиг (Taussig 1984:482), когда главу компании спросили, что для него значило слово «каннибал», он ответил, что под каннибалами понимает индейцев, отказывавшихся вступать с кем-либо в торговлю.

532

Слово «законтрактованный» (“indentured”) происходит от зарубок (“indentations”) или отметок, которые делались на бирках, также широко использовавшихся в качестве контракта для тех, кто, как большинство законтрактованных работников, не умел читать (Blackstone 18271:218).

533

Это, кстати, не зависело от классовых различий: все должны были так поступать, от доярок и подмастерьев до придворных дам и рыцарских пажей. Это была одна из причин, почему договоров о законтрактованном труде не стало намного больше в XVII веке: срок договора о найме просто удлинялся с одного до пяти или семи лет. Даже в Средние века были взрослые поденщики, однако зачастую их считали чем-то сродни обычным преступникам.

534

Само слово «пролетариат» в определенном смысле намекает на это, поскольку оно образовано от римского термина, означавшего «те, у кого есть дети».

535

«У предпринимателей было много возможностей сэкономить наличность, выплачивая зарплату: ее могли выдавать только с большими перерывами; она могла состоять из предоставления права потребовать что-то у других (оплата товарами, билетами или ваучерами, которые давали право покупать в лавках, предоставление частных чеков и знаков)» — Mathias 1979а: 95.

536

Полный список выглядит так: «обрезки, чипсы, огарки, сор, излишки, утечки, выгода, скрученная проволока, мертвецы, прибавка, ден-наж, корабельный груз, вина, отбросы, щепотка, мелочи, выжереб, охвостье, колеса, лоскуты, сволочь, сборная солянка, ошметки кожи, обрывки, подонки, приплата, усушка, тара, дар, наперсток, выпивка, бросовые товары, добыча, ломти, заусенцы, бойки, крохи, ветки, ленты, карманные деньги» (Linebaugh 199 см. также Linebaugh 1982; Rule 1986:115–117).

537

Обычно эта забывчивость мотивирована стремлением прийти к выводу о том, что сегодня мы, конечно, живем в совершенно ином мире, потому что это уже не так. Возможно, будет полезным напомнить, что сам Маркс считал, что пишет «критику политической экономики», т. е. теории и практики экономической науки своего времени.

538

Это один из признаков, на основании которых Тестар различает рабство, проистекающее из игры, т. е. когда ставкой игрока является его собственная личность, и долговое рабство, даже если речь идет об игре на долги. «Менталитет игрока, для которого ставкой является его личность, ближе к менталитету воина, который рискует потерять жизнь на войне или попасть в рабство, чем к менталитету бедняка, стремящегося продать самого себя, чтобы выжить» (Testart 2002:180).

539

Кстати, именно поэтому жалобы на безнравственность дефицита так неискренни: поскольку современные деньги на самом деле являются правительственным долгом, то, если бы не было дефицита, последствия были бы катастрофическими. Конечно, деньги могут создаваться и частным образом, банками, но у этого способа есть ограничения. Именно поэтому в конце 1990-х годов финансовую элиту США, возглавляемую Аленом Гринспеном, охватила паника, когда администрация Клинтона добилась профицита бюджета; целью урезания налогов при Буше, по-видимому, было обеспечить поддержание дефицита.

540

В Великобритании первый закон о банкротстве был принят в 1542 году.

541

Нет сомнений, на что именно намекал Гёте в сцене, когда Фауст предложил императору расплатиться с долгами долговыми расписками. В конце концов, все мы знаем, что с ним произошло, когда его час пробил.

542

Здесь можно проследить и религиозный элемент: во времена Августина группа религиозных сектантов на Ближнем Востоке вообразила, что с небес вот-вот должен снизойти огонь и сжечь всю планету. Ничего подобного не произошло. Но если бы их оставили в каком-нибудь уголке планеты на две тысячи лет, они бы придумали, как это сделать. Как бы то ни было, это явно часть более широкой модели.

543

Первым на значение этой даты мне указал мой коллега-антрополог Крис Грегори (1998: 265–296; также Hudson 2003а). Американские граждане не могли обменивать доллары на золото с 1934 года. Нижеследующий анализ основан на работах Грегори и Хадсона.

544

Замечу в скобках, что в те времена в газетах утверждалось, что в галереях, расположенных непосредственно под башнями, действительно было много дорогих ювелирных магазинов и что имевшееся в них золото исчезло. Судя по всему, оно было присвоено спасателями, однако в тех условиях никто, похоже, против этого не возражал — я, по крайней мере, никогда не слышал о дальнейших расследованиях по этому вопросу и уж тем более о судебном преследовании.

545

Разумеется, Уильям Грейдер не случайно решил назвать свою историю Федеральной резервной системы (Greider 1989) «Тайны храма». Именно так многие ее сотрудники описывают ее в частных разговорах. Он цитирует одного из них: «Система похожа на Церковь… Есть папа — председатель; есть коллегия кардиналов — управляющие и председатели банков; есть курия — руководящий персонал. Эквивалентом мирян выступают коммерческие банки. У нас даже есть различные религиозные ордена вроде иезуитов, францисканцев и доминиканцев, только называем мы их прагматиками, монетаристами и неокейнсианцами» (там же: 54).

546

Отмечу, что это прямо противоречит духу Конституции Соединенных Штатов (1.8.5), которая устанавливает, что только Конгресс обладает властью «чеканить деньги и регулировать их стоимость», — и, несомненно, отражает влияние сторонников Джефферсона, выступавших против создания центрального банка. Соединенные Штаты по-прежнему соблюдают букву закона: американские монеты чеканятся непосредственно Казначейством. Бумажные деньги, хотя и подписываются главой Казначейства, выпускаются не Казначейством, а Федеральной резервной системой. Теоретически они являются банкнотами, хотя, как и в случае Банка Англии, монополия на их выпуск предоставлена одному банку.

547

Для тех, кто не знает, как работает ФРС: теоретически есть ряд ступеней. Обычно Казначейство выпускает облигации, которые выкупает ФРС. Затем ФРС одалживает созданные таким образом деньги другим банкам по специальной низкой процентной ставке («ставка первоклассного заемщика»), с тем чтобы эти банки могли их ссужать по более высокой ставке. Будучи регулятором банковской системы, ФРС также устанавливает ставку частичного резервирования, т. е. сколько долларов эти банки могут «ссужать» — а на самом деле создавать — за каждый доллар, который они занимают у ФРС, или держать на депозите, или же как-то еще записывать себе в актив. В теории эта ставка равна десять к одному, однако различные юридические лазейки позволяют банкам значительно ее увеличить.

548

Что поднимает довольно интересный вопрос о том, зачем вообще нужны ее золотые запасы.

549

Возможно, самой большой опасностью для глобальной мощи Соединенных Штатов в последние годы является то, что в одной точке мира, а именно в областях Китая, лежащих по ту сторону Тайваньского пролива, была создана настолько плотная и сложная сеть противовоздушной обороны, что ВВС США уже не уверены, что смогут ее пробить.

550

Еще можно вложить деньги в американский фондовый рынок, что в принципе приводит к тем же результатам. Как отмечает Хадсон, «американские дипломаты ясно дали понять, что приобретение контроля над американскими компаниями и даже возвращение к золоту будут рассматриваться как недружественные действия» (Hudson 2002а: 7), так что особой альтернативы у иностранных банков нет, если только они не пожелают вообще избавиться от долларов, что будет воспринято как еще менее дружественное действие. О том, какую реакцию вызывают «недружественные» действия, см. ниже.

551

Как отмечали многие, именно те три страны, которые в те годы перешли на евро: Ирак, Иран и Северная Корея, были включены Бушем в «Ось зла». Здесь, конечно, можно спорить о причинах и следствиях. Не менее значимо то, что страны, перешедшие на евро, вроде Франции и Германии, единодушно выступали против войны, в то время как союзников США себе набирали среди евроскептиков вроде Великобритании.

552

Даже ЦРУ теперь обычно называет такие соглашения «рабством», хотя в теории долговая кабала — это не то же самое.

553

Сравните это с таблицей дефицита/военных расходов выше, на с. 366: кривые совпадают.

554

История основана на статье из «Уолл-Стрит джорнал» «Не монетизируйте долг: председатель Федерального резервного банка Далласа о риске инфляции и независимости центрального банка» (Мэри Анастейша О’Трейди, 23 мая 2009 года). Добавлю, что сегодня словосочетание «монетизация долга» обычно употребляется как синоним «печатания денег» для выплаты долга. Такое использование стало почти повсеместным, однако изначально этот термин обозначал обращение самого долга в деньги. Банк Англии не печатал денег для выплаты национального долга; он превращал национальный долг в деньги. Это тоже дает пищу для размышлений о природе самих денег.

555

Иногда это соглашение называют вторым Бреттон-Вудсом (Dooley, Folkerts-Landau & Garber 2004, 2009): речь идет о действующей по меньшей мере с 1990-х годов договоренности об использовании различных неофициальных средств для поддержания искусственно завышенного курса доллара и искусственно заниженного курса восточно-азиатских валют, прежде всего китайской, для того чтобы обеспечивать дешевый азиатский экспорт в США. Реальная заработная плата в США не росла или сокращалась непрерывно с 1970-х годов, поэтому эта договоренность, наряду с накоплением потребительского долга, является единственной причиной того, почему в США резко не сократился уровень жизни.

556

Конечно, Япония здесь исключение, поскольку она достигла статуса страны первого мира еще до этого.

557

Ключевую роль здесь сыграл Закон о дерегулировании депозитарных институтов и монетарного контроля 1980 года, который лишил силы все федеральные законы против ростовщичества: якобы это была реакция на безудержную инфляцию конца 1970-х годов, хотя, разумеется, в последние двадцать пять лет, когда инфляция вновь оказалась под контролем, их так и не восстановили. Это привело к тому, что потолок процентных ставок, устанавливаемый штатами, сохранился, однако организациям вроде компаний, выпускающих кредитные карты, было разрешено соблюдать законы того штата, в котором они были зарегистрированы, вне зависимости оттого, где они на самом деле работали. Именно поэтому большинство из них зарегистрированы в Южной Дакоте, где максимальная процентная ставка отсутствует.

558

Первый термин взят из самодовольной и бездарной книги Томаса Фридмана под названием «Лексус и оливковое дерево» (Friedman 1999), второй — из одноименной книги Рэнди Мартина (Martin 2002).

559

В Америке эта «всеобщая инаковость» проводится в жизнь прежде всего посредством расизма. Именно поэтому большая часть торговли в розницу в Соединенных Штатах имеет этническую специфику: допустим, корейские продуктовые магазины или химчистки предоставляют кредиты друг другу, но не своим клиентам, которые с социальной точки зрения настолько отличаются от корейцев, что в отношениях с ними ни о каком доверии речи не идет, поскольку сами корейцы обычно подозревают электриков, слесарей и разного рода подрядчиков, предоставляющих им услуги, в том, что те будут хотя бы пытаться надуть их. По сути, если рынок основан на расовых или этнических различиях, то на нем всякого человека будут считать амаликитянином.

560

Из ничего (лат.).

561

“In God we trust” — надпись на долларах США. — Примеч. пер.

562

Очерк Купер представляет собой блестящее исследование отношений между долговым империализмом — этот термин, по-видимому, она и придумала исходя из работ Хадсона — и евангелическим христианством; искренне рекомендую его прочитать. См. также: Naylor 1985.

563

Это, кстати, лучший ответ на стандартную критику в адрес бедняков, которые якобы влезают в долги потому, что не способны отложить удовольствия, — еще один способ, при помощи которого экономическая логика, не желающая учитывать реальную человеческую природу, отказывается от всяких попыток понять настоящие мотивы, движущие «потребителями». С рациональной точки зрения если налог на компакт-диск составляет около 4 %, а такса за использование кредитных карт — 20 %, то потребители должны иметь подушку безопасности, влезать в долги лишь тогда, когда этого требует неотложная необходимость, и откладывать ненужные покупки до тех пор, пока у них не появятся излишки. Очень мало кто действительно так поступает, но это, как правило, происходит не по причине непредусмотрительности, а потому, что человеческие отношения невозможно рассматривать так же, как воображаемые «потребительские покупки»: вашей дочери исполнится пять лет только один раз, а вашему дедушке жить осталось не так много лет.

564

На эту тему написано так много книг, что трудно выбрать всего несколько; однако хорошими примерами являются «Поколение долга» Ани Каменц (Kamentz 2006) и «Социальная история кредитной ловушки» Бретта Уильямса (Williams 2004). Более широкий подход, рассматривающий требования долга как форму классовой борьбу, отчасти основывается на работах коллектива “Midnight Notes”, который утверждает, что, как это ни парадоксально, «неолиберализм открыл новое измерение борьбы между капиталом и рабочим классом в кредитной сфере» (Midnight Notes collective 2009: 7). Я до определенной степени придерживался этого анализа, но пытался отмежеваться от экономического восприятия человеческой жизни как «воспроизводства труда», которое так сильно присуще марксистской литературе? — акцент на жизни за пределами простого выживания, возможно, является отдаленным влиянием Ванейгема (Vaneigem 1967), но в основном отражает подход, изложенный в моей собственной работе, посвященной теории стоимости (Graeber 2001).

565

Будучи активистом, я много раз наблюдал это собственными глазами: полиция рада, например, прекратить работу саммитов, посвященных вопросам торговли, лишь затем, чтобы протестующие не думали, что этого добились они сами.

566

Она в основном рассматривает «беспроцентные» банковские учреждения, которые якобы являются формой участия в прибылях, но на деле функционируют почти так же, как и любые другие банки. Проблема в том, что если банки, основанные на принципе участия в прибылях, конкурируют с обычными банками на одном и том же рынке, то те, кто предполагает, что их компании получат высокие прибыли, будут склоняться к предоставлению займов с фиксированной процентной ставкой, а по пути участия в прибылях будут идти лишь те, кто рассчитывает на низкую прибыль (Kuran 1995:162). Потому что переход к беспроцентному банковскому делу может осуществиться лишь в том случае, если он будет всеохватывающим.

567

При Халифате — для обеспечения денежного предложения; в Китае посредством систематического вмешательства для стабилизации рынков и предотвращения складывания капиталистических монополий; позже в США и странах Северной Атлантики посредством монетизации государственного долга.

568

Конечно, как я показал в пятой главе, экономическая жизнь всегда будет полем, где сталкиваются разные принципы, поэтому можно сказать, что она до определенной степени непоследовательна. На самом деле я не думаю, что это так уж плохо? — по крайней мере, это создает неимоверно плодотворную среду. Искажения, порождаемые насилием, поражают меня своей уникальной подлостью.

569

Здесь я могу говорить с определенным авторитетом, поскольку я сам родом из простой семьи и чего-то добился в жизни исключительно благодаря непрерывному труду. Мои друзья хорошо знают, что я трудоголик, и это вызывает у них законное раздражение. Поэтому я прекрасно понимаю, что такое поведение в лучшем случае носит слегка патологический характер и ни в коей мере не делает человека лучше.

570

В истории речь идет о Пирре, царе Эпира, которому действительно стоило бы прислушаться к совету своего друга.


Еще от автора Дэвид Гребер
Бредовая работа

Вносит ли ваша работа значимый вклад в развитие мира? Весной 2013 года Дэвид Гребер задал этот вопрос в провокационном эссе под названием «О феномене бредовых работ». Оно стало вирусным. Спустя семь лет, люди по всему миру все еще обсуждают ответ на этот вопрос. В своей книге Гребер исследует одну из самых досадных и глубоких проблем общества, обвиняя среди прочих злодеев особый вид финансового капитализма, который предает идеалы, разделяемые мыслителями от Кейнса до Линкольна. Бредовые работы дают частным лицам, корпорациям и обществам разрешение на изменение ценностей, ставя креативную работу в центр нашей культуры.


Фрагменты анархистской антропологии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Утопия правил. О технологиях, глупости и тайном обаянии бюрократии

Откуда появилась тяга к бюрократии, бесконечным правилам и уставам? Как вышло, что сегодня мы тратим массу времени, заполняя различные формуляры? И действительно ли это шифр к разгадке сути государственного насилия?Чтобы ответить на эти вопросы, антрополог Дэвид Гребер исследует неожиданные связи современного человека с бюрократией и показывает, как эти взаимоотношения формируют нашу повседневность.Эта книга – сборник эссе, каждое из которых показывает, в каких направлениях может развиваться левая критика, которой, по мнению Гребера, бюрократии остро не хватает.


Рекомендуем почитать
Военная держава Чингисхана

Для мировой истории возникновение в XIII веке военной державы Чингисхана, сумевшей подчинить себе многие более развитые цивилизации того времени — Китай, почти весь мусульманский мир, Русь и часть Восточной Европы, — явление чрезвычайное. Особое значение оно имело для формирования российской государственности. На основании многочисленных письменных источников автор рассматривает особенности государственного механизма монгольской империи, благодаря эффективности которого сравнительно малочисленный народ сумел завоевать полмира. Большое место в книге отведено вкладу монголов в развитие военного искусства Средневековья, их тактике и стратегии в ходе завоевательных походов первой половины XIII века.


Прошлое Тавриды

"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.


Краткий очерк истории Крымского ханства

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы о старых книгах

Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».