Долбящий клавиши - [54]

Я даже смотреть не мог на то, как они перепрыгивали через эти высокие препятствия. Я предпочитал с конем прогуливаться или очень осторожно садился на него и тихо разговаривал с ним. Невероятно трудно ездить верхом на лошади по-настоящему правильно. В самом деле во время уроков верховой езды я выгляжу несколько комично.

В то же время, сидя на такой славной лошади, чувствуя ее тепло, испытываешь восхитительный душевный подъем. Когда моя дочь верхом на коне знакомилась с окрестностями, я любил пешком пройти коротким путем чтобы снова встретиться с ними.

Но с нашей лошадью всегда что-то происходило. То приходилось делать дегельминтизацию, то приглашать кузнеца. Самым драматичным был визит зубного врача, который ручным напильником шлифовал ей зубы. Временами лошадь заболевала и жутко кашляла. Или же ей не хватало корма, потому что он был слишком сухим или слишком влажным. Сено могло вызывать у нее аллергическую реакцию, тогда приходилось делать уколы. Все это стоило очень дорого. В конце концов содержание лошади стало обходиться мне гораздо дороже, чем любой из моих старых моделей автомобилей. Но мы даже не помышляли о том, чтобы экономить на коне, ведь мы полюбили его. В результате конь все-таки расцветал, а иногда даже становился задорным и резвым. Он завоевал мою любовь, и я всегда думал о нем, например, когда ухудшалась погода. Он был очень похожим на меня существом. Я ездил верхом крайне бережно, так как знал, насколько неуверенно держусь на его спине. В одну из ноябрьских ночей, когда прямо над загоном пролетел вертолет, он, вероятно, так сильно испугался, что умер.

Сейчас у вас может создаться впечатление, что пешие прогулки, лошади, старые автомобили и прочий хлам меня интересуют больше, чем музыка, но это абсолютно не так. Ведь я пытаюсь через музыку выразить себя, передать музыкой свои чувства. Поэтому для начала я должен ощутить нечто и узнать, о чем хочу высказаться. И к соответствующим ощущениям я прихожу не через занятия музыкой, а благодаря повседневной жизни и переживаниям, которые воспроизвожу, улавливая повсюду. В конце концов, как музыкант я не хочу петь о том, как я создаю музыку. Ведь уже существуют некоторые другие рок-группы, в текстах которых постоянно звучит слово «рок-н-ролл».

Для начала я должен что-либо пережить и составить о пережитом свое мнение, чтобы затем иметь возможность воплотить это в музыке.

Иногда я читаю стихотворение или слышу песню, в которых, как мне кажется, выражены мои собственные мысли. Тогда я задаюсь вопросом, почему я никогда так понятно сам не говорил об этом. Я до сих пор не могу самостоятельно сформулировать эти мысли для себя.

Когда я слышу, как они выражены в какой-нибудь песне, я совершенно точно знаю, что имеется в виду. Довольно часто я ощущал, какие сильные импульсы дает мне музыка, насколько она важна в моей жизни и что она уже дала мне все, что у меня есть.

Хоть я и не умею безупречно играть или писать хорошие тексты, но могу предложить музыкальную тему и попытаться помочь уже существующему тексту через музыку. Если хочешь дотянуться до большого количества молодых людей, то это должна быть современная и мощная музыка. Чем жестче музыка, тем лучше, потому что молодежь хочет освободиться от своих родителей. Молодежь хочет иметь собственную музыку и не делиться ею с родителями. И, конечно же, это может произойти только с той музыкой, которую родители не переносят.

Довольно часто я испытывал это на себе. Когда я открыл для себя Rolling Stones, я слушал их у себя в комнате, ко мне зашла мама и стала танцевать – она была в полном восторге от музыки. Она радостно объявила мне, что мой Мик Джаггер того же возраста, что и она. Мне совсем не хотелось считаться с этим, ведь теперь, когда я слушал Stones, я всегда был вынужден вспоминать о своих родителях. Честно говоря, после этого Rolling Stones стали нравиться мне несколько меньше.

В то время я остановился на Dead Kennedys, потому что они играли очень быстро и жестко. И вот что я должен сказать. На мою маму это тоже произвело сильное впечатление, к тому же она объяснила мне, что Джелло Биафра – это общественный активист левого толка, и по этой причине она считает, что и его музыка отличная. Таким образом их музыка была для меня тоже испорчена.

Но самое страшное – это когда родители заявляются на концерт.

Само по себе знание того, что моя мама находится среди публики, меня полностью парализует. Когда однажды я увидел, как она возбужденно раскачивается в такт нашей композиции, до меня дошло, что наша музыка неправильная. Ведь мы, наоборот, делали все, чтобы отпугнуть таких людей, как наши родители. Конечно, я причинял своим родителям сильные страдания, и для меня было бесконечно мучительным, когда они видели меня таким, входящим в образ сумасшедшего панк-музыканта. Ведь они знали, что на самом деле я скорее робкий и скромный. Мне казалось, что иногда я предстаю перед ними обманщиком.

Тогда дома я очень громко проигрывал сольный диск Сида Вишеса[35], потому что взрослые не считали его потрясающим, его музыка была гораздо хуже, чем у других панк-групп, и мне самому она тоже не нравилась.