Доктора Бесконечности - [43]

Магистрат вздохнул:

— Милорд Президент, эта брешь настолько велика, настолько мощна, что самое удивительное в ней именно то, что прошлое до сих пор не изменилось.

— Галлифрей под угрозой? — пробормотал один из монахов.

Магистрат кивнул:

— Это как огонь, или рак, оно неуправляемо распространяется по структуре вселенной.

Президент почесал бороду:

— Мы можем это остановить?

Лорд Хедин кивнул:

— Что бы это ни было, как только мы сможем узнать его источник и понять, что в нём происходит, мы сможем его запечатать. Для этого потребуется вмешательство с нашей стороны.

Норвал был занят вычислением чего-то:

— А ещё лучше, если нам удастся каким-то образом укротить эту мощь.

Магистрат приподнял бровь:

— Управлять ею?

Норвал кивнул:

— О да. А почему нет? Вы сказали, что оно похоже на огонь. Когда наши предки овладели огнём, они нашли его весьма полезным. Явление такого рода может осуществлять квантовые наблюдения, не влияя при этом на наблюдаемый объект. Это довольно близко к двигателю Агафона, святому граалю галлифрейской науки. Оно позволит нам наблюдать и положение и скорость квантовых частиц одновременно.

Воран нахмурился:

— И что из этого?

— Если мы сможем это делать, Кастелян, то вкупе с нашими технологиями перемещения во времени это позволит полное наблюдение за вселенной на квантовом уровне. Мы будем знать всё. До этих пор никому не удавалось решить уравнения Агафона, которые допускают это. Хотя, строго говоря, такое решение Теорией Времени не исключается.

Магистрат пытался оставаться спокойным:

— Если этой брешью можно управлять таким образом…

— О, управлять источником относительно просто, — сказал Норвал. — Управляющий должен быть разумным, вот и всё. Разум, контролирующий эффект наблюдателя во вселенском масштабе. Потрясающий мысленный эксперимент. Этот наблюдатель стал бы всеведущим. А если подумать, то и всемогущим. Что бы он ни наблюдал, существовало бы — вселенная в буквальном смысле прогнулась бы под его волей.

Магистрат чуть не поперхнулся:

— Мысленный эксперимент? Кто бы ни обуздал Эффект, он будет управлять вселенной, и защиты от него не будет!

Норвал кивнул:

— Теоретически, — согласился он и вернулся к своему монитору.

— Собратья повелители времени, это величайшая угроза безопасности Галлифрея, с какой мы только сталкивались, — настаивал Магистрат.

Президент улыбнулся:

— Теоретически, Магистрат. Но нет никаких свидетельств того, что Эффект уже находится под чьим-то контролем.

Как они не понимают? Взгляд Магистрата стал жёстче:

— Это всего лишь вопрос времени. Ответ прост: мы должны найти источник Эффекта, отправиться туда, и предотвратить к нему доступ.

— Можем ли мы это сделать?

— Обязаны, — ответил им Магистрат. — И пока мы это не сделаем, вселенная находится в опасности, включая Галлифрей. Ничто не защищено.

ГЛАВА 6 Серая вселенная

Кабинет Кастеляна был спартанским, под его арками было просторно и светло. Комната имела окно, выходящее на Паноптикум, что было необычно для Цитадели.

Комната была большая, хотя необходимости в этом не было. Дела велись в нише в дальнем её конце. Доктор прошёл по мраморному полу, его шаги гулко разносились эхом.

— Кто-нибудь дома? — спросил он, не слишком громко на случай, если кто-нибудь там действительно был.

Странно, но снаружи никого из ассистентов Кастеляна Ворана тоже не было. Может быть, у них перерыв на чай?

Нужный ему пульт управления был скрыт где-то в этой комнате, возможно, в дальнем её конце. Кресло Кастеляна представляло собой нелепую пластмассовую конструкцию с высокой спинкой. Быстро осмотревшись, Доктор не нашёл ни одной скрытой панели. Стол — огромная плита чёрного дерева — был теперь главным подозреваемым. С одной стороны он был завален бумагами, папками, документами. На другой стороне не было ничего кроме скульптуры, похожей на модель молекулы: разноцветные шарики, соединённые белыми штырями.

Кресло было почти повёрнуто лицом к единственной в комнате картине, портрету Кастеляна Фордфардинга, старика с высоким лбом, орлиным носом и тонкими седыми волосами. Он жил примерно в эпоху Рассилона и до сих пор считался величайшим из занимавших должность Кастеляна, в основном из-за своего упрямства и полного отсутствия воображения. Доктор быстро осмотрел картину и там, где холст уходил под раму, заметил лёгкую пикселизацию. Портрет скрывал экран сканера, на который смотрел нынешний Кастелян. Значит, управление должно быть на столе.

Доказать то, что он тут был, будет легко. Он оставлял клетки кожи, отпечатки пальцев, волосы, телепатические следы — всё, что необходимо для установления его личности, за исключением, разве что, визитной карточки. Самое главное, — размышлял Доктор, возвращаясь к столу, — не дать никому повода подумать, что он тут был. Если никто не задастся этим вопросом, то и ответа не найдёт. Поэтому ему нужно было действовать быстро и осторожно, чтобы не вызвать ни у кого подозрений.

Ему не давала покоя модель молекулы. Она была единственным носителем яркого цвета во всей комнате.

Повинуясь интуиции, Доктор снял самый верхний шар, оранжевый.

Вся модель развалилась, её детали рассыпались по всему столу. Шарики, прыгая по столу, покатились в разные стороны, а стержни остались лежать кучей.