Доктор Захарьин. Pro et contra - [82]
Тем не менее его вера и разум действительно «находились в полной гармонии», поскольку он безоговорочно верил лишь в силу и подлинность облигаций, выкупных свидетельств и просто наличных денег, умел почти безошибочно рассчитать, как ему лучше всего распорядиться своей собственностью, чтобы получить максимальный доход; так что все его даяния носили сугубо рассудочный характер. Его биографам оставалось только аккуратно регистрировать немногочисленные подлинные и предполагаемые благодеяния знаменитого московского авторитета.
1862. Благодеяние №1
Благотворительная деятельность Захарьина в освещении профессора Голубова началась так: «Он [Захарьин] дал первый толчок научной постановке в Москве отоларингологии и нервных болезней. для этого он в самом начале своей деятельности послал за границу на свой счёт своих учеников Шкотта и Каспари, которые были первыми по времени в Москве специалистами по этим дисциплинам».[489]
Творчески переосмыслив сочинение своего предшественника, профессор Гукасян выразился ещё категоричнее: «Руководствуясь стремлением поднять отечественную медицину на должную высоту и желая создать в Московском университете специальные кафедры по оториноларингологии и нервным болезням, Захарьин не остановился перед крупными затратами и на свой счёт послал за границу Штока (!) и Каспари, которые по возвращении стали первыми специалистами в России по указанным дисциплинам».[490]
Потомок старинного британского рода Николай Шкотт и прусский поданный Адольф Каспари никогда не испытывали нужды. Отец первого из них, известный московский врач, приняв российское гражданство, успешно занимался частной практикой; отец второго был штатным преподавателем немецкого языка в 3-й Московской гимназии и автором изданной в Лейпциге «Практической немецкой грамматики в примерах для средних классов гимназии» (1859). Доходов каждого родителя хватало и на вполне обеспеченное существование семьи, и на приобретение каменного дома в центре города, и, главное, на то, чтобы дать своим детям полноценное среднее и высшее образование.
Сверстники Шкотт и Каспари вместе учились в 3-й Московской гимназии, вместе её окончили и вместе поступили на медицинский факультет Московского университета в качестве своекоштных (находившихся на собственном содержании) студентов. Здесь они познакомились с ровесником – казённокоштным студентом Чериновым. В 1862 году, удостоенные лекарских дипломов с отличием, Черинов, Шкотт и Каспари по уже сложившейся традиции отправились совершенствоваться в европейских клиниках. до отъезда Каспари отказался от прусского подданства и перешёл в российское гражданство.[491] По возвращении домой осенью 1865 года трое недавних выпускников Московского университета, задумав посвятить себя научной деятельности, выдержали соответствующие испытания, установленные для получения докторской степени после защиты диссертации.[492] Затем их пути разошлись: Шкотт и Каспари занялись частной практикой, а Черинов стал сверхштатным лаборантом факультетской терапевтической клиники.
9.1. Первый председатель Московского общества оториноларингологов Н.Я. Шкотт (1880-е годы).
9.2. Невролог и патологоанатом А.А. Каспари (1880-е годы).
Ни в архивных документах, ни в опубликованных жизнеописаниях Шкотта и Каспари о каком-либо участии Захарьина в их судьбах ничего не сообщалось. На самом деле таких сведений и не могло быть, ибо они полностью противоречили характеру и мировоззрению Захарьина: он слишком ценил деньги, чтобы расходовать их на бескорыстную поддержку своих учеников, да к тому же детей вполне состоятельных родителей. Уж скорее Захарьину надо было бы помогать казённокоштному студенту Черинову, но и этого в действительности не произошло.
В 1862 году адъюнкт Захарьин ни при каких обстоятельствах не мог выдать сразу двоим своим ученикам сумму, необходимую им для трёхлетнего пребывания за границей. Молодой адъюнкт ещё пользовался казённой квартирой и копил деньги для приобретения собственного дома. Он ещё не увлекался биржевыми спекуляциями и не научился извлекать безмерные доходы из частной практики. Кроме того, в апреле 1862 года он женился, а 1 сентября 1863 года у него родилась старшая дочь. В конечном счёте и сам он сыздавна, и его супруга после бракосочетания приучились к бережливости. не случайно в августе 1869 года Захарьин писал жене из Голландии: «Не смей заботиться, чтобы сберечь всякую копейку, и не смей сердиться, когда так или иначе выходит больше денег, чем по-твоему следовало бы (по вине кухарки или иначе), а плюнь на это и помни, что у нас обоих гораздо больше денег, чем здоровья
