Доктор Гоа - [18]
– Мама-папа, купи мороженое!
Мужчина и женщина исправно покупали мороженое. А кончилось дело тем, что эта пара мальчика усыновила. Он сам нашел себе родителей.
Салю – сокращенное от Салман. Я говорила своему свежеиспеченному сыну, что во Франции его имя звучит как приветствие, типа нашего «хэллоу». А он рассказывал мне о своей тяжелой жизни. Ему двадцать, и уже пять лет он работает. Зарплата – три тысячи рупий в месяц (около пятидесяти долларов). Он – мусульманин, родом из Дели, там у него отец, мачеха и две сестры. Он один всех кормит. Одна сестра – инвалид, вторая еще маленькая. Папа безработный, а мачеха – домохозяйка. Если Салю в конце сезона, не дай бог, не привезет причитающихся семье денег, мачеха его бьет. Правда, Шанти своих массажистов кормит и поит, да и живут они прямо тут, в салоне, но все равно денег не хватает. Ведь хочется ж еще и одеться… А сейчас у него вообще появилась подружка. Русская девочка, Таней зовут…
– Мама, какой у тебя красивый телефон! – воскликнул Салю, впервые увидев мой мобильник. Мне стало неловко. Я смущенно забормотала, что вовсе он не такой прекрасный, да и вообще не мой, мой-то в Индии сломался, и друг Митя поделился запасным.
– Завтра у меня день рождения, – сказал как-то Салю, и подруга Туся весь вечер возмущалась поведением моего нового сына.
– Это обыкновенное вымогательство! – кричала она. – Нет у него никакого дня рождения, врет все, деньги из тебя выманивает или подарок. У него теперь все время день рождения будет! Или именины… Маму себе нашел, тоже мне! Просто неприлично, и зачем только он себе карму так портит…
Но Салю, как выяснилось, не врал. Весь салон знал, что у него день рождения, все его поздравляли. А я уж молчала о том, что в тот же день восемьдесят лет назад родился мой покойный дядя. Все это было странно.
И про жизнь свою он, скорей всего, не врал. Я знала, какие в Индии зарплаты у массажистов. Знала, что в семье часто работает кто-нибудь один, а остальные с удовольствием сидят у него на шее. Да и мачеха вполне могла его бить за растрату…
В общем, чаевых я ему давала очень много. По сто, по двести рупий за раз. Однажды даже дала пятьсот – столько, сколько сама платила Шанти за массаж (в Индии вообще как-то совсем не жалко денег). Туся, конечно, ругалась, но я не чувствовала, что меня обирают: в конце концов, никто ведь меня не заставляет давать такие чаевые, а Салю очень хорошо делает массаж, и он так глубоко тронул мою душу…
Когда любимая девушка Таня уехала в Россию, Салю пару дней ходил мрачнее тучи.
– Мама, я очень плохой мужчина, – говорил он.
– Почему, сынок?
– Я очень бедный.
– Не говори так! Ты такой красивый, сильный, ты хороший специалист…
– Нет, мама, я не красивый. Я плохой…
Салю показал мне фотографию: он вместе с Таней. Они были невероятно похожи друг на друга: оба веселые, хорошенькие, круглоглазые, даже черты лица схожи, только он – почти черный, а она – светлокожая блондинка. Салю дал мне телефон Тани и просил передать: он очень скучает и ждет, когда она снова приедет в Гоа.
– А ты сам-то ей звонишь? – спросила я.
– Нет, мама, что ты, это очень дорого… Мы на Фейсбуке…
Я говорила: попробую тебе помочь. Принеси мне свой диплом, ты ведь говорил, что учился в Керале. Тамошние массажисты очень ценятся в России. Я наведу справки в Москве: может, удастся пристроить тебя в какой-нибудь массажный салон. Там все-таки намного больше платят.
Салю кивал понимающе, благодарил на своем ломаном английском, но диплома так и не принес. Видимо, его не существовало в природе. В Керале не в Керале, просто кто-то его научил делать аюрведический массаж, и Салю оказался способным учеником.
Уезжая, я оставила ему кучу денег и подарила чужой мобильник, да простит меня друг Митя… А вернувшись в Москву, позвонила девушке Тане (жила она, как выяснилось, в Пензе).
– Здравствуйте, Таня! Я приехала из Гоа и привезла вам привет от вашего друга Салю.
– Ой, правда? Как он там?
– После вашего отъезда – плохо. Все переживает, комплексует, что бедный… Просил передать, что скучает и ждет вас.
– А меня так огорчало, так удивляло его молчание…
– Он просто не умеет писать по-английски. Если вы заметили, он и говорит-то с большим трудом, где уж тут писать… А на звонки у него денег нет.
– Вы знаете, недавно кто-то зарегистрировался на Фейсбуке под его именем и попросил у меня денег. Якобы срочно нужны 20 тысяч рупий. Я спросила, что случилось, а там не отвечают. Ну, я и поняла, что это не он…
– Может, и он. Нас предупреждали, что эти ребята часто так поступают: сначала любовь, а потом просят денег. Мол, мама заболела, папа попал в аварию…
Таня напряженно молчала.
– Вы поймите: это не значит, что он вас не любит. Просто они думают, что мы очень богатые, раз позволяем себе ездить в Индию, а коли так, то что нам стоит им помочь?
– Вообще, я очень рада, что вы позвонили, – сказала Таня. – Спасибо вам.
– Я попробую найти ему работу в Москве.
– Я тоже ему предлагала попытать счастья в России. Он как-то странно на это реагировал.
– Посмотрим, что можно сделать. Вы поедете туда еще?
– Я хотела бы. Только вот не знаю, как будет с деньгами…
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
Книга представляет собой свод основных материалов по археологии Месопотамии начиная с древнейших времен и до VI в. до н. э. В ней кратко рассказывается о результатах археологических исследований, ведущихся на территории Ирака и Сирии на протяжении более 100 лет. В работе освещаются проблемы градостроительства. архитектуры, искусства, вооружения, утвари народов, населявших в древности междуречье Тигра и Евфрата.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Сидеть и смотреть» – не роман, не повесть, не сборник рассказов или эссе. Автор определил жанр книги как «серия наблюдений». Текст возник из эксперимента: что получится, если сидеть в людном месте, внимательно наблюдать за тем, что происходит вокруг, и в режиме реального времени описывать наблюдаемое, тыкая стилусом в экран смартфона? Получился достаточно странный текст, про который можно с уверенностью сказать одно: это необычный и даже, пожалуй, новаторский тип письма. Эксперимент продолжался примерно год и охватил 14 городов России, Европы и Израиля.
Леонск – город на Волге, неподалеку от Астрахани. Он возник в XVIII веке, туда приехали немцы, а потом итальянцы из Венеции, аристократы с большими семействами. Венецианцы привезли с собой особых зверьков, которые стали символом города – и его внутренней свободы. Леончанам удавалось отстаивать свои вольные принципы даже при советской власти. Но в наше время, когда вертикаль власти требует подчинения и проникает повсюду, шансов выстоять у леончан стало куда меньше. Повествование ведется от лица старого немца, который прожил в Леонске последние двадцать лет.
Жанр путевых заметок – своего рода оптический тест. В описании разных людей одно и то же событие, место, город, страна нередко лишены общих примет. Угол зрения своей неповторимостью подобен отпечаткам пальцев или подвижной диафрагме глаза: позволяет безошибочно идентифицировать личность. «Мозаика малых дел» – дневник, который автор вел с 27 февраля по 23 апреля 2015 года, находясь в Париже, Петербурге, Москве. И увиденное им могло быть увидено только им – будь то памятник Иосифу Бродскому на бульваре Сен-Жермен, цветочный снегопад на Москворецком мосту или отличие московского таджика с метлой от питерского.
Сборник путевой прозы мастера нон-фикшн Александра Гениса («Довлатов и окрестности», «Шесть пальцев», «Колобок» и др.) поделил мир, как в старину, на Старый и Новый Свет. Описывая каждую половину, автор использует все жанры, кроме банальных: лирическую исповедь, философскую открытку, культурологическое расследование или смешную сценку. При всем разнообразии тем неизменной остается стратегия: превратить заурядное в экзотическое, впечатление — в переживание. «Путешествие — чувственное наслаждение, которое, в отличие от секса, поддается описанию», — утверждает А.