Доктор Гоа - [127]

– В чем разница между детьми, которые растут здесь, скажем, между вашими детьми, и теми, которых вы иногда видите в Москве?

Антон. Это вопрос очень глубокого исследования. Я этим много лет занимаюсь. Тут нужно поднимать и вопросы питания, потому что мы, так или иначе, состоим из того, что едим. Информация, которую мы получаем из пищи, нас формирует, записывается на генном уровне, на тонком уровне. Дети, которых растят в городе и кормят синтетической пищей, мясом, – они в любом случае по своей структуре другие. Им не хватает определенной энергии, какого-то светлого качества, а потому они вынуждены за эту энергию бороться. И они начинают ее просто отбирать: палкой по голове, капризами, скандалами, агрессией. У наших этого нет. То есть у любого ребенка, конечно, это присутствует, вопрос только, в каких количествах.

– Чем вы кормите детей?

Антон. Они вегетарианцы. В остальном они едят то, что хотят. В основном – фрукты, овощи. Любимая еда – рис, гречка, макароны. Но мы еще добавляем всякие полезные, на наш взгляд, ингредиенты.

– Они никогда не просили мяса? Или они его просто никогда не видели?

Антон. Почему же? Наши бабушки и дедушки все едят мясо и рыбу, и дети это видят постоянно, но просто этого не хотят. Не приучены.

– Со здоровьем у них нет проблем?

Антон. Они не болели вообще ни разу – тьфу-тьфу-тьфу! – и никогда не были у врачей. Первый раз в этом году Мируха попал к врачу: с собакой на пляже играл, она его укусила: на всякий случай стали делать уколы от бешенства. А ведь ему уже пять лет!

– Ничего себе! Да, этим немногие родители могут похвастаться. В Москве все непрерывно болеют.

Антон. Это вопрос культуры питания и культуры сознания. Все очень просто: если дети не едят сыр, творог, кашу на молоке и так далее, то у них нет соплей.

– Точно, молочные продукты дают слизь…

Антон. Да. Белый очищенный рис – тоже. То есть все, что сделано для удобства и комфорта человека, привело к тому, что жизнь стала более трудной и болезненной. Выживать становится все труднее и труднее. А природой все было дано практически в той форме, в которой человеку нужно, и не надо тут особо выпендриваться.

А что касается отличий, то здешние дети отличаются поведением, отношением к пространству вокруг себя, к другим людям, к другим детям. Вот даже сюда к нам приходят дети, приехавшие из Москвы, и это норма, когда он увидел… неважно что – iPad, игрушку, фрукты или что-то еще в руках у другого, – подойти и вырвать. Практически для всех детей, рожденных здесь и живущих в более или менее осознанных, свободных условиях, это – катастрофа, шок. Они никогда сами так не сделают. И сначала, когда наши дети с этим сталкивались, это были глубокие расстройства, а сейчас они потихонечку учатся давать отпор: идет какая-то адаптация к другим видам социальных взаимоотношений. И таких различий в поведении довольно много.

– Антон, кто вы по специальности?

Антон. Это сложно объяснить. Проще сказать, кто я не есть по специальности. Образование первое – техническое, физмат, второе – экономическое. По большому счету, ни то ни другое никогда не пригодилось. Я много путешествовал, много чем занимался. Даже отшельником был в свое время, еще в России. Просто хотелось познавать суть вещей, разобраться с самим собой, найти правду. И другого варианта не нашлось, кроме как остаться одному и пожить несколько месяцев в одиночестве на природе. Это очень интересный процесс.

– А сейчас чем занимаетесь?

Антон. Научно-исследовательскими изысканиями в области души человека, психологии. Сейчас вот понял, что уже пришло время писать.

– Вы, как я понимаю, вообще в Москве не появляетесь…

Антон. Появляемся иногда, вынужденно. Финансовые вопросы надо решать, к тому же бабушки-дедушки хотят видеть внуков.

– Какова материальная база вашей жизни?

Антон. Есть некий запас, который был сделан за время работы в Москве. Еще квартиру сдаем. Есть определенное количество, условно говоря, бизнес-проектов: детское образование, мода и стиль, творчество и здоровье. Сейчас разрабатываем концепцию компьютерного приложения, которое обучает детей иностранным языкам.

– Почему вы живете именно в Индии?

Антон. Я проехал половину земного шара, но нет второго такого места, как Индия. Есть некая матрица сознания, в которой люди пребывают, условно говоря, в западной цивилизации, в том числе и в России. Эта матрица очень сильна. Все финансовые истории, вопросы целеполагания, взаимоотношений мужского и женского и так далее, то есть то, что уже индоктринировано тысячи лет назад, – все это там продолжает вариться.

Когда человек попадает в Индию, у него происходит полное обнуление, потому что здесь принципиально другая матрица. Что для белых – чистое, то для индусов – грязное, и наоборот. То, к чему стремятся белые, индусы от этого шарахаются. Две недели (а иногда и месяц, два) уходят на привыкание, на разрушение стереотипов, а потом наступает счастье, потому что новая матрица еще не создалась, ты еще в нее не встроился, у тебя еще не работают шарики по-другому, а старая уже разрушилась. И ты пребываешь в каком-то состоянии своего, ну, не то чтобы естества, но ближе к правде, ближе к свободе. И здесь действительно свободы очень много. Когда ты погружаешься уже в жизнь здесь, ты понимаешь, что у них точно так же нет этой свободы, это просто другая сторона медали. Но вот этот процесс перехода из одной стороны в другую – прекрасен. Ты оказываешься в состоянии почти невесомости.