Доктор Есениус - [57]

Есениус старался преодолеть охвативший его страх и держаться, как обычно, чтобы император не заметил, насколько он взволнован.

На столе лежало тело юродивого Симеона!

Бедный Симеон! Есениус вспомнил о своем разговоре с Бахачеком. Уже тогда он словно предчувствовал трагическую судьбу того бедняги. Симеон слишком много себе позволял, а большие господа не терпят правды даже от юродивых.

Император заметил, как вздрогнул Есениус.

— Вы его знаете? — пытливо спросил он.

— Видел его как-то на улице, а последний раз здесь, на замковом дворе. Думаю, что рассудок его был поврежден, ибо речи его были лишены связи и смысла.

— Да, лишены связи и смысла, — повторил император каким-о загадочным тоном. — Только не всегда так было. Порой в его речах было прямое подстрекательство к бунту.

— Он не мог отвечать за свои поступки, — возразил Есениус, пытаясь оправдать несчастного проповедника.

— Бог ему судья, — спокойно ответил император.

— Смею ли я спросить, ваше величество, что с ним произошло?

— Мы тоже хотели бы это знать и надеемся, что ваше вскрытие хоть немного прольет свет на подлинную причину его смерти.

Больше Есениус не спрашивал. Пока он подготавливал труп к вскрытию, император нетерпеливо ждал. Раздумывать было некогда, хотя Есениус даже в этой обстановке не мог пренебречь своими обязанностями врача. Смерть юродивого Симеона слишком глубоко его тронула. При первом взгляде на мертвого у Есениуса возникло подозрение, что Симеон умер не своею смертью. Мысль о преступлении подкреплялась тем обстоятельством, что труп был перенесен в подземелье замка и что император потребовал вскрытия, пожелав присутствовать при нем лично. Если бы речь шла о простом анатомировании! Но для чего тогда вся эта таинственность? Почему он должен анатомировать один, тайно? Ведь днем да еще с помощником он мог бы это сделать гораздо лучше. Неужели юродивого уничтожили по приказу императора? Или это не убийство? Может быть, разрыв сердца или кровоизлияние в мозг…

Император прав: вскрытие может объяснить смерть Симеона. И сразу же в голове Есениуса зашумел рой новых мыслей. Симеона убили по приказу императора, почему он не распорядился сразу же похоронить тело? Да и зачем императору давать согласие на убийство человека, которого все считали юродивым. Ведь если бы ему так хотелось этой смерти, суд без особого труда приговорил бы Симеона к казни. Пусть люди сочли бы такой приговор несправедливым. Что из того? Это был бы не первый несправедливый приговор в королевстве. В конце концов, зачем понадобился императору такой сложный способ, чтобы убрать непокорного смутьяна, если он мог заживо сгноить его в Черной башне? А может, Симеон все же умер собственной смертью?..

Так думал Есениус, пока раскладывал инструменты.

Итак, все готово, но доктор еще не знает самого главного: каков будет порядок анатомирования.

— Ваше императорское величество, — обращается он к Рудольфу, — вы изволите интересоваться какими-нибудь определенными органами или я должен действовать в последовательности, какую нам предписывают университетские правила? Но, в таком случае, я и до утра не закончу вскрытия.

— Нам бы хотелось посмотреть, как выглядят внутренности человека. Покажите нам только самые главные органы: желудок, сердце, мозг. И постарайтесь успеть до рассвета.

— Как прикажете, ваше величество.

Есениус чувствовал себя так же, как и много лет назад, когда впервые приступал к трупосечению. Руки у него немного дрожали. Не потому ли, что ему довелось вскрывать Симеона, смерть которого была овеяна тайной, или потому, что рядом с ним находился такой необычный зритель? А может, действовала обстановка, напоминавшая древние богослужения в катакомбах? Пожалуй, все вместе вызывало в нем то странное чувство с трудом преодолеваемого страха, которого он никогда не испытывал до сих пор при анатомировании.

Есениус слышит учащенное дыхание императора, который стоит совсем рядом слева — чтобы не мешать — и склоняется над трупом, стараясь ничего не пропустить в этом волнующем зрелище.

Доктор извлек желудок, вскрыл его и попытался уловить запах какого-нибудь яда. Но ведь есть немало ядов и без запаха. Тогда он вынул содержимое желудка и внимательно осмотрел слизистую оболочку его стенок. Оболочка воспалена. Следовательно, не исключено отравление. Но может быть, это только какая-нибудь болезнь, происхождение которой никак не связано с отравлением.

Последовательно изложив императору свои наблюдения, Есениус заключил их следующими словами:

— На живом организме было бы легче установить причину отравления, ибо врач всегда может увидеть те или иные симптомы, которые помогают ему сделать правильные выводы.

— В особенности если больной скажет ему, чем он отравился, не так ли? — с усмешкой заметил император и разочаровано добавил: — Короче говоря, осмотр желудка не дал ничего. Поэтому я думаю, что не стоит этим дальше заниматься. Покажите нам сердце.

Есениус вынул из грудной клетки сердце и показал его императору.

Император взял его в руки, прикинул вес, погладил, сжал и осмотрел со всех сторон.

— Вскройте его и покажите нам, где помещается душа, — негромко приказал император.