Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере - [29]

Вечером Данилов включил телевизор в спальне и, выщелкав пультом нужный канал, сказал Елене, сидевшей с ноутбуком в кровати и оценивавшей новые предложения на рынке недвижимости:

— Пусть поработает, у меня сегодня какие-то чудики с этого канала интервью на улице брали. Правда, я забыл спросить, когда меня покажут…

— А на какую тему было твое интервью?

— Поверишь — сам не понял.

— Ладно, только сам следи, а то я снова погрязла в вариантах.

Обстоятельств, то и дело мешающих обмену двух их квартир в одну, было много, но главным из них оставалось желание Елены «посмотреть, не подвернется ли что-нибудь получше». Данилов относился к растягиванию подбора вариантов на годы спокойно. «Свое от нас не уйдет, — думал он, — а пока и так нормально».

Показали Данилова только в четверть двенадцатого, причем не в новостях, а в передаче «Потребительские страсти», посвященной, как и было ясно из названия, мытарствам покупателей и клиентов.

Благодаря тому, что от нечего делать Данилов начал смотреть передачу с начала, он оказался в курсе событий, приведших в диспансер, точнее — ко входу в диспансер, корреспондентку Наину Анилину. Заодно и имя ее прочел в мелькнувших на экране субтитрах. Правда, от телевизионной версии своего интервью Данилов выпал в осадок, и это еще мягко сказано. А что вообще сказать, когда твои ответы переставляются местами, а вместо задаваемых вопросов звучат совсем другие?

Рассказав о том, как недружелюбно их встретили в одиннадцатом кожвендиспансере (у оператора, оказывается, кроме большой камеры была еще и скрытая, запечатлевшая разговор с главным врачом, скитания по диспансеру и пререкания с охранником), корреспондент объявила:

— Но и здесь нашлись люди, которым дорога правда.

На экране появился доктор Данилов.

— Как живой! — одобрила Елена. — Обычно так вот на ходу снимают отвратительно, люди сами на себя не бывают похожи, а тебя я сразу узнала!

— Я тоже, — улыбнулся Данилов.

— Можно узнать ваше имя и специальность? — спрашивала на экране Наина.

— Зовут меня Владимир Александрович, я — физиотерапевт.

— Скажите, пожалуйста, Владимир Александрович, а как вы относитесь к тому, что многие главные врачи запрещают съемку в своих учреждениях?

— Всем нам есть что скрывать. И никому не хочется, чтобы его тайны выносились на всеобщее обозрение.

— Вы считаете, что так и должно быть? Или же надо вести себя более открыто, для начала — сказать правду о том, каким образом заразилась Галина Дейкурская?

Наина стояла практически спиной к камере и оттого ее губ видно не было. Хорошая позиция — можно смело делать переозвучку, не боясь несовпадения артикуляции с произносимым.

— Да, конечно, без этого все теряет смысл.

— Может быть, для врача выявление пути заражения составляет проблему?

— Это не проблема.

— Вам, наверное, сложно работать в таком закрытом, ревностно оберегающем свои тайны, кожно-венерологическом диспансере?

— Работать везде сложно. Если, конечно, добросовестно относиться к своему делу.

— Вы не боитесь открыто говорить правду? Не боитесь остаться без работы?

— Не боюсь.

— Когда вы узнали о том, что произошло с Галиной Дейкурской, вам захотелось, чтобы виновные были наказаны и впредь подобные случаи не повторялись бы?

— Об этом я тогда не задумывался.

— Как по-вашему, сможет ли Галина Дейкурская добиться справедливости без суда?

— Не знаю.

— Есть ли вообще человеческое отношение к больным?

— Где-то может и есть, но не у нас.

— Когда мы сможем более конструктивно пообщаться с главным врачом вашего диспансера и врачом, лечившим Галину Дейкурскую?

— Никогда.

Вдоволь налюбовавшись на себя, Данилов взял пульт и выключил телевизор.

— Несуразно немного, но в целом в тему, — оценила Елена. — Чувствуется, что бунтарский дух взыграл в тебе нешуточно.

— Это дурь в ком-то нешуточно взыграла. — Данилов еле переборол желание запустить пультом в погасший экран. — Да я вообще никакого понятия не имел ни об этой девчонке, из-за которой они к нам явились, ни об этом бутике. И как можно требовать от врача, чтобы он установил конкретный путь заражения? Что за чушь? Неужели ты думаешь, что я вообще мог наговорить такую фигню? Тоже мне, нашла Че Гевару!

— Представляю, как порадуется твое начальство. — Елена опустила крышку ноутбука. — Лучше бы она это твое интервью не видела.

— Сама не увидит, так добрые люди расскажут. Мир — он ведь не без добрых людей.

Глава девятая «TROPFEN» ИЛИ «TRIPPER»?

Данилов был уверен, что разговор у главного врача начнется с одной из двух народных мудростей. С «нельзя выносить сор из избы» или же с «не плюй в колодец — пригодится воды напиться». Однако не угадал. Марианна Филипповна молча впилась в него глазами и изучала так, как изучают японские туристы алмазный трон царя Алексея Михайловича в Оружейной палате — дотошно, не отводя взгляда и одновременно прикидывая в уме ценность. Разве что кругом не обошла — как сидела за своим столом, так и осталась сидеть. Не хватало только сакраментального: «Так вот ты какой, Владимир Данилов!»

Данилов постоял в дверях, затем, не дождавшись приглашения, подошел к столу главного врача и так же, без приглашения, сел на стул. От недружелюбия, исходившего от главного врача, заломило в висках.