Доктор 4 - [3]
— Думаю, что не всегда. Особенно на степном ландшафте.
— Вот-вот. Так что, вопрос исключительно в барьерных функциях каждого организма индивидуально. Я, например, не думаю, что беременные девочки из Центральной Африки или Южной Америки вот прямо всё на свете соблюдают… Лично мне сейчас нормально. И, кстати, сейчас солнце спрячется. На сегодня вообще прогноз погоды странный был.
Буквально минут через пятнадцать минут солнце действительно прячется за облаками, хотя прохладнее от этого не становится.
— Ты смотри, — удивляюсь. — У нас бы в ноябре, зайди солнце за тучу, температура бы сразу упала градусов на пять, если не больше.
— Так у нас резко континентальный климат, — Лена ложится головой на мой живот, как на подушку, — ты как будто географию в школе не учил.
Географию, в этом смысле, я тут действительно не знаю. Хотя, прямо сейчас, чтоб не попадать впросак, лихорадочно устраняю пробелы в образовании, читая со смартфона.
— Ты гляди, чем ближе к экватору, тем раньше закат, — с удивлением озвучиваю вслух через пару минут. — Это сейчас посчитаю какой угол наклона должен быть…
— Какого наклона? — почему-то вскидывается задремавшая за это время Лена.
— Оси земли к плоскости эклиптики, — отмахиваюсь. — Спи.
— А чего это ты заёрзал? — сонно спрашивает Лена, не открывая глаз.
— Да солнце садится. А ещё рано. У нас дома сейчас закат часа как бы не через два. Вот смотрю угол наклон оси…
— Вот тебе делать нечего, — бормочет Лена, устраиваясь поудобнее. — Двадцать три градуса же…
На самом деле, двадцать три с половиной, но это уже детали. Добросовестно пролежав подушкой под головой Лены ещё полчаса, решаю всё же пойти нырнуть. Аккуратно пытаюсь высвободиться из-под Лены, но она сразу просыпается:
— О, я спала, — удивлённо оглядывается по сторонам она. — А ты куда намылился?
— Пойти нырнуть решил, — отвечаю, потягиваясь. — А то быть на берегу Персидского залива и не войти в воду… меня дома Смоляков не поймёт.
— Желтый флаг вон висит, левее иди! — говорит Лена, переворачиваясь на бок и наблюдая за мной.
Пляж, на котором мы сейчас находимся, делится на две зоны: одна является просто берегом залива. Вторая часть представляет собой что-то типа естественного бассейна, который находится внутри огороженного волнорезами периметра. Что-то типа «загородки» прямо на берегу. Внутри этого «бассейна» волнения нет совсем, а буквально в десятке метров, на незащищённой части пляжа, волны на берег накатывают примерно с мой рост.
— Лен, ну я ж не пятимесячный, — снисходительно бросаю назад, продолжая топать к открытому участку пляжа. — Вот же дубина, — раздаётся в метре сзади сердитый голос Лены и меня кто-то мощно прикладывает ладонью… чуть ниже спины.
— С ума сошла? — широко открываю глаза, не зная, как реагировать.
— Мелкий, извини, — Лена обнимает меня и я упираюсь носом между её плеч. — Волнение же не помню сколько баллов. Жёлтый флаг — лучше не плавать.
— Лен, я сборник по плаванию, — пытаюсь что-то доказать, но напрасно.
— Тут вопрос не в твоём умении держаться на воде или задерживать дыхание, — терпеливо поясняет Лена. — Ты тут не погружался, в отличие от меня. Сейчас тебя отливом может тупо утащить, ещё и в шторм, и будешь вон с рейда между кораблями руками размахивать. — Лена кивком указывает на несколько кораблей, видимых отсюда и заякорившихся милях в трёх от берега, если на глаз. — Ты же не первый пловец на этом пляже! Шурик, ну послушай меня. Пожалуйста…
— Ну разве я могу тебе в чём-то отказать? — сердито бормочу в ответ и позорно топаю к огороженной части пляжа. Плавать в «лягушатнике».
— Робби, так что ты думаешь?
Мужчина в традиционном арабском костюме спрашивает своего европейского собеседника, сидящего напротив него за рабочим столом в ничем не примечательном кабинете без окон.
— Вы интересны только с точки зрения предсказуемости места. Как торговый перекрёсток региона, — отвечает европеец. — Это никак вам не чревато ни в прошлом, ни в будущем. просто разовая такая, удобная своей предсказуемостью площадка.
— Мы уже давно не такой перекрёсток, — грустно улыбается араб. — Это было ещё несколько лет назад так. Сейчас все мало-мальски серьёзные компании, даже вон автополироли, открывают представительства непосредственно в странах-потребителях. Нигерия, например, под двести миллионов населения. Как сам думаешь, оставят такую страну без прямых поставок? Это мы раньше были торговым перекрёстком, а сейчас это всё больше и больше в прошлом.
— Соглашусь по обычным товарам. Но мы сейчас об оружии. — Замечает европеец. — У вас, по целому ряду причин, сами сделки заключать проще. Чем ехать, как ты говоришь, в страну непосредственного потребления. Тем более, в Палестину никто этот товар не повезёт. А вы — самое подходящее место и для переговоров, и для обозначения адресата доставки, согласен? А отсюда уже…
— Пожалуй. — Подумав, соглашается араб. — Как себя обезопасить на будущее от проведения на своей территории таких вот «операций»?
— С этими никак, — качает головой европеец. — У них свой взгляд на вещи. Я не знаю их культуру глубоко, но в своё время у нас говорили, что они очень сильно снобы. И не склонны считать остальных себе ровней. На уровне этно-психологии. Я не утверждаю, что это действительно так, но если бы я был у себя дома, я б только на этом основании заявил: делали, делают и будут делать. И чихали они на ваши интересы, свои им ближе. Только если как-то перекрывать въезд в страну.
Вселенец из магического мира в современный, слегка альтернативный, Казахстан. Вместе со всем "пакетом" возможностей среднего человека его мира, с которыми будет разбираться уже у нас.
Попадание в твой медицинский чип сознания учёного из более развитого мира, оказывается, автоматически проблем не снимает. Где-то даже наоборот: из-за многочисленных различий, прблемы могут только углубиться.
Ты ещё несовершеннолетний, один и выброшен на улицу. Но к тебе в медицинский имплант попадает на время сознание учёного из гораздо более развитого мира.
Что может изменить недоучившийся студент кафедры фарси, ушедший в армию на контракт, в новом для себя мире? Где первородные расы затеяли резню все против всех, а у него на шее висит несовершеннолетняя девчонка. Оставшаяся без родни, но наследующая за отцом.
Что может изменить недоучившийся студент кафедры фарси, ушедший в армию на контракт, в новом для себя мире? Где первородные расы затеяли резню все против всех, а у него впервые в жизни появилась мечта и кто-то любящий. Правда, это не человек, а метиска-дроу.
Попадание в твой медицинский чип сознания учёного из более развитого мира, оказывается, автоматически проблем не снимает. Где-то даже наоборот: из-за многочисленных различий, проблемы могут только углубиться.
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
Штрихи к портретам известных и малоизвестных писателей: Александра Радищева, Гавриила Державина, Александры Смирновой-Россет, Николая Гоголя, Максима Горького, Важи Пшавела, Константина Паустовского, Александра Чехова, Андрея Платонова, Владимира Кобликова, Николая Островского, Евгения Винокурова, Сергея Сергеева-Ценского, Ильи Сельвинского, Николая Панченко, Евгения Евтушенко, Петра Вайля, Александра Мызникова, Валентина Берестова, Николая Любимова, Михаила Исаковского, Илья Эренбурга, Николая Бессонова и др.
Возможно, это наш мир, а может нам так только кажется. Эта Земля полна опасных загадок, о которых не стоит говорить. Впрочем, вы итак не узнаете о них, ведь не зря же работники «ОКС», «Х», «Надзора» и многих других скрытых ведомств рискуют жизнями, чтобы мир спал спокойно, как и Непобедимые твари Земли… Для ОКС настают тяжелые времена. На Западе «Х» готовит спецоперацию прямо в самом сердце своего давнего врага. Сектанты с неизвестными целями нарушают периметр «Заповедника 4». А в Москве, несмотря на запрет, вновь встречаются старые друзья.
Когда вы смотрите на море, вы видите поверхность, а не глубину.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Приговорённая» – захватывающая повесть в жанре киберпанк современного российского писателя Максима Дымова. Действия происходят в недалёком будущем. Земля, разрываемая войной и техногенными катастрофами, переживает начало новой эры. Уцелевшие города превратились в крепости, изолированные от враждебного внешнего мира. Их обитатели никогда не покидают эти саркофаги, ведь за их стенами идут постоянные боевые действия. Государства-крепости, объединившись в Альянс, уже пятнадцать лет ведут войну против общего врага – Легиона.
Книга третья. Продолжение истории о том, как навоевавшийся в предыдущей жизни герой пытается реализоваться в совершенно другой обстановке, принципиально не вспоминая о каких-либо боевых навыках, исключительно работая над своей социализацией.
Мирная семейная жизнь, как и личностное развитие, в плане нервотрёпки иногда способны дать фору самым острым приключениям. Особенно когда тебе есть за кого переживать кроме себя.
Продолжение истории о том, как навоевавшийся в предыдущей жизни герой пытается реализоваться в совершенно другой обстановке. Принципиально не вспоминая о каких-либо боевых навыках, исключительно работая над своей социализацией.