— Полковник Мусин, Служба обороны объектов Службы госохраны. Разрешите?
— Давайте уже! — Судья на секунду поднимает глаза на полковника, машет рукой и снова опускает глаза на документ, лежащий не столе, поправляя при этом очки.
— Вот — выписка из боевого приказа. Вот кадровая справка по подразделению капитана Саматова, вот — выписка из секретариата. Вот — должностная инструкция, подписи дежуривших. — Мусин по одному передаёт документы секретарю суда.
По ряду, в котором сидят представители департамента внутренних дел, проносится шёпот.
— Ваша Честь, документы имеют грифы. Сотрудники органов внутренних дел к ознакомлению не допущены. — Мусин, взглянув мельком на зал, передаёт ещё один документ, на котором видна только одна яркая печать в форме государственного герба и красным шрифтом внизу человек с очень хорошим зрением может из первого ряда прочесть слово «ПРЕЗИДЕНТ».
Из ряда полиции вновь доносится шёпот.
Судья минут пять читает все переданные секретарём документы, потом поднимает глаза:
— Генеральная прокуратура, по объекту охраны что у вас?
— Член семьи секретоносителя высшей категории. Заявка на взятие под негласную охрану с СГО согласована за неделю до происшествия. — Уже поднявшийся Бахтин подходит к секретарю и передаёт один за другим три листа. — Вот заявка, приказ и уведомление о взятии под охрану.
— Что за член семьи? — спрашивает судья, глядя поверх очков на Бахтина.
— Беременная женщина на последнем месяце. — Твёрдо говорит Бахтин, гладя судье в глаза.
Судья вздыхает и поворачивается к ряду, в котором сидят сотрудники полиции:
— Полиция, поясните служебную необходимость вскрытия помещения с беременной женщиной в родильном отделении?
Полковник со знаками «Отличника органов внутренних дел» поднимается из первого ряда:
— Решение принималось на месте, исходя из конкретной оперативной обстановки. Все компетентные в вопросе сотрудники погибли на месте, — полковник бросает неприязненный взгляд на Саматова, также сидящего в первом ряду, но в другом секторе.
— Я не спрашиваю, кто принимал решение и где он сейчас. — Нейтрально произносит судья. — Я спрашиваю, какова служебная необходимость для финансовой полиции осматривать родильное отделение?
— Мне это неизвестно, — неохотно говорит полицейский, снова неприязненно глядя на Саматова.
— Значит, обоснования у вас нет… — бормочет судья, что-то записывая на отдельном листе. — Служба обороны объектов, пожалуйста, изложите ситуацию, как непосредственные участники событий!
Капитан Саматов поднимается, подходит к подиуму, поворачивается вполоборота так, что его видят и полицейские в зале, и судья. В отличие от полковника МВД, у Саматова на груди — никаких орденов, медалей либо иных нагрудных знаков, кроме трех нашивок: одна — красного цвета на голубом фоне; и две жёлтые — также на голубом фоне (см. примечание).
— Согласно боевого приказа, прибыли на дежурство по охране объекта. В девять ноль три, в момент пересменки, зафиксировали попытку проникновения в охраняемую зону. — Сухо говорит Саматов. — Как старший по объекту, взял под свое командование оборону объекта, согласно требованиям оперативной обстановки. О незаконности проникновения на охраняемый объект, дважды предупредил нарушителей лично. Видеозапись в режиме реального времени с места происшествия должна быть передана в суд с главного вычислительного центра СГО.
Секретарь суда ловит взгляд судьи и кивает, опуская веки глаз.
— Продолжайте, — недовольно говорит судья, глядя на ряд, в котором сидят сотрудники полиции.
— Группа неустановленных лиц в количестве семи человек, в форме МВД, частично вооружённых по регламенту спецподразделений МВД, но без штурмовых щитов, и без штатных жилетов, приступила к вскрытию двери в охраняемое нами помещение в девять ноль четыре. В девять ноль девять, после вскрытия двери в помещение, нарушители были уничтожены в соответствие с инструкцией… и боевым приказом. По прибытии старшего офицера Службы обороны объектов, командование обороной объекта было передано полковнику Мусину. Я окончил.
Саматов возвращается на своё место, игнорируя взгляды из сектора полицейских.
— Кто-то хочет что-то добавить? — окидывает судья всех присутствующих взглядом поверх очков.
Все присутствующие молчат. В глазах сотрудников полиции откровенно читаются сильные эмоции.
— Ну и зачем этот цирк? — судья впивается взглядом в полковника со знаками «Отличника органов внутренних дел» на груди и продолжает далее, полностью нарушая стандартный регламент заседания. — Необходимости не было. Пояснить вы ничего не можете. Ваши семеро никаких внятных документов не предъявили. По факту — вообще ломились к беременной женщине. И это — финансовая полиция. В роддом! ЗАСЕДАНИЕ ОКОНЧЕНО! ВСЕ СВОБОДНЫ! — судья с каким-то ожесточением ударяет молоточком и с облегчением смотрит на председателя суда, который одобрительно опускает веки.
Мужчина в костюме поднимается с приставному столику Председателя суда, кладёт на стол какой-то лист бумаги и говорит, обращаясь к Председателю суда:
— Вот уведомление об изъятии Администрацией Президента этого дела из вашего архива. Пожалуйста, передайте нам с фельдъегерем всё завтра не позже десяти ноль-ноль. Спасибо, что быстро разобрались.
