Договор с дьяволом - [20]

Но это бы все – ладно, никуда от незваных гостей не денешься. Сложности, как понимал академик Самарин и чем он делился, естественно, с Линой, доверяя ей как самому себе, заключались в том – и на это особенно упирал Эрнст Дроуди, – что данная торпеда, вокруг которой скрестились интересы и российских военных, и американских покупателей, не должна была участвовать именно в этих, конкретных учениях. А вот если они повторятся в том или ином виде через несколько месяцев, через полгода – никаких возражений. Ну правильно, у бизнеса свои законы, там иной раз даже часы, а не дни играют важнейшую роль.

Огромные, в сущности, деньги, которые рассчитывал Самарин получить от господина Дроуди, стоили, по мнению академика, того, чтобы хорошо подумать, как объединить государственные интересы со своими собственными. И такой план у него имелся. Но он мог быть приведен в действие лишь при наличии полного согласия самих испытателей. А таковых было двое – военпред института и ведущий конструктор.

Приказать им, попросить либо воздействовать каким-то иным способом Самарин не мог, да и не рискнул бы никогда. Значит, тяжкий груз уговоров в прямом смысле должен был лечь на Лину. В том, что она способна справиться с этой нелегкой задачей, академик не сомневался. Он не был ни близоруким, ни влюбленным, сам с большим удовольствием пользовался услугами Ангелины, полагая их полезными и для здоровья, и для дела. В принципе отлично знал ей цену и не обольщался такими химерами, как верность или бескорыстие. Все имело свое обозначение в исторической, истинно российской строке: «Сумма прописью», менялось всякий раз лишь количество нулей. И Лина не была здесь исключением.

Молодец, отлично обработала американца, причем никакой ревности к способам обработки Всеволод Мстиславович не испытывал. Дроуди вел свою игру и был уверен, что является банкующим. Самарин не собирался разубеждать американца и предъявлять свои козыри. Иначе зачем демонстрировать собственное детище на различных мировых салонах? Зачем было в нужный момент умалчивать о некоторых деталях, делая многозначительные паузы, рассчитанные на возбуждение у слушателей особого интереса? Да, жизнь – это большая игра. Оценивая достаточно прозаически свой реальный вклад в развитие обороноспособности страны и ту отдачу, которую он имеет со стороны властей, Всеволод Мстиславович все больше убеждался, что работает скорее за риторическую зарплату, ибо меркантильное отношение к твоему труду наверху не поощрялось ни прежде, ни, чего греха таить, теперь.

Сравнивая свой быт с тем, что ему доводилось видеть у зарубежных коллег, Самарин в конце концов пришел к твердому для себя выводу, зафиксированному в старинной русской пословице: человек – сам творец своего счастья. И, добавлял Всеволод Мстиславович, всего того, что это счастье обеспечивает. Не надо быть ханжой, но и совсем не следует изображать осла, которого другие используют в качестве удобного транспортного средства.

И он кинул в бой Ангелину, недвусмысленно намекнув ей при этом, что они двое – он и она – живут по своим правилам, по которым не существует вещей и поступков, недоступных конкретной материальной оценке. На все имеется свой процент, дорогая. Даже на удовольствия…

Махмуд Мамедов встретился в институте с Козловым и, отозвав военпреда в сторонку, сообщил, что надо бы поговорить. Тема известна – ближайшие испытания. И тут появились некоторые тонкости. Не для всеобщей информации.

Козлов знал Мамедова как толкового инженера, профилем которого было собственно вооружение торпеды. Знал он и что во время испытаний, в которых участвуют подводные и надводные суда, авиация, боеголовки с испытуемых изделий обычно снимаются и заменяются имитирующими устройствами. Он полагал, что и во время намеченных в Министерстве обороны и Главном штабе ВМС учений в Баренцевом море предметом испытаний будет энергосиловая установка УГСТ. Обозначат цель, которая должна быть условно поражена. Так что практически ничего нового не предвидится, не первый раз и не первый год. И постоянно напарником Ивана Григорьевича выступал Махмуд Мамедов. Так что за секрет?

Мамедов предложил вечерком встретиться и поужинать в ресторане «Волга», что в Северном речном порту. Козлов согласился, хотя и выказал удивление, откуда у Махмуда деньги – по ресторанам-то прохлаждаться? Но тот лишь рассмеялся, добавив, что и это объяснит. Вот как раз и случай представится. Козлов неопределенно пожал плечами: он знал, что у Махмуда большая семья, что живет он в тесноте, мечтая заработать когда-нибудь на большую квартиру, в которой у каждого члена семьи будет своя отдельная комната. И до этой мечты ой как далеко! Но поскольку дагестанец проявляет такое гостеприимство, грех ему отказывать, на Кавказе на такие вещи смотрят весьма своеобразно.

Козлов жил в Коптеве, на Большой Академической улице, в двух шагах от кинотеатра «Байкал», если ехать из Химок, то практически по трассе. Поэтому он предложил свой, встречный вариант: на тратить лишние, и наверняка большие, деньги в ресторане, а лучше взять с собой выпивки и закуски и завалиться к нему домой. Мешать никто не будет, пустая двухкомнатная квартира. Зато можно выпить без опасения, что тебя потом будет отлавливать дорожно-патрульная служба. А так-то чего зря сидеть по кабакам? Даже рюмки толком не принять…