Догмат о Церкви в канонах и практике - [42]
Уровень обсуждаемой здесь общецерковной проблемы не позволяет опускаться до подробностей склоки, одинаково безобразной и в коммунальной кухне и в святом Алтаре.
Эта пошлая история отражена в нескольких десятках документов: докладных, протоколах, жалобах, объяснительных, рапортах и прошениях на имя епископа. В итоге Писковский храм был отнят и передан архиерейскому фавориту. Последнее дело моей жизни потерпело неудачу. За прошедшие три года я вынужден был срочно размещать мою молодёжь по Псковской области, подыскивая каждому жилище, что бы они не стали бомжами.
Я подстраховался вовремя. Сперва епископ запретил продавать свечи и этим нанёс первый удар по финансовому положению приюта.
А 20 декабря 2001 г. на заседании Епархиального Совета архиепископ предложил мне уйти из храма Св. Жен Мироносиц или из храма Св. Апостола Матфея. Если я ухожу из Мироносицкого храма, ликвидируется Православная школа. Если ухожу из Матвеевского храма, ликвидируется приют. Я решил сохранить школу.
26 декабря 2001 г. я был снят с настоятельства и освобождён от службы в Св.-Матвеевском храме дер. Писковичи. Церковный приют для сирот-инвалидов прекратил своё существование при храме.
Епископ пренебрёг ответственностью Церкви за дальнейшую судьбу юношей и девушек. На заседании Епархиального Совета было заявлено требование освободить приходской дом от прописанных там сирот-инвалидов. Епископ позволил временно продолжать заботу о них на мои личные средства, но другого жилища у сирот нет, и проблема осталась открытой. Со дня на день мы ждём требования о выселении. Основываясь на десятилетнем опыте, полагаю, что не получу никакой помощи от епископа в обеспечении сирот жилищем. Весь груз этой заботы мне придётся нести одному.
Новый дом, который я построил для расширению приюта, требует значительных средств для завершения. Уничтожив мою материальную базу, епископ лишил возможности достроить дом, чтобы там поселить сирот.
Десять лет епископ обрубает мои корни и не спеша выкорчёвывает меня из Церкви. Когда колют кабана, ему наносят удар в сердце. Если не попадёшь, кабан придёт в ярость. Один мясник триста метров проскакал верхом на недобитом кабане. Потом кабана уговаривают, чешут за ухом, успокаивают, чтобы в следующий раз не промахнуться. Поэтому в Мироносицком храме мне осталось служить недолго. Вместе со мной умрёт школа, и епископ облегченно вздохнет.
Описанная выше история моих десятилетних безуспешных усилий обнаруживает, что клирик не свободен в своём служении. Поэтому его инициатива не может быть плодотворной. Главным препятствием в любой деятельности священника оказывается активное противодействие правящего епископа.
Глава 14. Послушание — это добродетель? грех? или беда?
Да будет воля Твоя.
Мф. 6, 10
Оружие, которое использует епископ для подавления клириков и господства над стадом Христовым, называется «послушанием». Что стоит за этим великим словом, которое определяет, по заповеди Божией, меру нашей любви к Нему [241]?
Что стоит за словом, которое выражает одну из добродетелей христианской этики?
Что стоит за словом, которое принимает каждое дитя от своей матери как заповедь?
Что стоит за словом, которое каждый монах приносит Богу в своих обетах и делает основным принципом своей жизни?
Епископ поучает: «Главная добродетель священника — послушание своему епископу».
Почтенный протоиерей, украшенный митрой, сообщает мудрость жизни: «Священнику достаточно знать две фразы, чтобы жить в любви с архиереем: «Простите, святый Владыко» и «Благословите, святый Владыко».
Молоденький дьякон в алтаре собора советует ставленнику: «Главное, почаще прогибайся перед Владыкой. Прогибайся, будешь жить без забот, и хлеб с маслом будет. Главное, вовремя прогнуться». Вспоминается классика.
Очевидно, что словом «послушание» человеческая недобросовестность называет грех человекоугодничества.
Что стоит за горькими словами: «Служить бы рад, прислуживаться тошно»?
Послушание — добродетель, пока оно не продиктовано грехами человекоугодничества, уклонения от ответственности за решения и лицемерие. Указывая в послушании главную обязанность священника, епископ однозначно решает задачу, имеющую множество решений.
В известной притче о двух послушниках, сажавших капусту, старец объясняет жизненную задачу инока: «В монастыре нужна не капуста, а послушание». Послушник, выполнивший приказание старца без рассуждения, оказался достойным монашеской жизни. Послушнику, проявившему личную инициативу, в монастыре, оказывается, делать нечего. Можно ли возвести такой принцип в общее правило церковной жизни? Поставляя пресвитера, епископ предупреждает его об ответственности перед Богом: «Прими залог сей, о нем же имаши истязай быти...» и в руки пресвитера влагает часть Тела Христова.
