Дочь Волдеморта - [412]

Совы, отправленные Гермионе в Блэквуд–мэнор, возвращались назад.

Недоумевающие друзья наследницы Темного Лорда объединили свои поиски и в конце концов обнаружили пропажу благодаря сведениям, полученным от профессора д’Эмлеса. Но это заставило их забить настоящую тревогу.

Амаранта и Рон властно вытащили Гермиону из благостного сизого дурмана и заставили вернуться к реальности, в которой как никогда сейчас следовало действовать.

О возвращении к прежней жизни леди Малфой не хотела и слышать. Друзья не восприняли ее категоричности с особым восторгом, они оба хмурились, а Амаранта даже пыталась выразить протест. Но так как это ничего не дало, Гермиону заставили изложить ее виденье своего и Еттиного будущего в случае, если Темный Лорд действительно не станет ничего предпринимать.

Даже при таком раскладе Гермиона зрела грядущее весьма смутно, и потому друзьям пришлось полностью руководить ее действиями.

В первую очередь нужно было выслать сов преподавателям Генриетты и договориться об их посещениях здесь, в Баварии, а также обратиться в Международную коллегию магического наследия Европы с просьбой прислать в замок большой портрет Вальтасара Малфоя, занимавшегося с юной мисс Саузвильт искусствами. Далее, если уж Гермиона так твердо решила, что ее дочь не будет учиться в Даркпаверхаусе, – надлежало обеспокоиться вопросом ее магического образования уже сейчас.

Леди Малфой написала длинное письмо нынешнему директору Хогвартса Миранде Гуссокл и через несколько дней получила от той согласие зачислить мисс Саузвильт в списки первокурсников 2014 – 2015 учебного года с обещанием, что информация эта не станет известна широкой общественности и не попадет в магические газеты до того момента, когда уже нельзя будет ее скрывать.

Ни Рон, ни Амаранта не прониклись страстным советом Гермионы уносить ноги из Даркпаверхауса, хотя Рон и не был уверен в том, что останется привратником после свадьбы с Женевьев.

— Но я и не решил пока иначе, – философски добавлял он, избегая смотреть в глаза своей подруги.

Амаранта же открыто осуждала все эти глобальные перемены и уверяла, что магический кристалл не сулит ничего хорошего.

Адальберта, которая могла бы поддержать вдовствующую супругу своего внука, объявившую войну целому миру, и хоть как‑то помочь ей выдержать происходящее, практически не участвовала в этой какофонии событий и конфликтов.

Мертвенно бледная, похожая на восставшего из могилы зомби, она ходила тенью и механически занималась только одним – организацией бесконечных похорон, друг за дружкой вбивавших ржавые гвозди в крышку ее собственного гроба.

Через два дня после переезда Гермионы и Етты скончалась, пролежавшая до того почти неделю в страшной агонии, Ника.

Она заразилась неведомой болезнью от своих дочерей.

Сестры Теутомар, занимавшиеся длительным изучением детоедов в Черном лесу, открыли в начале зимы каких‑то неизвестных доселе подземных животных с впечатляющими магическими способностями.

Норы этих существ уходили на много миль в глубину, и группа смелых исследователей во главе с Фил и Сиси спустились в одну из них. От неизвестных и неизученных тварей все волшебники, участвовавшие в этой подземной экспедиции, подхватили какой‑то странный вирус, окрещенный позже целителями пещерной чумой.

Страшная болезнь не поддавалась лечению. Она проявила себя в конце марта, и сейчас, на исходе первого месяца, почти все участники экспедиции находились при смерти или уже скончались в ужасных муках. Заразились и были также обречены многие их родные.

Берта не успела схватить пещерную чуму: забившие тревогу целители позаботились о ее безопасности. Но для Теутомаров было уже слишком поздно.

Доминика умерла раньше своих дочерей. В день ее похорон скончалась младшая из сестер, белокурая юная Сиси. Филиберта уже не разговаривала и не приходила в сознание, как и ее отец. Часть прислуги Теутомаров также пала жертвой пещерной чумы, принесенной молодыми хозяйками.

Первого мая умер мистер Теутомар.

Адальберта уже, казалось, разучилась воспринимать даже горе. Она обратилась в бесстрастную тень.

Фил Теутомар отошла в первый понедельник мая. Шестого числа Берта возвратилась в Баварию – раздавленная и уничтоженная.

* * *

— Я не желаю здесь оставаться, мама! Слышишь меня?! Не стану больше заниматься с этим старикашкой! Хочу обратно к grand‑père! Живи тут сама! Бабушка ходит инферналом, всё черное, мрачное, скучное! Не хачу–y‑y–y‑y! Я соскучилась по Нагайне и Озу! Ма–а-ама!

— Генриетта, прекрати! В тысячный раз я тебе повторяю: мы не вернемся в Блэквуд–мэнор! Твой bon‑papa – страшный и опасный человек! Я хочу, чтобы ты поняла это и запомнила!

— Неправда! Что он такого сделал?! – возмущенно топнула маленькой ножкой Генриетта.

— Он жестокий и страшный! Он убивает людей!

— Как ты, мама? – прищурилась маленькая ведьма, сверкнув зелеными глазами. – Просто так?

— Иди в свою комнату!

— Тут нет моей комнаты!!! Я хочу домой!

— Прекрати кричать! У бабушки большое горе! Что ты ведешь себя, как малое дитя?! Неужели тебе совсем не жаль своих несчастных тетушек и бабушку Берту?!

— Я хочу домой! – со слезами на глазах прошептала Етта, сжимая кулачки. – Я заколдую тебя, мама! Это несправедливо!..