Дочь творца стекла - [25]
Мило приподнял брови, прося разрешения у Рисы. Она кивнула и сделала вид, что смотрела на проплывающие мимо гондолы.
— Это не вся история, — и Мило зашептал на ухо сестре.
14
Я посмотрела пьесу, написанную рифмованными куплетами, названную «Казарка Барнаббо: морская трагедия в семи актах», написанную (термин использую вольно) кем-то, зовущим себя «Поэтом народа». Жаль, я потратила зря вечер.
— Амаретта ди Понти в письме Ренальде Сеттекорди из Тридцати
— Вряд ли мы должны идти внутрь, когда мы на работе, — сказала Камилла, когда они остановились перед старым зданием. — Это не правильно.
— Я просто загляну, кто там, — предложил Мило, спрыгнув с телеги и грациозно развернувшись. — Нам не нужно заходить. Если капитаны пройдут мимо, скажи им, что мы привезли сидр кузену, — он подмигнул Рисе.
— Он шутит, — Камилла чуть обернулась.
— Знаю, — Риса смотрела, как Мило юркнул под аркой и пропал в узкой мощеной улице. Она еще не ходила в этот лабиринт узких дорог и старых каналов, где стены потрескались, покрылись мхом. Улицы были грязными, здания — кривыми. Два ребенка с грязными руками и лицами глядели на них с другого конца улицы. Риса попыталась улыбнуться им, и они повернули головы и убежали, шлепая босыми ногами.
Камилла кашлянула и впервые посмотрела на Рису.
— Прости, ты переживала за родителей, — пролепетала она. Риса кивнула, смутившись от ее сочувствия. — Если Мило заносит… он… я знаю, ты из Семи, а мы просто…
— Мне нравится Мило, — просто сказала Риса.
— Ты другая, — удивилась Камилла. — Я не представляю, чтобы кто-то из Семи и Тридцати сказал, что им нравится страж, — она притихла и подбирала слова. — Мы не те, с кем ты обычно общаешься.
Хоть она знала, что Камилла хотела этим похвалить, Рисе не нравилось, что ей приписывали плохое поведение других. Народ Кассафорте думал, что Семь и Тридцать были наглыми. Многие такими и были.
— Моя семья… Мы не общаемся с Тридцатью. Редкие из Семерки делают это, — сказала она. — Семерка — это семьи ремесленников. Мы работаем. В Тридцати многие другие.
Камилла взглянула на нее и неловко кивнула. Риса боялась, что ее сухие слова посчитают укором. Она не успела уточнить, послышались быстрые шаги, смех Мило. Он вырвался из-под арки, тяжело дыша.
— Обогнал, — сказал он юноше, прибежавшему следом.
— Я дал тебе выиграть, дурак! — сказал юноша. Он был возраста Мило или чуть старше, носил строгую тунику ярких цветов, украшенную желтой косичкой. Этот костюм должен был привлекать взгляды — костюм уличных артистов. Он остановился, заметив Камиллу, а потом Рису, еще сидящих в телеге. Он посмотрел на Рису, на ее простое платье и длинные рыже-каштановые волосы, ниспадающие на плечо. — Светлая леди, — выдохнул он, раскрыв рот. Он коснулся черных волос над его лбом и низко поклонился. — Я бы умер за такую.
— О, нет, — простонала Камилла.
Юноша пронзил ее взглядом и повернулся к Рисе.
— Прекрасна и светла, как ароматная ромашка. Как ароматная ромашка! — он приблизился к телеге, уперся руками в край и посмотрел на них. — Мое сердце так бьется, нет, оно колотится и сбивается! От одной мысли от поцелуев этих губ!
Риса опешила и смотрела на юношу. Он повернул голову.
— Мило, — шепнул он. — Ты не говорил, что твоя леди так красива.
Риса возмущенно посмотрела на Мило. Она еще не видела у него такое выражение лица, она впервые видела стража почти злым. Она отыскала слова.
— Не говорил, — сказала она. Услышала, что голос дрожал, вдохнула и продолжила. — Не говорил, потому что я не его леди.
— О, леди, но это не так, — сказал юноша. — Будь время иным, в вашу честь велись бы сражения. Мужчины бились бы даже за прядь твоих волос. Империи разваливались бы, чтобы поцеловать эту светлую ладонь.
— Рикард, — сказала Камилла, — угомонись. Это казаррина Диветри, а не хихикающая служанка.
— Бедный Рикард! Ему нравятся только те, кто не ответит, Камилла, — сказала другая девушка. Она вышла из улицы с высоким хмурым мужчиной. — Со служанками проблем нет.
Юноша обернулся и нахмурился.
— Поэт народа возмущен, сестра, — холодно сказал он.
— О, возмущайся! Мне не нравится, когда ты начинаешь с пустого куплета. От этого у меня зубы болят. Здравствуй! Я Таня. Близнец Рикарда, даже если не верится, — девушка склонилась над плечом Рикарда и протянула руку для приветствия. — И ты — казаррина. Мило рассказывал нам вчера о вашем приключении, — Риса заметила, что Мило смущенно смотрел на землю. — Просто игнорируй Поэта народа, — посоветовала она. — Он легко отвлекается, — Рикард что-то пробурчал.
— Я тебя где-то видела? — спросила Риса. Едва Таня вышла из-под арки, ей показалось, что она ее знала. Она не могла спутать черные кудрявые волосы, ниспадающие по ее спине, полные губы и веселые глаза.
— О, могла, — сказала Таня. — Я позирую художникам. И я — актриса.
— О, конечно! Помощница Лены! — картина Даны Буночио висела в холле храма богини в прошлом году. Там была девушка перед статуей лунной богини. Работу называли лучшей у казарры. И сама девушка была перед ней, не нарисованная, а цветущая жизнью.
— Среди прочих. Я рада, что ты меня узнала! Привет, Кам. Хорошо выглядишь, — Камилла спрыгнула с телеги, Таня поцеловала ее в щеку.
Петро Диветри — младший брат известной волшебницы, Рисы Диветри — просто хочет, чтобы его оставили в покое. Его семья из семьи правящих в Кассафорте, и это привлекает к нему ненужное внимание от задир и тех, кто хочет втереться в доверие. И когда Петро и его лучшего друга, Адрио, посылают в далекую Насцензу на праздник середины лета, они меняются личностями. Их шутка оборачивается плохо, когда Адрио похищают, приняв его за Петро, мятежники, решившие свергнуть короля. С помощью Эмилии, стражницы из замка, желающей доказать свое достоинство, Петро должен спасти друга и разбить политическую угрозу всему Кассафорте.
Впервые отправившись в плавание, семнадцатилетний Ник Датторе просыпается и обнаруживает, что корабль захватили пираты, и все на борту похищены или убиты. Убив пирата, напавшего на него, Ник бросает факел в бочку с порохом и взрывает корабль. Море выбрасывает Ника на пустынный остров, где он сталкивается с компанией изгоев. Их ждут сражения с пиратами, убийцами и проклятый корабль с секретом, пока они будут пытаться в спешке добраться до Кассафорте и спасти город от злых умыслов.
Я думал, что с правлением покончено. Больше никакой ответственности, интриг и предательств. Я надеялся, что в новом мире смогу жить ради самого себя. Но жизнь считает иначе. Меня избрали. Сначала — люди, а потом — и совсем не люди. Я вновь вступаю в этот омут.
Красный Род не любит торопиться, ведь время для вампиров измеряется не годами, а десятилетиями, а то и веками. Однако если от Лунного Круга удалось оторвать не самый слабый прайд ликантропов, а на горизонте маячит возможность раскрытия тайн древних Межклановых войн… Тут уж поневоле начнут суетиться даже самые выдержанные. Вот и Стилет со своими друзьями снова оказывается на острие возникшей интриги, ведущей по ту сторону океана, к руинам давно сгинувшей цивилизации ацтеков. Ведь и от канувших в бездну вампирских кланов могут остаться определённые реликты… порой очень и очень полезные.
Знакомьтесь — семейство Сибиряковских, дворяне по крови, сибиряки по духу, волшебники по рождению и беспокойные искатели приключений по жизни. А как же иначе? Вам когда-нибудь приходилось пытаться поймать Птицу Удачи не ради выигрыша в лотерею или успеха в делах, а для того, чтобы вернуть ее в зоопарк? По дороге шумную и бестолковую компанию ожидают смешные неожиданности, опасные переделки, встречи с новыми друзьями и разнообразными волшебными существами, а кроме того, борьба с коварным кандидатом в мэры горда Кедровска на закуску.
Взрывоопасные похождения продолжаются! Ведомые дорогой приключений, Дядя Жора, Валерьян и Иназума приходят в Дарратское царство, обитель гномов, дабы выполнить квест почившего Тарагара. Уцелеют ли подгорные чертоги после приёма таких гостей или хотя бы раз в жизни всё пройдёт гладко?
Доминика неожиданно получает в наследство корпорацию, но вскоре узнает, что эта корпорация является воротами между мирами, и ее главной задача - сохранение мира. Предстоит сражение с главным врагом, который пытается провести в наш мир армию монстров и захватить корпорацию.