Дочь Солнца - [20]
Только подумал он это, как увидел, что стены пещеры в пену морскую превратились. Прогнала волна пену, и не стало пещеры Злой Девушки, а парень в стойбище Морского Хозяина очутился.
Снова у Морского Хозяина гости со всего моря собрались. Только теперь устроили они большой праздник для чаплинского парня. Благодарили его за то, что он зло победил.
Попрощался парень с морскими жителями и вынырнул снова у той же косы, откуда в воду прыгнул. Посмотрел вокруг. Видит, лето на земле. Тепло. Обрадовался он, подумал: «Значит, показалось мне, что льды по морю плыли. Какой же я глупый! Ведь одну только ночь провел я там. Хорошо у морских жителей, а на земле все же лучше. Пойду скорей в ярангу. Расскажу своим все, что видел. Вот удивятся старики!»
Заторопился парень. Только почему-то трудно ему идти. Видно, отвык от земли. Навстречу старик идет незнакомый. Ищет кого-то. Парень спросил:
— Ты кого ищешь, дедушка?
Удивился старик:
— Кто ты такой? Я тут всех знаю, а тебя ни разу не видел. Почему ты дедушкой меня назвал? Ты ведь, наверное, старше меня.
Странными показались парню слова старика. Только промолчал он. Подумал, что от старости тот плохо видеть стал.
— Как тебя звать? — спросил парень.
Сказал старик свое имя, и у парня такое же было. А старик говорит:
— Это имя мне отец дал, когда еще жив был. До меня был у моих родителей сын. Упал он с этой косы в море и утонул. Вот отец и дал мне его имя[34], чтобы верхние люди думали, что я уже умер и не забрали бы меня тоже.
Понял парень, что этот старик его брат. Посмотрел он в воду и увидел, что совсем стар. Старее того старика. Хотел к яранге пойти и не смог. Рассыпался. А потом на том месте дерн появился. И сейчас еще есть.
Вот так было. За красивым злом погнался — жизни своей не заметил. Одним днем ему жизнь показалась. Все.
ЛАХТАК-ЖЕНИХ
Но не только красотой своей славилась девушка. Больше всего любили ее жители стойбища за доброе сердце. А старшие дочери охотника были не такие красивые, потому что злое сердце портило их красоту.
Было у их отца стадо оленей. Никто, кроме него, не мог этих оленей пасти. Не подпускали они чужих.
Один раз собрал охотник своих дочерей и сказал:
— Я хочу, чтобы у вас были сильные, смелые мужья. Если придут юноши свататься за вас, поставлю такое условие: кто сумеет три года оленей моих пасти, за того любую дочь отдам.
Как сказал, так и сделал. Стали юноши приходить в ярангу охотника, за дочерей его сватались. Никому не отказывал отец, всех отсылал в стадо, но никто из них не мог даже близко подойти к оленям охотника. Скоро совсем не стало у девушек женихов. Загрустили девушки, а спорить с отцом боялись.
Вот один раз шли они к берегу. Велел им отец навозить чистого снега к яранге. Положат девушки снег на нарту и везут. Снег легкий, совсем не тяжело им. Нагрузили они последнюю нарту, стали тащить, сдвинуть с места не могут, такая она тяжелая. Вдруг видят девушки: пузыри из снега идут, как будто дует кто-то. Сильно испугались девушки. Позвали отца. Поднял старик снег, а под ним Лахтак лежит, тяжело дышит.
Удивился старик:
— Ты зачем здесь?
— Жениться пришел, — говорит Лахтак. — Хочу попробовать пасти твоих оленей.
Удивился старик еще больше, но все же сказал:
— Ладно, раз дал я слово никому не отказывать, значит, надо выполнять его. Заходи в ярангу. Чай пить будем, отдохнем, а утром провожу тебя в стадо.
Зашел Лахтак в ярангу, неповоротливый, жирный. Как только увидели его старшие сестры, засмеялись и убежали, а младшая пожалела его, накормила, шкуру для сна приготовила.
Ночью кончился в жирнике жир. Встали старшие сестры, отрезали у спящего Лахтака полоску со спины, положили в жирник и смеются:
— Вот теперь тепло будет. Хорошо горит жир этого жениха.
Увидела это младшая сестра и заплакала. Жалко ей бедного морского юношу. Стала она лечить его. Ничего не говорит юноша, только смотрит на девушку благодарным взглядом. А сестры опять смеются:
— Смотрите, скоро наша сестра жиром обрастет, нерпой станет, к морским людям жить пойдет.
Молчит девушка да дело свое делает. А Лахтак рано утром встал, в стадо пошел. Приняли его олени, как будто давно знали. Трудно ему, рана еще не зажила, только не жалуется он. Какие бы работы отец ему ни давал, все выполнял морской юноша.
Сколько времени прошло — не знаю. У Солнца спросить надо, потому что, когда Солнце просыпалось, Лахтак-жених уже говорил ему: «Здравствуй!» У Луны спросить надо. Луна ему в темное время светила, когда он охранял стадо. У оленей спросить надо, они знают, потому что все время он с ними был. Полюбили его олени больше, чем хозяина. За доброту и за смелость полюбили и еще за то, что умел петь красивые песни. Только уж очень он был некрасивый.
