Дочь профессора - [24]

— Вовсе нет, в Эфиопии не будет пекла. Она на высокогорном плато.

— Ну так поезжай, — сказала Лилиан. — Поезжай и возьми с собой Лу, а я с Лаурой поеду в Виньярд. Она, так или иначе, еще не доросла до всей этой археологии. До нее это не дойдет.

Лилиан машинально принялась за еду — мысли ее были далеко. Она избегала смотреть мужу в глаза, и он поступал точно так же, но Луиза смотрела на них обоих, ее прямой пытливый взгляд перебегал с одного лица на другое, она затаила дыхание.

— Право же, мне кажется, ты должна поехать на этот конгресс, — сказал Генри.

— Должна, черт побери? — сказала Лилиан, глотая коктейль, который она только что подала на стол. — Мне совершенно незачем туда ехать, да и тебе, насколько я по нимаю, тоже. Несколько европейских ученых с туго набитыми карманами устроят попойку, чтобы отпраздновать свои великие успехи, вот и все.

— Мне будет приятно повидаться кое с кем из этих людей.

— И напрасно. Они просто льстят тебе, потому что ты — на самом верху всей этой кучи дерьма… Да вдобавок еще друг Билла. «Свободу культуре!» Подумать только!

— И к тому же это предлог, чтобы побывать в Париже.

— Ну а мне одного предлога мало. Мне нужна основательная причина. Генри промолчал.

— Но ведь можем поехать мы… — робко сказала Луиза, глядя на отца, и голос ее дрогнул от волнения.

Генри улыбнулся дочери.

— Я могу сказать одно, — продолжала Лилиан, — у нас есть очень славный домик на берегу моря в Мартас Виньярд, и — да будет благословенно лето! — туда съедутся наши добрые друзья из Вашингтона и Нью-Йорка.

— Да-да, — сказал Генри. — Конечно. Я просто подумал, что мы можем обойтись без этого хотя бы раз. Хотя бы на один месяц.

Лилиан пожала плечами и перевела разговор на другое. Беседа приняла общий характер, но тень задумчивости продолжала лежать на лицах. После ужина Генри вернулся к себе в кабинет, а Лилиан — в гостиную, к своей книге и сигаретам.

Луиза прошла следом за отцом под предлогом, что ей нужна для школы книга о Джефферсоне. Она села в кресло, а Генри принялся искать на полках что-нибудь подходящее к случаю. Откинувшись на спинку кресла, Луиза болтала ногами в белых чулках, покусывая нижнюю губу. — Папочка, — вымолвила она наконец, — но мы-то можем поехать, правда? Я хочу сказать — мы с тобой.

Профессор обернулся и поглядел на нее поверх очков.

— Ты думаешь, тебе будет интересно со мной вдвоем?

— Мне будет замечательно… Побывать в Париже, посмотреть на королевских львов в Аддис-Абебе.

— А ты не будешь скучать… без Лауры и Лилиан?

— Не буду, честное слово! — Она выпрямилась, выжидающе наклонилась вперед. — Обещаю тебе.

Это обещание, подкрепленное молящим взглядом, должно было заверить его еще и в том, что она не будет ему в тягость. Генри улыбнулся и снова обратился к полкам.

— А как насчет конференции? — спросил он. — Соберутся ведь одни старики профессора.

— Но ты же не старый.

— Большинство из них будет старше меня.

— Это еще неизвестно, может быть, среди них окажется какой-нибудь блестящий молодой человек, который поведет меня в «Фоли Бержер».

— В Европе не принято водить по кабаре девочек твоего возраста.

— А я буду говорить, что я старше…

Генри снова обернулся к ней.

— Никто тебе не поверит.

Луиза опустила глаза на свои едва наметившиеся груди.

— Ну что ж, тогда я останусь в отеле и буду смотреть телевизор: «J'aime Lucy» и «Monsieur le Batman»^[9].

Генри рассмеялся.

— Во Франции в отелях даже нет телевизоров.

— Тогда я поболтаю с портье. Словом, тебе не придется беспокоиться обо мне. Я не буду для тебя обузой.

— Конечно, нет. Я в этом уверен. — Генри обернулся и протянул Луизе книгу о Джефферсоне. — Во всяком случае, до тех пор, пока ты не соскучишься. И в конце концов это всего пять дней, после чего мы сможем отправиться в Афины, и в Каир, и в Аддис-Абебу.

Луиза приподнялась в кресле.

— Папа… Это будет восхитительно! Восхитительно. Я знаю, что это будет восхитительно. Я хочу сказать: я ведь многое узнаю, правда? Это же не то что просто поехать во Флориду или куда-нибудь еще.

— Да, мне кажется, тебе это будет полезно. Там должно быть несколько изумительных храмов. Совсем особая цивилизация — христианская и вместе с тем не такая, как на Западе. Со времен царицы Савской эти цивилизации развивались совершенно самостоятельно, иными путями, нежели европейские… Думаю, что нам с тобой обоим будет интересно поглядеть.

— О да! — воскликнула Луиза; она вскочила и обняла отца. — Скажи, что мы поедем, скажи, скажи! Генри улыбнулся.

— Ладно, едем, — сказал он.

— Ура! — закричала Луиза. Она выбежала из кабинета и бросилась в гостиную сообщить решение матери.

Генри сел за свой письменный стол. Тень сомнения снова на минуту легла на его лицо. Потом он взялся за свою рукопись.

3

Отец и дочь прибыли в Париж самолетом и с аэродрома Орли поехали прямо в отель на Рю де Сен-Пэр. Отель был небольшой, но роскошный, вестибюль пропах сигарами и дорогими духами. На портье была превосходно сшитая форма из синей саржи с бронзовыми ключами крест-накрест на отворотах. Родственные отношения только что прибывшей американской пары были портье известны, так как он успел посмотреть их паспорта, однако от него не укрылись затаенные ухмылки, появившиеся на лицах тех, кто увидел перед собой только красивого мужчину в летах, зарегистрировавшегося в отеле с хорошенькой девушкой.