Отойдя от кухонной стойки, Тула заглянула в свою маленькую гостиную. На полу валяются игрушки, на кофейном столике лежит открытый ноутбук, а рядом с ним ее последняя рукопись. По возвращении из Сан-Франциско Тула сразу села за работу. Когда она работает, такие мелочи, как беспорядок в доме, отходят на второй план.
Пожав плечами, она мысленно признала, что в ее доме всегда чисто, но он захламлен. Особенно теперь, когда в нем живет Натан. Она даже не подозревала, что у маленького ребенка может быть столько вещей.
— Почему я тебе позвонила? — спросила Тула.
— Потому что я твоя лучшая подруга и ты во мне нуждаешься.
— Точно. — Улыбнувшись, Тула наклонилась и провела рукой по мягким волосам проходящего мимо Натана. Тот весело засмеялся. — Знаешь, это так странно. Саймон был со мной груб, однако…
— Однако что?
«Я почувствовала, что меня к нему влечет», — подумала Тула, но вслух говорить не стала. Она не ожидала этого чувства, не хотела его. Мужчины, носящие деловые костюмы, ее не интересуют. Кроме того, последнее, что ей сейчас нужно, — это желать отца Натана. Ситуация и без того достаточно сложная.
— Эй! — послышалось в трубке. — Давай договаривай, подруга. Что следует за «однако»?
— Ничего, — на удивление решительно произнесла Тула. — Абсолютно ничего.
— И ты ожидаешь, что я этим удовольствуюсь?
— Я была бы тебе очень за это признательна.
Анна театрально вздохнула:
— Хорошо. Я принимаю этот ответ. Пока.
— Спасибо, — ответила Тула, зная, что рано или поздно Анна вернется к этому разговору.
— Как ты себе представляешь сегодняшний вечер?
— После того как Саймон познакомится с Натаном, мы поговорим. Я дам Саймону ребенка и немного понаблюдаю за ними. Я справлюсь с Саймоном, — добавила Тула после небольшой паузы, не зная, кого пытается убедить, Анну или саму себя. — Я выросла среди мужчин вроде него.
— Тула, не все мужчины, которые носят костюмы, такие, как твой отец.
— Не все, — допустила она, — но большинство.
Кому, как не ей, это знать. Все ее родственники со стороны отца носят деловые костюмы. Они живут скучной однообразной жизнью, главная цель которой — заработать как можно больше денег. Она почти убеждена в том, что они не знают о существовании другого мира за пределами их замкнутого мирка.
Она знает, что Саймон Брэдли подумает о ее маленьком захламленном домике на берегу бухты, так как точно знает, что подумал бы ее отец, если бы снизошел до того, чтобы сюда заглянуть. Джейкобу Готорну не понравились бы ярко-голубые стены гостиной. Он пришел бы в ужас от изображения цирка на стене в ванной, но больше всего его бы возмутило то, что она предпочла все это жизни, которую он ей предлагал.
Почему-то она уверена, что Саймон не поймет, как она может здесь жить.
— То, что Саймон Брэдли подумает о моем жилище, не имеет значения. Нас с ним связывает только ребенок, поэтому я не собираюсь менять свою жизнь, чтобы попытаться убедить человека, которого почти не знаю, что я та, кем на самом деле не являюсь.
Анна мягко рассмеялась:
— Почему я поняла, что ты имеешь в виду?
— Может, потому, что мы дружим уже много лет?
— Наверное, — согласилась Анна. — Именно поэтому я знаю, что сегодня вечером ты будешь готовить курицу с розмарином.
Тула улыбнулась. Анна слишком хорошо ее знает. Она всегда готовит курицу с розмарином, когда ждет гостей. Если Саймон не вегетарианец, ему понравится ее стряпня.
— Ты угадала. После ужина мы с Саймоном обговорим расписание его встреч с Натаном.
— Тула Барронс и расписание — это несовместимо, — рассмеялась Анна.
— Я могу быть организованной, — возразила она. — Просто не хочу.
— Ну разумеется. Как там малыш?
— Натан просто чудо. — Ее взгляд упал на мальчика, изучающего кухню. — Он очень умный. Сегодня утром я спросила его, где у него носик, и он мне показал.
Точнее, хлопнул себя плюшевым зайцем по центру лица.
— Уже можно отправлять его в Гарвард.
— Завтра внесу его в список абитуриентов, — рассмеялась Тула. — Ладно, давай закругляться. Мне нужно приготовить ужин, искупать Натана и принять душ.
— Позвони мне завтра.
— Обязательно.
Закончив разговор, Тула окинула взглядом свою кухоньку с ярко-желтыми стенами, голубой стойкой, белыми шкафчиками и сковородами, висевшими над плитой.
Она любит свой дом. Любит свою жизнь.
Она любит Натана.
Саймону Брэдли придется приложить усилия, чтобы убедить ее в том, что он достоин быть отцом этого чудесного малыша.
Через несколько часов маленький домик был наполнен ароматом розмарина.
Тула танцевала на кухне под классический рок, доносившийся из динамиков радиоприемника. Время от времени она останавливалась и наклонялась, чтобы поцеловать в макушку малыша, сидевшего в высоком стульчике. Натан смеялся и что-то лепетал на непонятном детском языке.
— Знаешь, я не очень люблю, когда смеются над тем, как я танцую, — сказала она, вдохнув сладковатый запах его кожи.
Малыш в ответ заулыбался и засучил своими пухленькими ножками. Вздохнув, Тула взъерошила его темные волосы. Она заботится о нем всего две недели, но уже не представляет себе жизни без него. В тот момент, когда она впервые взяла Натана на руки, он забрал частичку ее сердца.