Дочь любимой женщины - [91]
– Главное – не пороть горячку! – сам себе сказал Виктор Петрович.
Виктор Петрович вспомнил, как они с Алей гуляли вокруг университета; оба жили недалеко; была суббота, часа четыре примерно. Он как раз выздоровел, и она пришла к нему, принесла четыре яблока в бумажном пакете и вытащила пройтись. Просто так. «Тебе надо дышать свежим воздухом!» – «Тогда поедем на дачу», – тут же сказал он. «Нет», – с неожиданно строгим лицом. Ему уже надоело спрашивать, почему же «нет», хотя неделю назад было два раза «да», а до этого три раза «нет», а еще раньше – снова «да». Он даже не на Алю обиделся, а на себя, что он считает ее согласия и отказы. Ладно, хватит! Нет – значит, нет. Пошли гулять.
Пошли.
Виктор Петрович – тогда еще Витя – взял с собой фотокамеру. У него был дорогой немецкий аппарат «Практика». Мама уговорила папу, чтоб он дал сыну денег. Чуть ли не триста рублей, даже для академика это были большие деньги.
– Дай-ка я тебя щелкну!
– На! – она засмеялась.
Раскинула руки, как будто сейчас кинется к нему и обнимет. Щелк! Еще раз – щелк!
Потом повернулась и быстро пошла вперед по аллее. Витя пошел следом.
В конце аллеи кто-то стоял, повернувшись в профиль, скрестив руки на груди. Аля поравнялась с ним и сказала:
– О! Привет! И ты здесь!
Худой, высокий, красивый парень. Видно, что моложе года на три.
Смешно, но Витя поначалу не понял, что этот парень ждет здесь Алю, что они договорились встретиться.
– Познакомьтесь! – сказала Аля.
Он протянул руку первый:
– Виктор.
Тот ответил хорошим рукопожатием – крепкая, сухая и теплая рука:
– Саша.
– Ну, то есть Витя, конечно! – тут же сказал Витя.
– Гнайфер, – незнакомец назвал свою фамилию. – Саша Гнайфер, – повторил даже с некоторым шиком, обкатывая языком звук аааа – Гна-а-а-айфер.
Он сразу вспомнил, что слышал эту фамилию. От папы и от мамы тоже. Гнайфер, Гнайфер, Гнайфер… он даже неприлично сморщил лоб.
– Сашина мама – известная певица. Сейчас педагог в Гнесинском. Нина Карловна Гнайфер, – сказала Аля.
«О как! – внутренне вздрогнул Витя. – Н-да. Бывает. Ниночка Гнайфер, одна из “дедушкиных сучек”, по папы-маминым словам. Кажется, последняя, после которой он вернулся в семью. Но, поскольку бабушка к тому времени уже умерла, вернулся в семью сына и невестки… О как. Вот это встреча!»
– Максимов, – скромно сказал Витя.
– О как! – засмеялся Саша.
– Страшно редкая фамилия, – сказал Витя. – У меня, я имею в виду.
Дальше пошли втроем.
– Здесь учишься? – спросил Саша, кивая на высотку МГУ.
– Вон там, – Витя показал на стеклянное здание первого гуманитарного корпуса. – А вы?
– Давай на «ты», ты чего выкаешь?
– Ну да, да. А ты?
– А я – нигде. Ибо незачем. Особенно в нашей юной прекрасной стране. Откосил от РККА и живу себе. Стараюсь ни в чем себе не отказывать.
– А деньги? – пожал плечами Витя.
– Деньги – прах! – сказал Саша. – А в крайнем случае наворуем!
Аля восхищенно засмеялась.
– Что ж… Тоже своего рода позиция, – покивал Витя и покосился на Сашу.
У Саши в руках была тросточка, но она ему была явно коротка, так что он ею играл, как стеком. Красивая старинная тросточка из темно-красного дерева, с бронзовым конусом на конце и сливочного цвета собачьей головой на рукоятке.
– Ого, – сказал Витя. – Старинная?
– А то!.. Памятник барско-дворянского быта прошлого столетия.
– Наследство?
– Откуда! – опять засмеялся Саша. – Мы не фон-бароны. Мы бедные трудовые немцы-колонисты… В антикварном купил.
– Дорого, небось?
– Не дороже твоей шикарной камеры! – вдруг зло сказал Саша.
– Щелкни нас! – сказала Аля и встала рядом с Сашей. Он положил руку ей на плечо.
Витя не хотел его фотографировать, но Аля сказала: «Щелкни нас!» – в этом была особая лихость и наглость – то, что она… Тем более что он уже понял, уверен был, что этот Саша не случайно здесь очутился.
– Улыбаемся! – сказал Витя.
Потом, конечно, Аля попросила Сашу щелкнуть их с Витей. А потом какую-то проходящую девицу – щелкнуть их втроем. Девица оказалась американкой.
– Oh, please, just press the button! – сказала Аля. – Oh, many, many thanks!
Фото, где он обнимал Алю, не получилось, – вспомнил Виктор Петрович.
Возможно, Саша Гнайфер нарочно дернул камеру. Ну, неважно. Да и не надо. Но два вполне качественных снимка – были.
– Главное – не пороть горячку, – повторил в уме Виктор Петрович. – А также не подходить к мобильнику и к простому телефону. По вечерам не зажигать свет в комнатах. Не забыть опустить жалюзи в спальне, потому что мало ли что – зажечь ночник, попить воды, сходить в сортир. Хотя вряд ли она будет сидеть во дворе всю ночь и глядеть на мои окна – да и сумеет ли она вычислить, которые окна тут мои… Конечно, можно устроить смешнее. Нанять на недельку охрану, а самому уехать на дачу. Нет, слишком жестоко. Девочка не заслужила такого. Ага! А тырить чужие ключи от квартиры? И от сейфа? Нет, все равно. Охрана, потом милиция – это чересчур. Все-таки дочь любимой женщины. Когда-то любимой. Но все равно! И вообще…
Виктор Петрович чуть было не подумал: «родная кровь», но вовремя осекся.
У него ни в чем не было твердой уверенности.
Ни в том, что Аля родила дочку именно от этого человека, от Саши Гнайфера.
Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, Матвеевское (оно же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… У каждого своя история и своя Москва, но на пересечении узких переулков и шумных проспектов так легко найти место встречи!Все тексты написаны специально для этой книги.Книга иллюстрирована московскими акварелями Алёны Дергилёвой.
Денис Драгунский не раз отмечал, что его любимая форма – короткие рассказы, ну или, как компромисс, маленькая повесть. И вдруг – большой роман, да какой! Поместье на окраине Империи, юная наследница старого дворянского рода, которая своим экстравагантным поведением держит в страхе всю родню, молодые заговорщики, подброшенные деньги, револьвер под блузкой, роскошные апартаменты, дешевая квартирка на окраине, итальянский князь, русский учитель, погони, скандалы, умные разговоры – и постоянная изнурительная ложь, пронизывающая судьбы и умы Европы накануне Первой мировой войны.
«Фабрика прозы: записки наладчика» – остроумные и ироничные заметки Дениса Драгунского последних лет. Вроде бы речь о литературе и писательских секретах. Но кланяться бородатым классикам не придется. Оказывается, литература и есть сама жизнь. Сколько вокруг нее историй, любовных сюжетов, парадоксов, трагедий, уморительных эпизодов! Из всего этого она и рождается. Иногда прекрасная. Иногда нет. Как и почему – наблюдаем вместе с автором.
Денис Драгунский – прозаик, журналист, известный блогер. Автор романов «Архитектор и монах», «Дело принципа» и множества коротких рассказов. «Автопортрет неизвестного» – новый роман Дениса Драгунского. Когда-то в огромной квартире сталинского дома жил академик, потом художник, потом министр, потом его сын – ученый, начальник секретной лаборатории. Теперь эту квартиру купил крупный финансист. Его молодая жена, женщина с амбициями, решила написать роман обо всех этих людях. В сплетении судеб и событий разворачиваются таинственные истории о творчестве и шпионаже, об изменах и незаконных детях, об исчезновениях и возвращениях, и о силе художественного вымысла, который иногда побеждает реальность.
В новом романе Дениса Драгунского «Богач и его актер» герой, как в волшебной сказке, в обмен на славу и деньги отдает… себя, свою личность. Очень богатый человек решает снять грандиозный фильм, где главное действующее лицо — он сам. Условия обозначены, талантливый исполнитель выбран. Артист так глубоко погружается в судьбу миллиардера, во все перипетии его жизни, тяжелые семейные драмы, что буквально становится им, вплоть до внешнего сходства — их начинают путать. Но съемки заканчиваются, фестивальный шум утихает, и звезда-оскароносец остается тем, кем был, — бедным актером.
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
В новой книге Дениса Драгунского «Мальчик, дяденька и я» герой ностальгически погружается в свою юность. Рижское взморье – такой же участник повествования, как и персонажи, среди которых и реальные лица с очень известными фамилиями, и вымышленные. Так где же кончается фантазия и начинается реальность? Когда прошлое вновь становится настоящим? И почему мы так часто любим не тех, кто нас любит, а совсем наоборот?
Мастер короткого рассказа Денис Драгунский издал уже десять книг: «Нет такого слова», «Ночник», «Архитектор и монах», «Третий роман писателя Абрикосова», «Господин с кошкой», «Взрослые люди», «Пять минут прощания» и другие.«Окна во двор» — новый сборник новелл.Рассказы Дениса Драгунского похожи на спрессованные романы или кинофильмы. Резкие повороты сюжета, динамичные диалоги, столкновения непростых характеров и внезапное озарение — так вот какие черти водятся в тихом омуте! Прочитав такой рассказ, хочется думать о героях и их судьбах, фантазировать, что с ними будет завтра или через год.
Короткие динамичные новеллы Дениса Драгунского с неожиданной развязкой, парадоксальные заметки о литературе и жизни и письма, адресованные романтичным читательницам, помогут по-другому взглянуть на собственные проблемы, переоценить свои успехи и провалы и даже построить новые жизненные планы.
Вы умеете удивляться? Если уже разучились, новая книга Дениса Драгунского как раз для вас. В этих рассказах все как в жизни: начинается с очевидного, а заканчивается невероятным. И нам остается, смеясь, качать головой: неужели и такое бывает, причем с самыми обычными людьми? Все бывает, говорит Денис Драгунский. «Обманщики» – это собрание неожиданностей: здесь есть веселое, трагичное, парадоксальное, тайное… Нет места только снобизму и скуке.