Дочь колдуньи - [29]

Воздух вдруг сделался неподвижным, откуда-то повеяло холодом, и я поежилась. Обернувшись, я увидела, что с востока быстро движется еще один грозовой фронт. В небе над Салемом что-то несколько раз сверкнуло, будто блеснули штыки перед битвой, которая должна была разыграться над долиной Бланчарда.

От надвигающейся грозы во мне пробудилось безрассудство. Казалось, какая-то сила приподняла меня на цыпочки, словно ветры решили принять меня в свои ряды. Я сказала Тому, что на молнии лучше смотреть с сеновала в амбаре, но он задрожал, побледнел и, вместо ответа, больно схватил меня за руку и потянул вниз. Той ночью я долго не могла уснуть и все прислушивалась к раскатам уходящего грома, наполнявшим нашу маленькую комнатку. Поэтому я знала, что Мерси улизнула из постели вскоре после того, как мать с отцом ушли к себе в спальню. Она постояла в изножье кровати, прислушиваясь к моему дыханию, а потом босиком вышла из комнаты. Я сосчитала до десяти и встала, чтобы за ней проследить. Я быстро набросила через голову юбку, чтобы не шуметь, взяла башмаки в руки. Выйдя из дому, я увидела ее белую сорочку — Мерси, стоя на ветру, с трудом отворяла амбарную дверь. Наконец ее фигура исчезла в темноте.

Я шла к амбару, не боясь, что мои шаги услышат, ибо все еще дул сильный ветер и даже самые большие деревья поскрипывали и трещали. Я с силой потянула дверь и, когда она поддалась, проскользнула внутрь. Я стояла и вслушивалась в темноту. Со стороны загонов, где стояли корова и мул, раздавались какие-то негромкие звуки. Подождав, пока они стихнут, я двинулась вперед на ощупь. И тут только до меня дошло, что вздохи и постанывания доносятся не из хлева, а сверху, с сеновала. Я медленно двинулась к лестнице, но замерла, когда вспышка молнии осветила ярким светом все вокруг и передо мной возникли выпученные глаза старой рабочей лошади, которая дернулась на привязи. Постанывания на секунду стихли, а потом возобновились с новой силой. Я добралась до лестницы и стала медленно подниматься, придерживая подол юбки. Наконец моя голова оказалась на уровне последней ступеньки. В эту секунду новая вспышка молнии осветила двоих, сцепившихся в нешуточной схватке не на жизнь, а на смерть. Снова стало темно, и было слышно, как они катаются по соломе. Послышался смех Мерси и голос Ричарда: «Не крутись, сука!» Слова были грубыми, но в голосе тоже слышался смех. Потом наступила тишина, и было только слышно, как тяжело они дышат.

Я сняла с ноги башмак и замахнулась, целясь в сплетенные тени в нескольких футах от меня. Очередная вспышка молнии не заставила долго себя ждать, и я изо всех сил швырнула ботинок в голову Мерси. Снова стало темно, но, к своему удовольствию, я услышала, как Мерси вскрикнула и выругалась. Кубарем скатившись по лестнице, я бросилась наутек, пока они не успели опомниться.

Дома я забралась в постель и, когда пришла Мерси, повернулась к ней спиной. Я чувствовала на себе ее взгляд и вздрогнула, когда она швырнула на постель мой башмак. Под нами колыхнулись веревки, когда она легла рядом, положив руку под голову, но я знала, что уснуть ей будет трудно. От ее тела исходил сильный животный запах. Я несколько раз произнесла слово мысленно, а потом прошептала: «Шлюха». Налетел порыв ветра, и я не знаю, слышала она меня или нет. В ту ночь мне приснилась Маргарет. Она стояла на берегу реки Шаушин и кричала мне что-то, а я не могла разобрать ее слов из-за воя ветра. Она сложила ладони рупором, но я все равно не слышала ее слов. Я бегала вдоль берега в поисках переправы, но ни лодки, ни моста нигде не было. Она показывала на что-то у меня за спиной, и до меня долетели слова: «Пожар, Сара, пожар».

Я проснулась оттого, что Том яростно тряс меня за ногу.

— Пожар, Сара! Поля горят! — кричал он.

Ханна открыла глаза и, увидев ужас на лице Тома, заорала как резаная. Она обхватила мои ноги, и я чуть не потеряла равновесие, натягивая через голову юбку. С Ханной на руках, я побежала за Томом в сторону полей. Мерси с отцом неслись к дымовой завесе, а все окрестности восточнее амбара пылали желтым неровным заревом. Я увидела, что Эндрю бежит изо всех сил с ведрами колодезной воды, а Ричард забрался на крышу амбара и поливает ее, чтобы влага не дала огню туда перекинуться. За амбаром начинался косогор, и, взобравшись на него, я увидела, где начался пожар. Молния попала в одинокий вяз, много лет стоявший на этом месте, и он пропустил через себя молнию с той же легкостью, с какой канава пропускает через себя дождевую воду. Чернел расколотый пополам обугленный ствол, а огонь пожирал засеянное сенокосными травами поле, ограниченное тропинкой, идущей вдоль косогора с севера на юг. В начале ветер дул на запад, а потом, когда пришла вторая гроза, подул на восток. Рядом с отцом трудился еще какой-то человек. Они отчаянно работали мотыгами, пытаясь отделить поле с травами от поля с нежными ростками пшеницы. Их мотыги ритмично опускались и поднимались.

Мать схватила меня за плечо и подтолкнула в сторону амбара.

— Неси косы, Сара! — крикнула она. — Там, за дверью, еще одна мотыга. Господи, поторопись, иначе все сгорит дотла!