Дочь княжеская. Книга 2. Часть 2 - [10]

— С бабушкой, — задумчиво выговорил Бранислав Будимирович, разглядывая небо. — Она не бабушка…

— А кто? — изумилась Хрийз.

В мозгу пронеслись все сюжеты, какие когда-либо видела, слышала, о каких читала раньше. Что-то заполошно-сериальное про подменышей, похищения, выбрасывания детей.

— Мать, — коротко объяснил князь, разбивая все, придуманные в одночасье версии.

— Почему?… — Хрийз не находила слов.

— Наверное, ей так легче было существовать в яви Земли, — пожал он плечами и пояснил: — Ахла — сильнейший маг Земли, вся её жизнь проходит на Г рани; возможно, она не способна покидать навь надолго — так же, как Её Высочество Чтагар. Здесь я не могу сказать точно. У Земли бешеная система самозащиты, она беспощадна к чужакам, но не щадит и своих. Возможно, она расщепила себя и оставила с тобой лишь часть своей сущности, ту часть, которую ты зовёшь бабушкой; так поступила в своё время Чтагар, когда родила. Сложно сказать, общее ли это свойство для всех Стражей, или только конкретно для этих двоих. Обычно Стражи, неважно, мужчины или женщины, бесплодны.

— Как же…

— Мы сражались вместе. Земля дала понять, что Третерумк — только наша проблема, но Ахла поступилась принципами. Одно время нам с нею казалось, будто мы не переживем эту войну. Но когда мы расстались, я не знал, что она уносит с собой тебя. Она не сказала. И вот я думаю, что это было. То ли слепая материнская забота, то ли месть лично мне.

— Месть! — сказала Хрийз. — Вы обидели её?

— Она обидела себя сама. Ты тоже женщина, дочь. Никогда не требуй от мужчины поступиться Долгом и совестью ради любви к себе. Ни к чему хорошему привести подобное не может.

Хрийз молчала. Услышанное само по себе подняло громадный ком эмоций, а тут ещё обвинение, весьма нешуточное, упрёк, высказанный не ей, но всё равно задевший, и этот невозможный человек рядом, которого, по совести, следовало бы называть отцом…

— Пойдём, — он легко соскочил с подоконника, протянул руку ей. — Тебе не помешает поужинать, дитя…

Хрийз подумала и осторожно вложила ладошку в руку князя. Рука у Бранислава Будимировича оказалась сухой и горячей, надёжной, как скала. И внезапно пронзило громадное чувство родства: да, этот человек, один из сильнейших магов Третьего мира, действительно приходился ей, Хрийз, родным отцом. Она уже не спрашивала себя, как такое могло случиться. Случилось. Тем более, объяснили как. Во время войны с Третерумком, будь он неладен!

Узкая винтовая лестница вела вниз, вниз, отскакивало от стен эхо шагов, — и вправду, башня. И вправду, замок. Не хватает только длинного шлейфа за спиной, Хрийз в какой-то момент даже оглянулась — под такой древний антураж шлейф просто таки обязан был отрасти сам! Но шлейфа не было, а вместо факелов горели стилизованные под факелы электрические лампы. Третий мир жил магией, но не чурался технического прогресса. Одни трамваи в Сосновой Бухте чего стоили…

— С нами за ужином будет ещё один человек, — предупредил князь, — Мой воспитанник.

Хрийз остановилась. Вот оно! Это то, о чём она подумала? Князь улыбнулся, глядя на неё снизу вверх — стоял несколькими ступеньками дальше, разница в росте свелась высотой подъёма.

— Вы хотите выдать меня за него замуж? — прямо спросила спросила она.

— Стихийного мага-хранителя невозможно выдать замуж или женить против воли, — последовал ответ. — Стихии — неукротимый поток, не терпящий любого, даже самого малого, принуждения. Но это мой воспитанник, мой друг, единомышленник, моя опора. Я был бы рад назвать его сыном…

Намёк был — прозрачнее некуда, она приняла его к сведению, но радостно соглашаться или бешено возмущаться не было смысла. Девушка отёрла влажные ладони о гладкий шёлк платья. В любом случае, она не могла ничего обещать! И не собиралась.

— Тебе придётся принимать наследство, дочь, — серьёзно сказал Бра ниспав Будимирович, — Рано или поздно. Так или иначе. На тебе наш род, род князей Сирень-ка менногорск их. Твой второй ребёнок будет владеть этим замком. В таких условиях тебе понадобятся верные люди. А с верностью во все времена одна проблема: её слишком мало в людях, чтобы разбрасываться ею походя, в угоду каким-то сиюминутным желаниям. Пойдём!

Хрийз осторожно пошла по лестнице, глядя под ноги, и как же ей хотелось, чтобы ступени не заканчивались никогда! Потому что «свет в конце» туннеля пугал своей беспощадностью. Вот сейчас она увидит человека, за которого ей неплохо будет выйти замуж. Какой он? Красивый, уродливый, высокий, низкий, весёлый, мрачный? А главное, как с ним разговаривать. И о чём. Какие-то светские беседы вести… как же, откуда ей, бывшей работнице службы Уборки, знать светские беседы?

А он же ведь не станет слушать про мореходную школу, на что она ему.

Лестница вывела на крьггую галерею с широкими окнами во всю стену, от пола до потолка. Окна разделялись тонкими каменными полуколоннами в ладонь шириной.

Защитный туман стоял вровень с полом, он волновался, перетекал, дышал и жил, свет двух лун — к алой присоединилась белая, — пронизывал насквозь лохматые горбы и уходил дальше, теряясь в мутной непрозрачной глубине. Туман пугал, Хрийз непроизвольно подалась к князю, и тот легко взял её за руку, как маленькую.