Дочь генерального секретаря - [54]
- Другие, - тиа сказала, - те по горло в крови. А он не запачкался. Было б иначе, меня бы потом расстреляли. Он даже наших "мариконов" спас. Целый грузовик их набрали и везли на расстрел.
- Он кончил войну в чине comandante.
- Разве?
- Армии республиканцев.
- Это не знаю и как. Бой быков, например, ненавидел. Даже от петушиных тошнило. Нет, крови он с детства боялся. Мать говорила, что в церкви падал в обморок. Еще кофе? Тогда идем, нас друзья заждались...
В кафе под аркадой накурено - не продохнуть.
Друзей - человек пятьдесят. Они хотят знать правду. Немедленно, всю, как есть. Из первых уст. Глаза, лица сверкают заранее. В застекленной рамке за стойкой выгорел номер газеты с портретом на черном: FRANCO НА MUERTO*.
Хозяин обеззвучивает телевизор.
Говорит Эсперанса.
Стойка, столы покрываются бутылками, банками, тарелками - оливки с вынутыми косточка-ми, где анчоус, миндаль или красный перец. Креветки. Жареные кальмары. Некоторые аборигены знают лучше: "Там для рабочих футбол бесплатный!" Страсти не подавляются, рвутся наружу, атакуют. В самовыражении здесь идут без оглядки и до конца, и вот в этом она себя вдруг узнает. Испанка? Хозяин приносит горячее блюдо. "Косидо" - белая фасоль с мясом. Тетка довольна. Племянница - интеллектуалка. Хозяин - тоже. "Эта девочка здесь будет есть бесплатно!" Здесь все бросается на пол шкурки и палочки от "чорисо", обертки от сахара, окурки и даже истаивающие кубики льда. Но эта девочка не решается, держит оливковую косточку в пальцах. Из дальнего угла несется посетитель, подставляя блюдце:
- Откуда такой ребенок?
- Москва.
- Union Sovietica? Игнасио, всем по пиву... Вот так воспитывают там детей! Пусть говорят мне, что угодно, но вот вам живое свидетельство...
В спорах за спиной ее уже называют rusa.
Вдохнуть до конца невозможно даже в тени. Зной давит на плечи.
Тетка, перед сиестой:
- Я думала, ты тоже roja**.
- После Москвы?
Смеется:
- Я боялась...
- Но я и не blапса***.
* Франко умер (исп.)
** Красная (исп.)
*** Белая (исп.)
- Анархистка?
- Не знаю. Я просто человек. Viva yo.
Тетка смеется.
- Уже научилась у нас? Viva yo!
Анастасия испаряется во сне. На простыне вокруг нее, бело-розовой, пятно пота. Зубы ярко-оранжевые от испанских красителей переходного периода. Но куда? Вправо, влево?
Это было еще неизвестно.
На монетах еще каудильо, без которого страна живет всего семь месяцев.
Ровно столько же остается до легализации призванным на престол бурбонским королем Хуаном Карлосом I той партии, которой отдал себя без остатка человек, уже сутки в Мадриде открытый для прощания - за стеклом, под венками, в гробу, позволяющем видеть лицо.
Сверхбанально...
Чашу терпения переполнила капля.
Год был осуществлений - пятый их вместе. Они добились права жить в Москве. Авторские экземпляры первой книжки (самоцензура изощрилась так, что государственной осталось вычеркнуть лишь пару слов) пачками громоздились в углу новой квартиры. Неважно, что на порядок ниже, чем "красный пояс" парижской аскезы - но вот линолеум в этой квартире все не отмывался. В энтузиазме новоселья (с видом на музей Вооруженных Сил) она меняла воду, ползала и терла. Осколок водочной бутылки на кончике пальца был почти невидим, но капля появилась.
Алая.
Через день палец стал нарывать.
Потом почернел. За иностранку районная поликлиника брать ответственность отказалась. С паспортом, согласно которому она проживала в Амстердаме, в московскую поликлинику для полноценных иностранцев лучше было не рисковать. Кремлевская же, где обслуживали во время приездов с отцом, закрывалась для нее как для живущей отныне постоянно. Рука по локоть стала отниматься. В стране бесплатного медицинского обслуживания у нее набухли лимфатические узлы, когда он снял трубку и набрал оставленный "падре" номер на случай, если с ним что-нибудь...
"Разве она еще здесь?" - без удовольствия удивился голос, оторванный от большой кремлевской стратегии.
"Да, и рискует навсегда остаться".
"Что с ней?"
Чувствуя себя невыразимо, Александр ответил:
"Наколола палец".
"Какой?"
"Средний. На правой руке..."
Старая площадь хохотнула:
"Спящая красавица?"
"Наоборот".
"Не понял?"
"Умирает".
Немаловажный тот палец и жизнь заодно спасли ей на высшем уровне.
На том же, на котором, если не санкционировали, то допускали кокон паранойи, который лениво, но непрерывно плелся вокруг них - подслушивания, перлюстрации, бюрократическая волокита, милицейские вызовы и вторжения, даже по местным стандартам искусственная затрудненность быта и эти друзья-приятели - череда своих в доску стукачей, сексотов, мелких провокаторов с их авангардом, крестами, иконами: "Знаешь, сколько по каталогу Сотбис? Пусть возьмет, что ей стоит. Сдаст, будет богатой. А мне нечего, ну там разве Deep throat...*"
* "Глубокое горло" (англ.)
Сфера их обитания. Рай в шалаше. Любовное гнездышко. То, внутри чего они наивно пытались что-то построить...
Звонок - перед самым отъездом.
Положив трубку, она опустилась на колени - одевать Анастасию.
- Прогуляемся...
- На ночь глядя?
Голый сад.
Оглядываясь на редкий транспорт, припаркованный по сторонам бульвара, они вошли за чугунную ограду и захрустели снегом ранней весны. Ту московскую интонацию она уже не способна воспроизвести:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть «Колизей» в полной мере характеризует стилевую манеру и творческий метод писателя, которому удается на страницах не только каждого из своих произведений психологически точно и стилистически тонко воссоздать запоминающийся и неповторимый образ времени, но и поставить читателя перед теми сущностными для человеческого бытия вопросами, в постоянных поисках ответа на которые живет его лирический герой.Всякий раз новая книга прозаика — хороший подарок читателю. Ведь это очень высокий уровень владения словом: даже табуированная лексика — непременный атрибут открытого эротизма (а его здесь много) — не выглядит у Юрьенена вульгарно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами роман представителя новейшего поколения русской прозы Сергея Юрьенена.Роман «Нарушитель границы» был издан в 1986 году и опубликован на французском языке издательством «Акрополь», и его высоко оценила парижская литературная критика.Роман о творческо-гуманитарной молодежи эпохи шестидесятничества. Присутствует все: от философии и нежных чувств до эротических сцен и побега за кордон.
Книга Сергея Юрьенена, одного из самых тонких стилистов среди писателей так называемой новой волны, объединяет три романа: «Беглый раб», «Сделай мне больно» и «Сын Империи». Произведения эти, не связанные сюжетно, тем не менее образуют единый цикл. Объясняется это общностью судьбы автобиографического героя — молодого человека, «лишнего» для России 1970-х годов. Драматизмом противостояния героя Системе. Идеологической подоплекой выношенного автором решения/поступка — выбрать свободу. Впрочем, это легко прочитывается в текстах.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.