Дочь есть дочь - [6]
– Будем надеяться, что ничего подобного с Сэрой не случится, ответила Энн, привыкшая к мрачным предсказаниям Эдит, изрекаемым с неизменным упоением.
– Без мисс Сэры и дом не дом, – сказала Эдит. – Тихо будет, спокойно, словно в могиле.
– Зато ты немного отдохнешь, Эдит.
– Отдохну?! – возмутилась Эдит. – Да что мне с ним, с этим отдыхом, делать? Лучше скрипеть, чем сиднем сидеть, любила говорить моя мать, и я с ней завсегда соглашалась. Пока мисс Сэры нет, подружки ее не бегают взад-вперед каждую минуту, сделаю-ка я генеральную уборку.
Давно пора.
– А по-моему, Эдит, в квартире совершенно чисто.
– Это по-вашему. Но мне-то лучше знать. Шторы все надо снять и как следует вытрясти, люстры вымыть, да тут делов непочатый край.
Глаза Эдит горели в предвкушении бурной деятельности.
– Пригласи кого-нибудь себе в помощь.
– Да что я, ошалела? Я все делаю честь по чести, а кто из нонешних-то станет стараться? У вас хорошие вещи, а хорошие вещи и обращения требуют хорошего. А тут еще стряпня, то одно, то другое, вот я со всеми делами и не управляюсь.
– Но ты же прекрасно готовишь, Эдит. Сама знаешь.
Обычное для Эдит выражение глубокого неодобрения на миг уступило место слабой улыбке благодарности.
– Да что готовка, – отмахнулась она. – Я ее и работой-то по-настоящему не считаю.
Уже на пути в кухню Эдит спросила:
– А чай пить когда будете?
– Не сейчас, конечно. Около половины пятого.
– На вашем месте я бы подняла ножки кверху и подремала. Вечером выглядели бы свежей, отдохнувшей. Да и успокоились бы немного.
Энн, засмеявшись, отправилась в гостиную и позволила Эдит устроить ее со всеми удобствами на тахте.
– Ты обращаешься со мной как с маленькой девочкой, Эдит.
– Так ведь, когда я пришла к вашей матушке, вы и были, считай, чуть побольше маленькой девочки, а с тех пор, можно сказать, почти и не меняетесь. Полковник Грант звонил. Напомни, мол, что в ресторане «Могадор», в восемь вечера. Да знает она, знает, говорю я ему. Мужчины все такой народ – суетятся без толку, а уж о военных и говорить нечего.
– Очень мило с его стороны, что он понял, как одиноко мне может быть в первый вечер без Сэры, и пригласил меня в ресторан.
– Да я ничего против полковника не имею, – рассудительным тоном произнесла Эдит. – Суетлив-то он, суетлив, но зато джентльмен до мозга костей. – И, помолчав, добавила:
– Мог быть кто и похуже полковника Гранта.
– Что ты имеешь в виду, Эдит?
Эдит устремила на Энн немигающий взор.
– Что бывают джентльмены и похуже полковника Гранта… А кстати, раз мисс Сэра уехала, мы, верно, и мистера Джерри увидим нескоро.
– Он тебе не нравится, Эдит?
– Ну это как сказать… Он и нравится и не нравится.
Что-то в нем есть – этого не отнимешь. Но полагаться на него нельзя. Дочь моей сестры, Марлен, вышла замуж за такого типа. Больше полугода ни на какой работе не удерживается. И что бы ни случилось, он тут ни при чем.
Эдит вышла из комнаты, а Энн блаженно откинулась на подушки и закрыла глаза.
Проникавший сквозь закрытое окно приглушенный звук уличного транспорта лишь приятно ласкал слух, напоминая отдаленное жужжание пчел. Стоявшие в вазе на столе рядом желтые нарциссы источали сладкий аромат.
На душе у Энн было покойно и светло. Она будет скучать по Сэре, но, может, не так уж и плохо побыть немного одной.
Что за странное беспокойство охватило ее утром!
«Интересно, кого еще полковник Грант пригласил на обед?» – подумала она, засыпая.
«Могадор» был маленький старомодный ресторан с на редкость спокойной обстановкой, где подавали хорошую еду.
Энн пришла первой из приглашенных и в баре холла сразу увидела полковника Гранта, который то и дело с беспокойством поглядывал на часы.
– Ах, Энн! – Он вскочил на ноги. – Пришли! – Он с одобрением скользнул глазами по ее черному вечернему платью с единственной ниткой жемчуга на шее. – Когда красивая женщина еще и пунктуальна, это вдвойне приятно.
– Я опоздала не больше чем на три минуты, – улыбнулась Энн.
Джеймс Грант был высокий мужчина с военной выправкой, ежиком седых волос и упрямым подбородком.
Он снова посмотрел на часы.
– Нет бы всем остальным прийти вовремя! Стол для нас будет накрыт в четверть девятого, а до этого еще надо успеть выпить аперитив. Вам хересу? Вы ведь предпочитаете его коктейлю, не так ли?
– Да, пожалуй. А кто еще должен быть?
– Мэссингемы. Вы их знаете?
– Ну конечно!
– И Дженнифер Грэхем. Моя кузина, но, боюсь, вы с ней незнакомы.
– По-моему, однажды я уже с ней встречалась у вас.
– А кроме того, Ричард Колдфилд. Я только вчера его встретил. Мы не виделись много лет, большую часть жизни он провел в Бирме. Возвратившись сюда, чувствует себя сейчас не в своей тарелке.
– Могу себе представить.
– Хороший парень Ричард Колдфилд. Не повезло ему ужасно. Горячо любимая жена умерла при родах первого ребенка. Он никак не мог утешиться, в конце концов понял, что лучше уехать, и отправился в Бирму.
– А ребенок?
– О, ребенок тоже умер.
– Как печально!
– А вон и Мэссингемы!
Миссис Мэссингем, которую Сэра за глаза неизменно называла «мэм-сахиб»,[8] еще издали заулыбалась им, выставляя напоказ два ряда ослепительных зубов. Это была долговязая жилистая дама, с лицом высохшим и поблекшим за много лет, проведенных в Индии. Муж ее, толстяк-коротышка, в разговоре предпочитал телеграфный стиль.
Казалось бы, старая как мир история… Но знаменитый театральный и кинопродюсер Билл Кенрайт, уже в наши дни поставивший по сюжету «Благих намерений» спектакль, оценил эту работу Кристи как «самую жесткую и честную».Встретив Энн, Ричард смог наконец избавиться от мучительных мыслей о погибшей жене и снова полюбить. Энн тоже обрела в нем столь желанное счастье. Но возникла неожиданная помеха – единственная дочь Энн, Сара, которую мать просто боготворит. Сара готова пойти на все, чтобы помешать свадьбе, ее обида и ревность не знают предела.
Этот роман был очень дорог Агате Кристи – возможно, как никакой другой. Она всегда выделяла его среди сонма своих произведений: «Здесь я писала в точности так, как хотела писать, а для художника нет удовольствия выше этого»… Внезапная задержка в пути, дикая арабская пустыня и богом забытая гостиница… Леди Джоан не остается ничего, кроме как прокручивать в голове всю прожитую жизнь. И постепенно она осознала, кем является на самом деле. Столкнулась с невыносимой правдой, о которой всегда подозревала, но страшилась признать…
Хотя этот роман вышел в 1947 году, идею его писательница, по собственному признанию, вынашивала с 1929 года. «Это были смутные очертания того, что, как я знала, в один прекрасный день появится на свет». В самом деле, точно сформулировать идею книги сложно, так как в романе словно бы два уровня: первый – простое повествование, гораздо более незатейливое, чем в предыдущих романах Уэстмакотт, однако второй можно понимать как историю о времени и выборе – несущественности первого и таинственности второго.
Когда становишься взрослым, все видится по-другому. Блестящее коричневое Чудовище под странным названием «рояль», которое так завораживало и пугало в детстве, вдруг оказывается источником наслаждения прекрасными звуками. А соседская девочка Нелл, скучная капризуля и рохля, превращается в самую желанную женщину на земле.Вернону Дейру потребуется целая жизнь, чтобы понять и принять две самые большие любови, предназначенные ему судьбой, и сделать между ними трудный выбор.
Последний из шедевров Кристи, написанных под псевдонимом Мэри Уэстмакотт, ее лебединая песня в жанре психологического романа. Подытоживая эту часть своей жизни, великая писательница устраивает гала-концерт всех человеческих чувств, где самые яркие «звезды» – разные лики любви.Лаура, нелюбимый ребенок, была преисполнена жуткой неприязни к младшей сестренке, Ширли. Однако несчастный случай помог ей осознать свою ошибку. Более того, заставил сделать счастье сестры смыслом своей жизни. Сможет ли Ширли самостоятельно жить и найти собственное счастье под бременем чрезмерной любви, сменившей безграничную ненависть?..
Этот остров – райский уголок для живописца. С утра художник решил подняться в горы и увидел незнакомку, горящую в личном аду посреди рая – она решила покончить жизнь самоубийством. Теперь, чтобы освободить женщину от ее инфернальных стремлений, он должен воссоздать всю ее жизнь от начала до конца – и нанести на картину прошлого финальный мазок…
Ирен, археолог по профессии, даже представить себе не могла, что обычная командировка изменит ее жизнь. Ей удалось найти тайник, который в течение нескольких веков пролежал на самом видном месте. Дальше – больше. В ее руки попадает древняя рукопись, в которой зашифрованы места, где возможно спрятаны сокровища. Сумев разгадать некоторые из них, они вместе со своей институтской подругой Верой отправляются в путешествие на их поиски. А любовь? Любовь – это желание жить и находить все самое лучшее в самой жизни!
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.