Дочь есть дочь - [59]
– Но сейчас во мне не осталось ни капли ненависти, – Она даже удивилась. – Все куда-то ушло.
Эдит встала и потрепала Энн по плечу.
– Не огорчайтесь, голубушка моя. Все образуется.
Энн покачала головой.
– Никогда. Мы обе сказали друг другу такое, что никогда не забывается.
– Не правда это. Недаром в народе говорят:
– «Слово кость не ломит». Все забудется.
– Есть такие вещи – главные вещи, которые не забываются никогда.
Эдит взяла в руки поднос.
– Скажете тоже – никогда.
Глава 4
Приехав домой. Сэра тут же направилась в просторную комнату в глубине дома, которую Лоуренс высокопарно именовал своей студией.
Она застала его там – он распаковывал только что купленную статуэтку работы молодого французского скульптора.
– Тебе нравится, Сэра? Прелесть, правда?
И пальцы его сладострастно погладили линии изогнувшегося в призывной позе тела.
Сэру на миг охватила дрожь, как если бы она вспомнила что-то неприятное.
– Красиво, – нахмурилась она. – Но непристойно!
– Вот тебе и раз! Нежданно-негаданно в тебе вдруг пробуждаются пуританские настроения. Как странно, что они до сих пор живы в тебе.
– Но статуэтка бесспорно непристойная.
– Слегка декадентская,[23] быть может… Но как талантливо сделана. И с какой фантазией – Поль безусловно принимает гашиш, иначе откуда такое вдохновение.
Он повернулся к Сэре.
– Ты выглядишь еще лучше обычного, красавица моя, ибо чем-то расстроена. А огорчение всегда тебе к лицу.
– Я только что ужасно поссорилась с мамой.
– Да что ты! – Лоуренс удивленно поднял брови. – Как это на вас обеих не похоже. Энн – такая мягкая женщина.
– Ну, сегодня она мягкой не была. А я, признаюсь, вела себя кошмарно.
– Семейные ссоры вовсе не интересны, Сэра. Не стоит о них рассказывать.
– Я и не собиралась. Но мы с мамой разругались – вот что скверно. А сказать я хотела тебе совсем другое. Я думаю, что я от тебя уйду, Лоуренс.
Стин не выказал никаких чувств. Лишь поднял брови и пробормотал:
– Полагаю, что ты понимаешь, сколь неразумно это будет с твоей стороны.
– Звучит как угроза.
– О нет, всего лишь легкое предупреждение. А почему ты хочешь оставить меня. Сэра? Предыдущие жены поступали так же, но у них имелись на то веские основания, которых не может быть у тебя. Ты, например, не можешь утверждать, что я разбил твое сердце. В твоем отношении ко мне сердечности крайне мало, и ты все еще продолжаешь быть…
– Правящей фавориткой? – подсказала Сэра.
– Ну, если тебе хочется выражаться на восточный манер, то да. Я считаю тебя, Сэра, превосходной женой, и даже присущий тебе налет пуританства придает известное своеобразие нашему, надо сказать, довольно языческому образу жизни. Тобою также не могут руководить соображения, толкнувшие на развод мою первую жену. По моим наблюдениям, принципы высокой нравственности не составляют твою сильную сторону.
– Какая разница, из-за чего я от тебя ухожу? Только не делай вид, что ты действительно расстроен!
– Я расстроен, и даже очень! В настоящий момент ты – мое самое ценное приобретение! – Он обвел рукой студию.
– Не станешь же ты утверждать, что любишь меня?
– Как я уже тебе говорил, романтическая преданность не в моем духе. Я или даю, или беру.
– По правде говоря, у меня есть другой, – сказала Сэра. – И я вместе с ним уезжаю.
– Оставляя здесь все свои прегрешения?
– Ты намекаешь на то, что…
– Я не думаю, что это получится у тебя так просто, как ты предполагаешь. Ты оказалась способной ученицей.
Жизнь в тебе бьет ключом, Сэра, так сумеешь ли ты отказаться от сильных ощущений, от наслаждений, от остроты чувств? Вспомни вечер у Марианы, Шарко с его вариациями… От подобных вещей, Сэра, не так легко отказаться.
Сэра взглянула на него. В глазах ее мелькнул страх.
– Знаю… Знаю… Но все это можно забыть!
– Сможешь ли? Ты увязла довольно глубоко.
– Но я выкарабкаюсь… Уверена…
И она поспешно выскочила из комнаты.
А Лоуренс со стуком поставил статуэтку на место.
Он был огорчен не на шутку. Сэра ему еще не наскучила. Да и навряд ли наскучила бы когда-нибудь при ее темпераменте, умении сопротивляться и бороться, при ее необычайной красоте. Он лишался исключительно редкого экземпляра из своей коллекции.
Глава 5
– Сэра, вот не ожидала! – Дейм Лора в изумлении подняла голову над письменным столом.
Сэра тяжело дышала и явно была встревожена.
– Я уже и забыла, когда видела тебя в последний раз, милая крестница, – сказала Лора Уитстейбл.
– Да, да, знаю… Ах, Лора, я так запуталась!
– Садись! – Лора ласково подвела Сэру к дивану.; – А теперь давай выкладывай, что у тебя стряслось.
– Я пришла к тебе за советом… Как ты думаешь, может ли человек.., хватит ли у человека сил отказаться принимать то.., ну то, к чему он привык, – начала Сэра и, спохватившись, поспешно добавила:
– Впрочем, тебе, верно, даже невдомек, о чем я веду речь.
– Почему же, я очень даже понимаю. Ты имеешь в виду наркотики?
– Да. – От спокойной деловитости крестной Лоры у Сэры сразу стало легче на сердце.
– Это зависит от многих обстоятельств. Прежде всего надо сказать, что это нелегко. Особенно для женщин – им труднее отказаться от пагубных привычек такого рода.
Казалось бы, старая как мир история… Но знаменитый театральный и кинопродюсер Билл Кенрайт, уже в наши дни поставивший по сюжету «Благих намерений» спектакль, оценил эту работу Кристи как «самую жесткую и честную».Встретив Энн, Ричард смог наконец избавиться от мучительных мыслей о погибшей жене и снова полюбить. Энн тоже обрела в нем столь желанное счастье. Но возникла неожиданная помеха – единственная дочь Энн, Сара, которую мать просто боготворит. Сара готова пойти на все, чтобы помешать свадьбе, ее обида и ревность не знают предела.
Этот роман был очень дорог Агате Кристи – возможно, как никакой другой. Она всегда выделяла его среди сонма своих произведений: «Здесь я писала в точности так, как хотела писать, а для художника нет удовольствия выше этого»… Внезапная задержка в пути, дикая арабская пустыня и богом забытая гостиница… Леди Джоан не остается ничего, кроме как прокручивать в голове всю прожитую жизнь. И постепенно она осознала, кем является на самом деле. Столкнулась с невыносимой правдой, о которой всегда подозревала, но страшилась признать…
Хотя этот роман вышел в 1947 году, идею его писательница, по собственному признанию, вынашивала с 1929 года. «Это были смутные очертания того, что, как я знала, в один прекрасный день появится на свет». В самом деле, точно сформулировать идею книги сложно, так как в романе словно бы два уровня: первый – простое повествование, гораздо более незатейливое, чем в предыдущих романах Уэстмакотт, однако второй можно понимать как историю о времени и выборе – несущественности первого и таинственности второго.
Когда становишься взрослым, все видится по-другому. Блестящее коричневое Чудовище под странным названием «рояль», которое так завораживало и пугало в детстве, вдруг оказывается источником наслаждения прекрасными звуками. А соседская девочка Нелл, скучная капризуля и рохля, превращается в самую желанную женщину на земле.Вернону Дейру потребуется целая жизнь, чтобы понять и принять две самые большие любови, предназначенные ему судьбой, и сделать между ними трудный выбор.
Последний из шедевров Кристи, написанных под псевдонимом Мэри Уэстмакотт, ее лебединая песня в жанре психологического романа. Подытоживая эту часть своей жизни, великая писательница устраивает гала-концерт всех человеческих чувств, где самые яркие «звезды» – разные лики любви.Лаура, нелюбимый ребенок, была преисполнена жуткой неприязни к младшей сестренке, Ширли. Однако несчастный случай помог ей осознать свою ошибку. Более того, заставил сделать счастье сестры смыслом своей жизни. Сможет ли Ширли самостоятельно жить и найти собственное счастье под бременем чрезмерной любви, сменившей безграничную ненависть?..
Этот остров – райский уголок для живописца. С утра художник решил подняться в горы и увидел незнакомку, горящую в личном аду посреди рая – она решила покончить жизнь самоубийством. Теперь, чтобы освободить женщину от ее инфернальных стремлений, он должен воссоздать всю ее жизнь от начала до конца – и нанести на картину прошлого финальный мазок…
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.