Он покосился на Конана, как будто намека на что-то, но Конан не обратил на эти выразительные взгляды ни малейшего внимания.
– Продолжай, – велел он Дертосе.
Та вздохнула.
– Особенно продолжать нечего… Меня приговорили к публичной порке и высылке из города. Смешно. Главная улица этого городишки – шагов триста.
«Высылка»! Правда, публичная порка меня не слишком радовала. Вот я сидела там взаперти и думала о том, что мне предстоит, когда туда пришел один человек. Я его не видела во время, судилища. Он сказал, что может вывести меня незаметно. Разумеется, я согласилась!
– Ну, разумеется, – поддержал ее Конан. Я – пойти в дом к порядочному мужчине и развлечь его с братом – это мы ни в какую, слишком гордые. А довериться первому встречному, который пообещает избавить тебя от публичной порки, – это мы – пожалуйста. И что, по-твоему, лучше: получить десять золотых или не получить по заднице десять ударов кнутом?
– Не перебивай, – попросил Туризинд.
Конан пожал плечами и замолчал. Дертоса судорожно перевела дыхание:
– Мы шли с ним всю ночь. Почему-то я совершенно не боялась его. А когда настала заря, он сказал мне такое… Он сказал мне нечто, и это перевернуло всю мою жизнь.
– Да, – не удержался Конан. – И в конечном итоге привело на виселицу.
– Он проводил меня в горы, в Дарантазии, – продолжала девушка. – К людям, которые совершили со мной обряд черных зеркал.
– Я так и думал! – Конан хлопнул себя по колену. – Я так и думал!
Дертоса удивленно посмотрела на него и вдруг краска залила ее бледное лицо:
– Так ты не знал? Ты не знал? – Казалось, она готова была наброситься на Конан и вытрясти из него душу. – Ты ничего обо мне не знал, да?
– Да, – нехотя признался Конан. – Я притворялся. Но ведь это, согласись, принесло хорошие плоды: ты сама мне все рассказала!
Она вдруг засмеялась. Смех этот звучал жутко, грозя каждое мгновение перейти в судорожные рыдания.
– Да, я сама все рассказала! Рассказала первому встречному – хотя давала страшную клятву молчать обо всем, что со мной сделали в Дарантазии!
– Теперь отступать уже поздно, – примирительно заметил Конан. – Придется тебе идти до конца, моя дорогая. Придется тебе поведать нам о черных зеркалах Дарантазия все, что тебе известно. И советую сделать это, как у нас с тобой и заведено, исключительно по доброй воле. Иначе я посоветую милым друидам пытать тебя.
– Лигурейцы не пытают людей! – возмутился Туризинд. – Дану – милосердная богиня. Остановись, Конан! Не заходи слишком далеко. Твои угрозы просто смешны…
Конан злобно захохотал.
– Дану – милосердная богиня? Мать-природа не может быть милосердной в человеческом! понимании! Ей все равно бывают нужны жертвы, спроси хоть у пиктов… Уж я их в свое время поубивал, так что кое-что о них знаю… Друиды – добры и прекрасны? Еще одна смешная вещь! – Киммериец сотрясался от хохота. – Разумеется, друиды не пытают людей! Конечно, не пытают людей!
Он вдруг оборвал свой яростный смех и схватил Дертосу за плечи. Голова девушки беспомощно мотнулась.
– Людей – нет! А болотных карликов? – В голосе Конана звенело дикое торжество. – Что ты скажешь об этом, дорогая Дертоса?
Тайна происхождения
– О чем я еще должна тебе рассказать? – устало спросила она.
Теперь ее голос звучал еле слышно.
– Кто была твоя мать?
Туризинд схватил Конана за руку:
– Ты заходишь слишком далеко. Оставь ее! Твои вопросы ее убивают!
Конан посмотрел на своего спутника зло, синие глаза киммерийца заблестели. Он оскалил зубы:
– Я всего лишь спросил о ее матери. Как ты полагаешь, кем нужно быть, чтобы подобный вопрос убил тебя?
Туризинд недоуменно пожал плечами. Конан фыркнул:
– Давай проверим. Поставим опыт на живом Туризинде. Итак, отвечай: кто была твоя мать, Туризинд?
– Женщина,- буркнул он.- Крестьянка. Она умерла, когда я был ребенком. Я почти не помню ее.
– Она была доброй?
– Наверное… Да. Доброй. Почему ты спрашиваешь об этом?
– Потому,- сказал Конан,- что даже тебя не оскорбляет подобный вопрос. А она начинает умирать, как ты выражаешься, стоило мне поинтересоваться ее матушкой. Знаешь, почему? Потому что она помнит свою мать! Да? – Он обернулся к Дертосе. – Ты ведь все помнишь, не так ли? Ты только выглядела годовалой по счету людей, а на самом деле была куда старше!
Дертоса молчала. Она до крови прикусила губу и отвела глаза.
– Говори!- Конан ударил ее по щеке.
Туризинд схватил своего компаньона за руку и сильно стиснул ему запястье.
– Остановись, Конан, иначе, клянусь моей жизнью, я тебя убью!
Конан медленно повернулся к нему.
– Ты меня не убьешь, – коротко сказал он.
И тут его взгляд изменился. Он поднял голову и увидел, что вокруг троих пленников стоят друиды. Друиды появились бесшумно. Они выступили из-за деревьев, вышли из шатров; казалось, они стояли здесь всегда, просто прежде люди их не замечали.
Среди них был и Эндоваара с серебряными волосами. Он смотрел на Дертосу так, словно та находилась где-то очень далеко, на неизмеримом расстоянии от него, и никогда в жизни им больше не сойтись вместе.
Туризинд заметил, что некоторые друиды были такими же серебряноволосыми, как и Эндоваара: видимо, они принадлежали к одному роду. Другие имели темные волосы, а трое или четверо – медно-рыжие.
