А драконы продолжали.
— Если когда-то захочешь стать хранителем в храме ветра, знай, наши двери всегда открыты для тебя, — произнес красноволосый.
Хранителем? Они серьезно? Я в шаге от того, чтобы стать драконом. Драконом! И они думают, что я променяю это вот все на возможность стоять тут, обдуваемая всеми ветрами (пусть и в очень красивых одеждах) и вот… экзаменовать молодых драконов?
Губы красноволосого дракона тронула усмешка.
— Подожди, принцесса, не спеши… С выводами и с решением. Поживи хотя бы тысячу лет…
Сколько?! Теперь я смотрела на них, выпучив глаза. Это что, и я спустя тысячу лет такая же молодая-красивая-модная буду? Или только хранители так умеют? Надо бы спросить, сколько живут драконы…
Поток моих недостойных мыслей прервал беловолосый дракон.
— Ты прошла последнее испытание, принцесса Таши Кинриу.
С этими словами дракон столкнул меня в пропасть.
И я понеслась вниз!
С самым, надо думать, позорным визгом за всю свою недолгую жизнь!
Потому что одно — стоять и философствовать с хранителями на тему демонов и страхов, а совсем другое — падать!
Когда под тобой — пропасть, зацепиться — не за что, летишь, летишь, ускоряясь и думаешь только об одном — чтобы там внизу не было, хоть водная гладь, хоть перина, разобьюсь, разлечусь брызгами!
Я переворачивалась, пыталась сгруппироваться, поджать онемевшие конечности. Конечности не слушались, словно более не принадлежали мне. Да я сама себе не принадлежала. Больше. И это было просто жуть как страшно!
А потом, с размаху, я погрузилась под воду!
Сначала не поняла, почему падение так замедлилось, и воздух перестал свистеть в ушах, а я, вроде как, оглохла, а потом, барахтаясь, поняла, что я под водой!
Час от часу не легче!
Только что чуть с ума не сошла от страха, думая, что разобьюсь, теперь, что захлебнусь!
И тут я вспомнила, что драконы говорили, что последнее испытание, собственно, сама инициация меня ждет в озере Риу, священном озере Драконов!
И в тот же миг расслабилась.
И барахтаться перестала.
Потому что, во-первых, поняла, что все идет своим чередом, а значит, паниковать бессмысленно, а во-вторых, как-то уже бояться надоело.
— Здравствуй, Таши Кинриу, — раздался голос.
Спокойный, величественный, он звучал одновременно снаружи и в голове. И я поняла, что со мной говорит озеро.
— Здравствуй, озеро, — ответила я, удивляясь про себя, что до сих пор не требуется воздух.
Послышался тихий, журчащий смех. А потом озеро сказало:
— Ты забавная. Я радо, что ты пришла. Надоело инициировать мужчин. Они все воспринимают слишком серьезно и ответственно.
— Серьезно и ответственно? — переспросила я. — Это ты явно не про моих спутников. Вот у кого чувства юмора, обхохотаться. Всю дорогу меня веселили.
Озеро снова засмеялось.
— Значит, не злишься на Кеншина за то, что хотел оставить тебя без дракона? — как-то с подвохом спросило озеро.
Я беспечно махнула рукой.
— Не оставил же.
— Ты забавная, — повторило озеро.
— Спасибо, — решила счесть это за комплимент я.
— Значит, хочешь обрести дракона? — спросило озеро.
— Если честно, раньше как-то не задумывалась об этом, — доверительно сообщила я, снова рассмешив озеро. — Но раз уж я здесь и меня уронили в… в тебя, то, да, хотелось бы. Пожалуйста. Будь любезно.
На этот раз озеро смеялось дольше. А потом резко сделалось серьезным. Я почувствовала это каждой клеточкой кожи, по которой пробежал холодок.
— Так тому и быть, принцесса Таши Кинриу, — сказало озеро. — Приготовься.
«К чему?» — хотела спросить я, но не успела.
Потому что мир взорвался болью!
Боль была дикая, неистовая, всепоглощающая!
Она лишала разума, заставляла молить о смерти, о чем угодно, лишь бы она закончилась!
Я сгорала заживо, меня выворачивало наизнанку, разрывало на части, пересыпало рваные раны, что сплошь покрывали тело, солью!
Я билась в агонии, хрипела, не видя и не слыша ничего.
В какой-то момент поняла, что боль не прекращается и никогда не прекратится. И вместе с тем она не становилась сильнее.
И я поняла, что дошла до предела боли.
Стоило этому пониманию проникнуть в сознание, укорениться в нем, как боль стала отступать. Дюйм за дюймом, шаг за шагом, секунда, которая казалась вечностью, за секундой…
А через какое-то время над святилищем ветра, над священной горой драконов, над храмом Такэхая Сусаноо-но Микото, в небеса взмыла золотая драконица!
Солнце отражалось от моей чешуи и играло мириадами бликов! Ветер приветствовал меня, кружил, переворачивал и качал в гигантских воздушных качелях! Мой рев пронзал небеса насквозь, и небо осыпалось вниз тысячами прозрачных осколков! Выше и выше, я ввинчивалась в хрустальную синеву неба, приветствуя его, приветствуя этот мир, приветствуя свое рождение.
Я парила высоко-высоко, в пронзительной синеве, я полностью доверилась ветру, переворачиваясь в воздухе, делая редкие взмахи сверкающими золотыми крыльями, съезжая с гигантских воздушных горок…
Я победно ревела от счастья, от восторга, от невероятного блаженства чувствовать небо, быть им, быть самим ветром, самой стихией!
Осознание собственной победы, собственного рождения пьянило, кружило мысли бешеным хороводом и пронзало тело тысячей огненных стрел.
