Дочь для волка - [20]

Рэд попятилась и отважилась выйти в центр разрушенного холла. Сквозь разбитый стеклянный купол над головой сияло бледно-лиловое небо. С того момента, как она спустилась по лестнице, оно не стало ни ярче, ни темнее. Ни луны, ни звезд. Время здесь словно застыло в бесконечных сумерках.

Свет, сочившийся сверху, и тот, что давала несгорающая лоза, был тускловат, но освещал холл равномерно. На покрытом мхом полу можно было различить остатки великолепного ковра. Под лозой и молодыми побегами, густо оплетавшими стены, были все еще видны полусгнившие гобелены. Теперь было уже и не разобрать, что на них было когда-то изображено, но на одном из них отчетливо проступали очертания лиц. Рэд нахмурилась, прищурилась, вглядываясь в эти лица. Похоже, мужчина и женщина. Возможно, они держались за руки. Ее волосы были длинными. Его глаза были темными.

Гайя и Киаран. Родители Эммона. Можно считать этот гобелен доказательством, что он действительно тот, за кого себя выдает, – если бы она нуждалась в доказательствах. От гобелена уже остались жалкие ошметки, но все же на нем был изображен не тот мужчина, которого она только что встретила в библиотеке. Черты лица мужчины на гобелене были мягче, по всем меркам его сочли бы более красивым. Его подбородок был вызывающе вздернут – Рэд узнала это выражение лица, едва взглянув на него. И на лице Эммона она просто не могла его себе представить.

И Гайя… Ее изображение пострадало сильнее, его было почти невозможно рассмотреть. Красивая. Отчужденная – состояние, в котором находился гобелен, только подчеркивало эту отстраненность.

Почему-то именно это расстроило Рэд больше всего. Она даже не могла толком понять, из чего именно состоит обжигающее варево, вдруг вскипевшее в ее груди. Гайя, как и все Вторые Дочери, выглядела лишь символом, а не живым человеком. Не то, кем она была, определило ее судьбу – но лишь то, что она значила.

Некоторое время Рэд, нахмурившись, рассматривала гобелен, а затем двинулась к разбитой арке на другой стороне лестницы. За ней оказалось нечто вроде столовой, с порога вниз вела одна каменная ступенька. В правой стене находилось большое окно, покрытое паутиной трещин и оплетенное снаружи пышным вьюнком. Выходило оно, насколько можно было судить, на двор замка. Свет, проходя сквозь листья, становился зеленым, и в целом складывалось ощущение, что столовая, наполненная этим зеленым светом, находится на борту давно затонувшего корабля. В центре комнаты находился деревянный стол, растрескавшийся от старости. У одного из его концов стояли три стула. В задней стене имелась дверь поменьше, петли давно проржавели. Рэд решила, что она ведет в кухню. Больше в комнате ничего не было.

Три стула. Ее брови сдвинулись. В сказках не говорилось, что здесь жил кто-нибудь еще, кроме Волка. Но в сказках не упоминалось, что Волков могло быть и больше одного. И что Волк, живущий здесь сейчас, был высоким, мрачным молодым мужчиной, чьи руки были покрыты шрамами. Как выяснилось, нельзя полагаться на то, что говорят сказки. На самом деле Рэд понятия не имела, кто – или что – еще может таиться в Крепости.

«Кто-нибудь его сожжет», – сказал Волк о ее разорванном плаще. Это подразумевало, что в этих руинах проживает больше одного обитателя. Словно в ответ на ее мысли, из-за двери в кухню внезапно донесся лязг кастрюль и сковородок. Кто-то неразборчиво выругался. Потом еще кто-то рассмеялся – голос был совсем другим, он звучал беззаботно и легко, почти как музыка.

Подойти к двери и распахнуть ее, чтобы разом познакомиться с обладателями обоих голосов, Рэд не хватило духу. В голове ее взметнулись мысли о куклах из веточек и шипов, наломанных в Диколесье и оживленных при помощи той же странной магии, что не позволяла лозе сгореть в пляшущем на ней пламени. После деревьев с клыками любое, самое ужасное предположение могло оказаться реальностью.

Рэд попятилась сквозь разбитый проем и остановилась, только когда уперлась спиной в перила лестницы в холле. Ее плечо уперлось в сюртук, висевший на балясине. Слабый запах палых листьев и кофейной гущи обдал девушку.

Рэд повернулась, глянула вверх. Тени все так же окутывали верхнюю площадку лестницы. Эта темнота и отпугнула Рэд в первый раз. Теперь, когда она уже несколько освоилась, темнота больше не пугала, а скорее манила.

Хотя местами лестница поросла мхом, она все еще выглядела крепкой. Рэд поставила заляпанный грязью сапог на первую ступеньку. Мох зашевелился у нее под ногами, словно она наступила на змею, и та проворно поползла вверх, заставляя покачиваться поганки и тонкие корни на своем пути. Зелени становилось все больше, ряды крохотных зеленых бойцов все плотнее заступали ей путь и в конце концов превратились в сплошную стену, преградившую ее путь.

Рэд попятилась, стряхнула с ног запутавшиеся на них травянистые усики.

– Пять Королей, – тихо выругалась девушка. – Намек понят.

Она отвела от лица слипшиеся от пота, спутанные волосы и только тут заметила, какая грязная у нее рука. В чем она сейчас нуждалась больше всего, это в горячей ванне. Даже учитывая, что на чистое тело придется надеть грязную одежду, это было бы весьма неплохо. Рэд не захватила с собой запасное платье. Не думала, что оно ей понадобится.