Дочь адмирала - [20]
— Когда вернусь домой.
Выходит, он скоро уедет? Зоя с удивлением обнаружила, что у нее перехватило дыхание. Неужели этот человек уже так много для нее значит?
— Вы ехать скоро домой?
Джек покачал головой:
— Сомневаюсь.
Она не поняла.
— Думаю, нет.
Джек улыбнулся. Очень похоже на разговор Тарзана с Джейн, подумал он.
— Что такое? — спросила Зоя, увидев, что он улыбается.
Джек показал на себя, потом на нее.
— Вы. Я. Это же безумие.
Зоя согласно кивнула:
— Почему бы и нет?
Подняв бокал с квасом, Джек предложил тост:
— Почему бы и нет?
К ним приближалась, лавируя между столиками, официантка. За нею следовали двое мужчин. Она посадила их к ним за столик. Сделав вид что вытирает рот салфеткой, Зоя приложила к губам палец. Ужин они завершили в полном молчании.
Когда они вышли из ресторана, Джек предложил прогуляться. Зоя подняла воротник пальто, и они пошли по улице. Джек взял ее под руку, но она отстранилась, объяснив, что в России считается неприличным проявлять на улице нежные чувства.
Они направились в сторону Красной площади. Машин почти не было, им встречались лишь редкие пешеходы. Замотанная в шаль старушка сметала с тротуара в коллектор талый снег. Поглядев на нее, Джек покачал головой. Ей бы, бедняжке, сидеть сейчас дома, в тепле и покое.
— Вы что? — спросила Зоя и, когда он объяснил, ответила: — Но ей же надо что-то есть.
Они обогнали двух пьяных солдат. Увидев Зою, они стащили с себя шапки и начали раскланиваться, приговаривая:
— Зоечка!
Зоя выпрямилась и, не глядя в их сторону, зашагала быстрее. Джек поспешил за ней. Ее обидели?
-Да.
Джек повернулся, готовый броситься к солдатам. Зоя схватила его за руку. Она объяснила, что в словах их не было ничего оскорбительного, просто они позволили себе фамильярность.
— Зоечка» я только для моих близких, для тех, кто мне дорог.
Продуваемая со всех сторон Красная площадь встретила их обжигающим ветром. В призрачном лунном свете тускло светилось золото куполов Успенского собора.
Джек показал рукой на один из темных домов:
— Там я живу.
Зоя кивнула.
Мимо торопливо прошли две женщины с авоськами —веревочными сумками, ставшими в те годы неотъемлемой принадлежностью спешащей куда-то москвички. Вдруг небо взорвалось сверкающими огнями фейерверка, залив лежащую во мгле площадь ярким светом. Над городом загрохотали глухие раскаты артиллерийских залпов. Зоя радостно улыбнулась:
— Замечательно!
Это был салют победы, которым правительство оповещало сограждан, что им следует включить радио, чтобы послушать об очередном триумфе Красной Армии. Джек поглядел на Зою. Полыхавшее в небе зарево осветило ее сияющее лицо. Она была удивительно хороша, и ему захотелось прямо здесь, посреди Красной площади, обнять и поцеловать ее. Но он понимал, что даже теперь, в этот момент общего торжества, об этом не может быть и речи.
Каждый вечер громыхало, как правило, два или три салюта победы. Иногда они возвещали о важных победах, например о взятии какого-нибудь города на пути русских к Берлину; иногда же были просто дополнением к набору ничего не говорящих слов, из которых можно было понять только, что какая-то танковая бригада хоть и не продвинулась вперед, но не сделала и шагу назад. Джек относился к салютам как к пропагандистскому приему, предпринимаемому для поднятия морального духа людей, и только теперь, глядя на Зоино лицо, он понял их истинное значение. Для русских это была долгая, дорого обошедшаяся им война. Каких только бед не принесла она им. А теперь они жили надеждой, и каждая разорвавшаяся в небе ракета действовала на них, словно доза адреналина.
Джек взял ее за руку и на мгновение задержал в своей.
— Скоро. Скоро все кончится.
— Надеюсь, — промолвила Зоя. Лицо ее подернулось грустью. — И тогда вы уедете домой, Джексон.
Он пожал плечами:
— Меня там никто не ждет.
Она, конечно же, права. Через какое-то время ему предстоит вернуться в Соединенные Штаты. И куда же он отправится? Во Флориду? В Калифорнию? В Техас? Он успел пожить во многих местах, но нигде у него не было настоящего дома. Если что и можно назвать домом, так это борт «Альтамахи». Этот корабль был его домом, пожалуй, в гораздо большей степени, чем какое-либо другое место на земле.
Дом там, где тебя кто-то любит. Из-за Зои его дом теперь Москва, город, в котором он никогда прежде не чувствовал себя уютно. Они ведь едва знакомы, но — надо признать — между ними уже существует какая-то трудноуловимая связь. Он чувствует это и уверен, что то же самое чувствует и она.
Они ушли с Красной площади и по улице Горького направились к Зонному дому.
Она Пригласила его подняться и, войдя в квартиру, взяла у него пальто.
— Я хочу с вами поговорить, — сказала она.
Он сел, и она села рядом, нервно теребя в руках носовой платок.
— Что-нибудь случилось?
Подняв глаза, она улыбнулась:
— Нет, просто я... — Ей пришлось обратиться к помощи словаря. — Просто я... я смущаюсь.
— Говорите же.
Она глубоко вздохнула:
— Мы еще встретимся?
— Именно это вас смущает? Вы об этом хотели поговорить?
Зоя снова опустила голову и утвердительно кивнула.
Джек рассмеялся. Он потянулся к ней и взял ее за руку.
— Зоя, посмотрите на меня. — Она подняла голову. —Я больше всего в жизни хочу опять встретиться с вами, понимаете?
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Довоенная Москва Юрия Нагибина (1920–1994) — по преимуществу радостный город, особенно по контрасту с последующими военными годами, но, не противореча себе, писатель вкладывает в уста своего персонажа утверждение, что юность — «самая мучительная пора жизни человека». Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей.В книгу вошли циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце».
21 мая 1980 года исполняется 100 лет со дня рождения замечательного румынского поэта, прозаика, публициста Тудора Аргези. По решению ЮНЕСКО эта дата будет широко отмечена. Писатель Феодосий Видрашку знакомит читателя с жизнью и творчеством славного сына Румынии.
В этой книге рассказывается о жизни и деятельности виднейшего борца за свободную демократическую Румынию доктора Петру Грозы. Крупный помещик, владелец огромного состояния, широко образованный человек, доктор Петру Гроза в зрелом возрасте порывает с реакционным режимом буржуазной Румынии, отказывается от своего богатства и возглавляет крупнейшую крестьянскую организацию «Фронт земледельцев». В тесном союзе с коммунистами он боролся против фашистского режима в Румынии, возглавил первое в истории страны демократическое правительство.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лина Кавальери (1874-1944) – божественная итальянка, каноническая красавица и блистательная оперная певица, знаменитая звезда Прекрасной эпохи, ее называли «самой красивой женщиной в мире». Книга состоит из двух частей. Первая часть – это мемуары оперной дивы, где она попыталась рассказать «правду о себе». Во второй части собраны старинные рецепты натуральных средств по уходу за внешностью, которые она использовала в своем парижском салоне красоты, и ее простые, безопасные и эффективные рекомендации по сохранению молодости и привлекательности. На русском языке издается впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Книга британского писателя Хьюго Виккерса рассказывает о киноактрисе Грете Гарбо, ставшей легендой еще при жизни. Судьба этой знаменитой женщины предстает перед читателем в переплетении с судьбами людей, любивших ее.Марлен Дитрих, Мерседес де Акоста, Эва Ле Галльен — эти и многие другие личности сыграли важную роль в жизни Греты Гарбо, самой красивой женщины всех времен, блистательной актрисы, создавшей на экране образы загадочных роковых героинь.
Четыре книги Светланы Аллилуевой: «Двадцать писем к другу», «Только один год», «Далекая музыка», «Книга для внучек» — рассказали многое, но далеко не все о жизни дочери Сталина в Кремле, о се скитаниях по всему миру в поисках свободы и успокоения. Говорят, грехи отцов падают прежде всего на детей… Беспокойная жизнь Светланы Иосифовны Аллилуевой отчасти является тому подтверждением.Новая книга обобщает материалы, посвященные этой легендарной женщине, представляет ее биографию беспристрастно и объективно.
Она была дочерью плотника из Киева — и премьер-министром. Она была непримиримой, даже фанатичной и — при этом — очень человечной, по-старомодному доброй и внимательной. Она закупала оружие и хорошо разбиралась в нем — и сажала деревья в пустыне. Создавая и защищая маленькое государство для своего народа, она многое изменила к лучшему во всем мире. Она стала легендой нашего века, а может и не только нашего. Ее звали Голда Меир. Голда — в переводе — золотая, Меир — озаряющая.
Книга признанного мастера беллетризированной биографии Андре Моруа рассказывает о жизни и творчестве удивительной женщины и талантливой писательницы Авроры Дюпен, прославившейся под именем Жорж Санд. Ее многочисленные произведения отличали идеи освобождения личности и гуманизма, глубокий психологизм. Жизнь и судьба Жорж Санд неразрывно связаны с судьбами ее знаменитых современников — деятелей искусства, литераторов, политиков.